не обнаружь себя раньше времени. Да не кричи, как словишь пернатую. Напугаешь, она вам клювом все руки побьёт.
— Нет, Варлаам, я завтра утром не пойду на работу. Мастеру позвоню, не обломятся без меня… да и аварий на водопроводе вроде не намечалось.
— Тогда сами разберётесь. Всё! Спасибо вашему дому, а мы до своего пошли.
Рано утром нас разбудил дуплет радостного крика.
— Поймали Кешу. Жалко птицу, — я перевернулся на другой бок и накрылся с головой.
— Не переживай, Варлаам! Кеша за себя постоять сможет, — успокоила жена.
Через пять минут скрежет коготков по крыше и нечто похожее на «Кха-кха-кха» возвестили о весёлом катании белобокой по крыше. Я даже представил улыбку и хитрый взгляд умной птицы.
2
На неделе встретил Павла:
— Здорово, сосед! — приветствую его.
— Здоровей, видали, — в свойственной ему манере ответил угрюмо товарищ.
— Чего не весел?
— А ты, какой-то не в меру весёлый.
Обменявшись любезностями, провожаем друг друга к дому.
— На работе неприятности? Или дома что случилось, — наступаю собеседнику на «мозоль».
— А-а-а! — отмахивается. — Наберут пацанов на флот, а дядя Паша потом отдувайся. Сварщика молодого в бригаду приняли. Я ему говорю: «Возьми троечку. Дай соточку… и накладывай шов», — а он металл прожёг. Пришлось личным опытом отличаться, учить несмышлёныша.
— Так тебя, получается, повысили. Шефом назначили над «зелёным», — улыбаюсь.
— Назначить назначили, а прибавку к окладу простили. Вот где справедливость, Варлаам?
Я пожал плечами.
— Белобокая яйцо больше не таскает? — решил свернуть с больной темы.
— Нет! Зойка мне всё темя «выклевала». Пришлось нашу ловушку в крышку преобразовать. Теперь жена довольна, — сосед расплылся в улыбке.
Кеша как в воду канул. Давно его не видели. Даже скучать стали.
Время бежит, вот и осень. На улице ещё тепло. Но то дождь, то пасмурно, земля сырая, по участку много не походишь, чернозём налипает, что чугуняки на ногах.
Соня вечером телевизор смотрит, Ваня у себя в комнате изображает, что уроки делает. Я читаю книгу.
Тук-тук-тук!
Я посмотрел на жену. Она на меня.
— Ванька, это ты стучишь?
— Нет!
Тук-тук-тук!
— Как будто по стеклу?! — сказала супруга.
Подойдя к окну, я отдернул штору, никого не видно.
Тук-тук-тук!
Прозвучало в другой стороне. Иду на кухню, открываю жалюзи.
— Кеша! — на отливе сидит сорока и аккуратно стучит в оконную створку.
Заметив меня, птица расправила крылья и открыла клюв, смешно мотая головой из стороны в сторону. Потом белобокий подпрыгнул, взмахнул крыльями и полетел к веранде.
— Варлаам, что там?
— Кеша прилетел. Мне показалось, зовёт. Надо выйти.
— Так, пошли, посмотрим.
Выходим на веранду. На столе сидит Вася и смотрит сквозь стекло. Перед крыльцом стоит наш герой, а рядом вторая сорока. Выходим к ним, пернатый расправляет крылья и клокочет, но тихо и бежит к нам, потом возвращается к собрату.
— Что-то друг Кеши выглядит неважно, — сказала Соня и присела перед второй птицей, — Ой! У неё лапка сломана, косточку видно, — поднимая птицу, сказала жена.
— Вася, освобождай стол, — кот недовольно произнёс: «Бра-ар-мя-я», — но послушно спрыгнул на стул.
— Поехали, Варлаам, в ветлечебницу.
Ветврач у нас в селе своя. Кабинет прямо у неё в доме. Соня с «потерпевшим» пошла лечиться. Я сижу в машине, а белобокая на капоте. Когда через сорок минут жена вышла, держа в руках птицу, Кеша расправил крылья и закурлыкал.
— Придётся вам у нас погостить. Твоей подружке шину наложили.
— Почему подружке? Как ты определила? — мне даже стало интересно, птицы практически не отличаются друг от друга.
— Светлана посмотрела, сказала, что это девочка. Давай её пока звать Клава. Кеша, пойдём к врачу пол определять…, — Соня улыбнулась.
Сорока на капоте вопросительно проговорила: «Кла-ак?», — и, склонив набок голову, опустила крылья.
«Больную» мы определили в картонную коробку на веранде. Васю временно перевели в летнюю кухню, а Кеша определил себе место под козырьком сарая.
Вечерами мы позволяли коту и белобокому проведывать Клаву, которая смешно ходила, переводя лапку с шиной в сторону, напоминая пирата Сильвера. Кеша старался встать к подружке как можно ближе, бочком подпирая и помогая ей вышагивать ровно. При этом они смешно переговаривались «курлыкая», «гурлыкая», с постукиваниями клювами.
Вася, словно филин, смотрел на эту идиллию, сидя на столе. Птицы действовали на него как гипноз. Веки его тяжелели, и глаза закрывались.
Прошло чуть больше двух недель. Утром, с первыми лучами солнца, Клава и Кеша поприветствовали друг друга громким стрекотанием. И только потом где-то в стороне раздавалось «Ку-ка-ре-ку» соседского петуха. Жить стало веселее.
— Ну вот… наша «квартирантка» полностью выздоровела, — потягиваясь, проговорил я.
— Вечером поедем к Светлане снимать «гипс»!
Зимой влюблённая парочка порадовала нас своим визитом, катаясь с крыши по снегу.
Носки
— Варлаам, лето на дворе! Жара несусветная… Ты что надел? — Соня с крыльца мне вдогонку.
Я остановился на полпути к машине, осмотрел себя:
— Где? — я даже развернулся в одну сторону, в другую и попытался заглянуть себе на спину… эх, не рак я, не улитка. Ничего подозрительного не заметил.
— Я же тебе приготовила нормальные носки! Ты где эти откопал?
— В ящичке… Увидел носоки и…
— В каком ящичке? «Носо-о-о-оки», — передразнила меня.
— У кровати, в тумбочке. Выдвинул ящичек, взял, надел и…
— Ты бы еще шерстяные взял. В нижнем ящичке опять копался?
— Какой открылся…, — тяжело вздохнул.
Я понял, надо идти в дом. Сонечка так просто не отпустит: «И что опять не так?». Жена в руке протянула мне пару черных носков с укороченным верхом.
— Нарядился, как Гулливер, — она рассмеялась.
Я подошел к зеркалу от пола до потолка на веранде. Посмотрел на себя со стороны: «И чего ей не нравится? Нормальные мужские носоки… И до колен не достают».
— Хорошо выгляжу. Футболка, бриджи и носоки…
— Снимай! Не позорь меня! Ты бы их еще до ушей натянул.
Присев на стул, я поменял носки и надел кроссовки.
— Варлаам! Ну, ты, никак сдурел совсем… жара…, — она постучала мне по голове, — сандалии для чего?
Тяжело вздохнув, надел сандалии и подошел к зеркалу. Покрутился. Подбоченился.
— Со-о-онь!
— Чего?
— Принеси галстук… тот светло-зеленый в полоску.
— Зачем?! — супруга присела на край лавки.
— Ну, как я в магазин без галстука. Непорядок! — я приложил воображаемый галстук к горлу, поправил «ежик» на голове, — И шляпу отцову тоже неси…
— Ва-а-арла-а-ам…?! Ты, серьезно?!
— Конечно, серьезно… голову то напечет…
Соня встала, прошла к вешалке, взяла кепку и запустила в меня:
— Проваливай за хлебом! Ишь, что удумал… галстук на футболку и шляпу отцову… да, ей сто лет в обед, моль всю покусала.
Я со смехом выскочил на улицу и,