год всех поздравляю, а нас в этом году много кто забыл. Я их … А они…
— А я тебе говорила, не пиши. Зачем ты навязываешься. Близких поздравил, а остальные обойдутся. Зачем себе нервы рвать?
— Точно! Навязываюсь! Они, наверное, думают, что в гости набиваемся… А нас не поздравляют, чтоб в гости не пригласили, а то подарки придётся покупать… Жмоты! — рву листы и выбрасываю в мусорное ведро.
— Давай после работы вместе пробежимся и оставим в нём только близких… У всех свои заботы, проблемы…
Новый список содержал два листа А4. Но через полгода в него добавился ещё один. Качели с листочками продолжались в течение года.
— Соня, посмеяться хочешь? — с телефоном в руках я вхожу в комнату.
— Что там?
— Смотри! Поздравил сегодня сына двоюродного брата Олега Лёшку с днём рождения… А он в очередной раз просит напомнить дни рождения наших детей… и твой.
— Вот видишь! Олег запишет и будет тоже нам писать или звонить!
— Жди! Он и в прошлом году спрашивал, я ему отправлял… и года два назад…
— Напиши!
Не знаю, что на меня нашло в тот раз? Вообще-то мне доставляет удовольствие поздравлять. И я это делаю с регулярным постоянством. Могу заказать безделушку в Интернет магазине, оплатить и указать адрес доставки именинника. На годовщину свадьбы покупаю цветы и курьером отправляю «молодожёнам». Это такая радость.
Поэтому список постоянно висит на своём прежнем месте, а рядом с ним на ниточке красный карандаш. Зачем портить бумагу, когда можно вычеркнуть того или иного недобросовестного «счастливчика».
«Тётя Наташа, вы поздравили папу? Нет? Пишите сообщение…».
«Дядя Юра, а вы маме с папой поздравлялку отправили? Как с каким? У них сегодня двадцать лет совместной жизни. Пишите…».
«Вы, что?! Он уже карандаш приготовил. Вычеркнет!».
Сейчас аналогичные таблицы почти в каждом доме близких и дальних родственников, и поздравления, не ради подарков или благодарностей, а просто для хорошего настроения, сыплются со всех сторон в нужные даты. Это такое счастье!
Кеша
1
Сорока не оставила нас в покое. Почти каждый день рано утром она стрекотала и стучала клювом по металлочерепице. Но это ничто в сравнении с её катаниями сверху вниз, скребя коготками по металлическому полотну. Звук настолько раздражительный, что приходилось бежать на улицу и бросать в неё камешками, которые, в свою очередь, грохотали внутри дома так, как будто булыжник прыгает мячиком.
— Варлаам, хватит уже. Пять утра, дай поспать, — Соня выходит на веранду.
— Кеша, вали в лес… достал! — я зло смотрю на вышагивающую белобокую по коньку крыши.
— Ты почему называешь птицу Кешей, а вдруг она девочка? — уже за завтраком интересуется жена.
— Мне было лет десять или одиннадцать, не помню… мальчишки взрослые, сорочонка, закидали камнями и ушли. Он был живой. Я его подобрал и домой. С мамой выходили. Назвали «Кешей».
— А что с ним потом было?
— Недели две пожил и улетел. Правда, в тот год часто нас навещал. Прилетит, сядет на оконный отлив и стучит клювом. Мама откроет створку, даст ему кусочек сыра, и он улетал. А то сидит на крыше и курлычет.
— Ваня, сынок, мы на работу, — Соня крикнула с порога и закрыла входную дверь.
Я выгнал машину, закрываю ворота. Супруга разговаривает с соседкой. Зоя на эмоциях, руками жестикулирует. Подхожу ближе.
— Сонь, опоздаем. Мы ещё к твоим старикам хотели заехать. Зоя, привет!
— От старых штиблет…, — парирует жена Паши.
— Ты чего с утра такая возбуждённая? Муж чем обидел или…
— Да сорока ваша задолбала! — Зойка аж покраснела от злости.
— У нас нет никаких птиц. Васька единственный представитель домашних любимцев в доме. А чужого добра нам не надо приписывать…, — я что-то тоже на волне соседки чуть вприсядку не пошёл.
— Как не ваша?!
— Стоп! — Соня оборвала прения сторон. — С работы приедем, разберёмся. Чего в пустую словами стреляться…
Ну, всё удовольствие разломала поговорить с дорогой сельчанкой.
Что на работу, что с работы ехали, не проронив ни слова. Самое интересное, в течение дня ни один мускул на голове не пострадал от перенапряжения. Ну, будет разговор и будет.
Переоделись, привели себя в порядок и пошли на переговоры.
— Со-о-о-осе-е-е-еди!
— Заходите, гости дорогие! — приветствует Павел. — С чем пожаловали…? Ой, а в руках ничего нет?!
— В дом пойдём или на улице поговорим, — Соня сразу перешла к делу.
— А чего в доме вам делать нашем, — на пороге Зоя показалась в позе руки в боки. — Сразу на место преступления и пойдём!
— О, как! — Пашка тыкнул пальцем в небо, — завели, значит, птицу, а нам страдай…
— Ребят, вы говорите конкретно, а этими наговорами грешно заниматься. Виноваты, поможем. Нет, так на нет и суда не будет.
Пошли за дом. Подходим к сараю.
— Здесь у нас куры! — Зоя руками развела. — А там сбоку яйцо скатывается и в солому…
— Экскурсовод хренов… Ты людям по существу. Варлаам сейчас взорвётся от твоего «эрмитажу», — сосед перехватил инициативу. — Куры несутся, яйцо выкатывается, сорока берёт его и… на крышу, — Пашка показал наверх сарая. — Моя приходит, а из расчётного количества половина на месте. Знать, кто-то таскает. Куры не достают. Чарлик этим не питается. Васька замечен не был…
Сосед переводит дух, вытирает пот, а жена его продолжает:
— Я на дежурства встала. Моему то с утра на работу, а я на пенсионе. Караулю с самого, самого рассвета. Летит, значит. То орёт как оглашенная, а то молчком и сразу в солому нырк. На крышу сарая взлетела, в клюве яйцо. Стукнула, выпила и опять в солому… Вот я спрашиваю вас, мои дорогие соседи, чем я перед вами так провинилась, что ваша сорока у меня яйца таскает, а?
— А с чего ты взяла, Зоя, что она наша? — Соня подбоченилась.
— Так она у вас целый день во дворе живёт. То с котом играет, то с нашей собакой… Вы сами посмотрите. Варлаам, вот залезь на лестницу, взгляни на крышу.
Ущерб, конечно, был на лицо. По всей крыше скорлупа яичная красовалась.
— Теперь понятно, — я расплываюсь в улыбке. — Ну вы и придумали, кого крайними сделать.
— Ну дык, — Павел виновато опустил голову.
— Давай, сосед, думать, как её, проказницу, поймать. А то делим шкуру неубитого мамонта.
Претензии сошли на полное понимание соседей. Зоя с Соней накрывали на стол, пока мы с Павлом мастерили облегчённую крышку с сетью на их яйцо-приёмник. Потом за ужином под домашнее вино соседского разлива вырабатывали план захвата проказницы.
— Зой, ты главное, вовремя дёрни за верёвки, — показываю руками по воздуху. — И