его будят на полтора часа раньше. Мелочь, но наше отношение к другим всегда складывается из мелочей.
— Мелочь? — наконец обрела я дар речи. — Может, для тебя и мелочь. Извини, но я не могу это принять.
— Нори, это просто подарок, — мягко сказал Родерик. — Он тебя ни к чему не обязывает.
— Это слишком дорогой подарок. Я не приняла бы его, даже если бы в самом деле была твоей девушкой. Но я тебе ничего не обещала и…
Я не договорила — просто не хватило слов, и сжалось что-то внутри. Сейчас он, как и Алек, пожмет плечами и скажет: «Так и я тебе ничего не обещал» — и все будет понятно. Просто игра.
Просто…
— Ты мне ничего не обещала, это правда, — сказал Родерик, засовывая кристаллы в карман. — Зато я тебе кое-что обещал. И раз кофе с пирожными тебя не устраивают… — Он снова сунулся в сумку и вытащил оттуда белоснежный сверток, от которого пахло свежей выпечкой и мясом, да так, что у меня живот заурчал на всю округу.
Я растерянно перевела взгляд со свертка на Родерика.
— Держи. — Он сунул сверток мне в руку. — Готов поспорить, что поесть тебе так и не дали. Надеюсь, это — не слишком дорогой подарок?
Я снова посмотрела на сверток. Честное слово, протяни мне Родерик горсть золотых монет или драгоценностей, я бы не колебалась, отказываясь. Но у меня с утра маковой росинки во рту не было, а пахло просто одуряюще.
— Нори, в самом деле, кусок пирога еще никого не компрометировал, — все так же мягко добавил он.
— Спасибо. — Я развернула ткань, и запах стал вовсе невыносимым, мне понадобилось недюжинное усилие, чтобы не вгрызться в пушистое румяное тесто, урча и чавкая. — Давай пополам?
— Я не голодный.
На вкус пирог был еще лучше, чем на запах, и какое-то время я не могла говорить — только жевать. Родерик тоже молчал, просто шел рядом. А потом протянул мне фляжку.
— Вода.
— Спасибо, — повторила я, напившись. — Ты меня просто спас.
— Не за что, — улыбнулся он.
— И все равно спасибо. — Я остановилась у дверей главного корпуса, в котором располагалась библиотека. В отличие от здания боевиков, здесь народа по-прежнему хватало. — И за пирог, и за то, что проводил. И за артефакты. Я не могу их принять, но забота дорога сама по себе.
— Кажется, ты собираешься со мной распрощаться, — усмехнулся он. — Погоди, помогу донести учебники. Их много, тяжело тебе будет.
— Не стоит. Три часа дисциплинарной отработки, и я надеюсь управиться за сегодня. Мало ли, что принесет завтра.
Родерик извлек карманные часы.
— Да, если пойти прямо сейчас, как раз уложишься. Рейт в своем репертуаре, да?
— Я не знаю, что у него за репертуар. — Как ни подмывало пожаловаться на несправедливость мира, ныть не стоило. Тем более что жалобы ничего не изменят.
— «Барышни приходят к нам не из любви к боевой магии, а из любви к боевым магам», — довольно похоже передразнил Родерик. — Помнится, я ему сказал, что не стоит переносить собственный неудачный опыт на всех барышень.
— Да ладно! — не поверила я. — И выжил?
Он рассмеялся.
— Тридцать часов отработки.
Ого! Это со мной он, выходит, еще мягко обошелся?
— Зато научился виртуозно работать метлой и лопатой. Без всякой магии.
Родерик взъерошил мне волосы.
— Ладно, беги, котенок, а то ничего не успеешь. И не трать время на очередь.
Я кивнула. Уходить не хотелось. Но время ждать не будет.
Оставалось только надеяться, что все сюрпризы на сегодня закончились.
Библиотека занимала половину второго этажа, и очередь к ней начиналась у самой лестницы. Похоже, все студенты решили заглянуть за учебниками в самый последний момент — и дело, которое в теории должно было бы занять несколько минут, превратилось в бесконечные часы ожидания.
Даже если бы Родерик не предупредил меня насчет очереди, я не стала бы терять время. Но просто так пропускать меня никто не собирался. Девушка года на два старше схватила меня за рукав.
— Эй, куда лезешь, занимай очередь!
— Я на отработку, — огрызнулась я, вырывая руку. Но тут же влезла еще одна:
— Хитрая какая нашлась. Никто не станет назначать отработку в неучебный день.
— Мне назначили.
— Это что такого нужно было учинить?
— Набить морду человеку, который влез не в свое дело, — сказала я, глядя ей в глаза.
Барышня выпустила мой рукав и отшатнулась — а мне только того и нужно было.
— Чокнутая, — донеслось мне в спину. — Все они на боевом думают, что сила есть — ума не надо.
Я мысленно пожала плечами. Брань на вороту не виснет, а объясняться с каждой, что лезет не в свое дело, — язык отболтать можно, тем более что оправдываться мне не в чем.
Парень, стоявший у дверей, попытался подставить мне подножку, но я спокойно перешагнула его ногу, не удостоив и взглядом.
Ближайшее ко входу пространство занимал с десяток письменных столов, дальше стояла конторка, а за ней находилась дверь, в просвете которой виднелись книжные шкафы. Женщина за конторкой заправила за ухо седой локон, подняла на меня взгляд.
— Барышня, займите очередь, пожалуйста.
— Я на отработку, — повторила я, доставая листок от декана.
Женщина вгляделась в него, держа на вытянутой руке.
— В самом деле. Простите, дорогая. Минутку. — Она протянула стоявшему ближе всех парню листок, тот оставил на нем закорючку и подхватил стопку книг, наверное, в половину собственного роста. Перенес на ближайший стол и начал распихивать по сумкам.
Хорошо, что и я свою взяла, тут одним ремнем точно не отделаешься.
— Иди сюда, милая, — сказала женщина. — Зови меня Стефания. А тебя как звать?
Я представилась.
— Пойдем, Лианор, — продолжала она, увлекая за собой в дверь.
Помещение внутри оказалось сплошь уставлено стеллажами с книгами. Множеством одинаковых книг.
— Не знаю, что вы натворили, но не иначе как