спальной комнате лежал скелет хозяина квартиры.
Не смея беспокоить сон мертвых, Глеб поспешно пошел в кухню. Тут тоже поживиться было особо нечем.
Однако на кружки, алюминиевые, старые, мародеры не позарились.
Глеб взял посуду, порыскал по шкафчикам. Пусто. Заглянул на верхние полки. Там в углу было рассыпано что-то черное, похожее на мышиное дерьмо. Парень не стал бы смотреть дальше, брезгливо отвернувшись, но чутье подсказало – проверь.
Чувствуя себя предельно глупо, Глеб мизинцем подцепил коричневый шарик, присмотрел. Чай? Чай! Гранулированный, индийский! А может, и не индийский! Но чай! Черный, не зеленый!
Видать, хозяин хранил тут заварку, да просыпал в самый угол. Вот ведь подарок! Царский!
Трясущимися руками Глеб ссыпал гранулы в кружку. Получилось не больше ложки, но и этому он был безмерно рад.
На радостях начал рыскать по другим полкам – а вдруг еще и сахар найдется? Но сахара не нашлось.
– Ерунда! – прошептал Глеб, вожделенно глядя на заварку. – И это сойдет.
Вернулся к сестре с радостными новостями, но поделиться не успел – Вика спала. Не став ее будить, Глеб вскипятил воды, заварил чай. Найденная заварка была заветренной, но дала цвет, да и кипяток насытила вкусом, травянистым, напоминающим что-то далекое, прекрасное.
Немного подумав, парень ссыпал в кипяток и зеленый чай – для общего навара. Получилось вполне себе достойно, даже какая-никакая крепость появилась, бодрящая, приятная.
Отхлебнув немного, парень отставил кружку к костру – чтобы не остывала. Пить одному не хотелось, решил дождаться, когда проснется Вика.
Некоторое время он молчал, слушая, как сопит сестра. Вновь ей снились кошмары. Девушка стонала, ворочалась.
Усталость накатывала и на Глеба, но он терпел, не давал глазам закрыться. К тому же ныла укушенная рука. Парень не хотел смотреть на рану – знал, что ничего хорошего там не увидит. А что толку на нее смотреть, если никаких лекарств нет?
Мутило. Глеб думал, что от чая. Все-таки сколько времени он тут лежал? Не испортился ли? Слабость накатила волной, да такой, что парень качнулся и едва не упал лицом прямо в костер.
– Ох! – выдохнул он, чувствуя, как подкашиваются ноги.
Хлестнул себя по щекам. Помогло. Правда, и звук разбудил Вику.
– Как твоя рана? – спросила девушка, открывая глаза и показывая на перебинтованную руку.
Сестру не обмануть. Почувствовала сердцем.
– Нормально, – отмахнулся Глеб.
Но Вику было тяжело провести. Повязка пропиталась кровью, стала темной. Нужно было сделать перевязку. Да и обработать рану не мешало бы.
– Давай я осмотрю, – предложила Вика и, видя, как Глеб сопротивляется, безапелляционно заявила: – Прямо сейчас. И без возражений!
Пришлось согласиться.
Первый же беглый осмотр показал, что все не так радужно, как говорил Глеб. Рана, полученная от белого зверя по пути сюда, начала загнивать.
– Вот ведь зараза! – выругался брат.
Только сейчас он почувствовал, что рана и в самом деле была не такой пустяковой, как ему хотелось думать. Жар от нее расползался по руке, а слабость накатывала волнами. И это не от усталости с дороги.
– Да у тебя температура! – воскликнула сестра, потрогав лоб парня. – Горишь.
– От костра нагрелся, – невесело улыбнулся Глеб.
Но Вике было не до улыбок.
Она нагрела воды, принялась промывать рану. Очистив ее, щедро сбрызнула зеленкой и перемотала.
– Ты как? – спросила по итогу.
– Терпимо, – соврал Глеб.
Терпимо не было, хотелось орать. Боль вкручивалась в руку словно сверло, а слабость стала еще больше.
Девушка уложила брата на старый скрипучий диван. Напоила водой.
– Давай, приляг, а я пока поищу…
– Нет! – почти вскрикнул Глеб. – Никуда не ходи!
– Глеб, тебе нужна помощь.
– Справлюсь сам. Сиди тут. Здесь безопасно.
– Нет, – жестко ответила сестра. – Возражения не принимаются. У тебя температура, зараза проникла в кровь. Если не оказать помощь, то…
Девушка не договорила. Переключилась на другую тему:
– А за меня не беспокойся, – она достала пистолет. – Если что – буду стрелять.
Глеб хотел возразить, но не смог – уже не оставалось сил. Заражение быстро расползалось по телу, снежный пес оказался больным. Только болезнь эта была не той, от которой умерло все человечество. Какое-нибудь банальное бешенство. Или даже просто грязная пасть, кишащая микробами. Впрочем, и от этого легко умереть.
Вика убедилась, что Глеб в сознании, шепнула ему «скоро буду» и вышла на улицу.
Холодало. Вновь поднялся пронизывающий ветер.
Девушка сильней укуталась в черную одежду, которую ей дал Глеб, – одежда охотников, какая гадость, если б сказал кто, что будет носить, никогда бы не поверила! – и двинула к дому напротив.
Выбрала его случайно, просто хотелось пройтись, подставив голову этому пронизывающему ветру, чтобы он выдул оттуда все. Усталость, уже даже не физическая, но внутренняя, сводила с ума. Девушка хотела спрятаться от этой пустоты, заполняющей все. Ей хотелось шума. Праздника, смеха, музыки, радостных криков и песен. Но вместо всего этого – тишина. И тоскливый вой ветра.
Пройдя детскую площадку, Вика остановилась. Заходить в пустующий дом, где из каждого окна и дверей на нее глазела тьма, не хотелось. Но выбора не было. Нужно было спасать брата.
Сжав рукоять пистолета крепче, девушка вошла в подъезд.
Темно. Страшно.
Мрак окутал ее липкой холодной влагой и вонью, до боли знакомой. Кто-то здесь совсем недавно умер. Наверное, нужно было выйти и искать другой подъезд, но девушка не стала – что-то остановило ее. Может быть, открытая дверь квартиры, в которую она вписалась лбом, может быть, сквозняк, повеявший из прохода.
Немного привыкнув к темноте, девушка прошла в квартиру. Шанс найти целую аптечку равнялся нулю, но хотелось верить, что хоть что-нибудь отыскать все же получится.
Квартира была трехкомнатной, дверь выходила в длинный коридор, который упирался в зал. Оттуда шло две комнаты, справа – кухня.
Именно в кухню Вика и решила пройти.
Ничего необычного. Зеленые обои. Валяющиеся стулья. Стол, присыпанный известкой. Шкафы и полки, на несколько рядов просмотренные мародерами. Тут точно ловить было нечего.
Девушка прошла в зал. Диван, вымокший от осадков, проникающих из разбитого окна, полусгнивший. Телевизор в углу. Хрусталь, чьей-то варварской рукой вывернутый из серванта, брошенный на пол, просто так, ради забавы. На самом верхнем ящике что-то виднеется.
Вика привстала на носочки, пытаясь рассмотреть, что там. Не получилось. Пришлось возвращаться на кухню за стулом.
Находка была странной – коробка из-под обуви. Но Вика все же достала ее и с замиранием сердца почувствовала, что та тяжелая – что-то есть. Вспоминалась бабушка – та тоже хранила лекарства в подобной коробке, потому что в обычную маленькую аптечку не помещалось все ее «богатство».
Осторожно спустившись со стула