он. — К примеру — я месяц буду мыть дома посуду, пылесосить. Или хочешь — пробегу по Сансет-бич голышом? Но только не это, плиз…
— Нет Сэмми — не вариант, голым тебя и так видела половина Лос-Анжелеса, а с посудой как-нибудь управлюсь сама. Для меня очень важно, чтоб ты сделал то, что я прошу. Сегодня.
— О кеййй…Ты не хочешь быть милосердной. — решился он, помедлив и выдавив тяжёлый вздох. — Ладно, но только ради тебя. Не знаю, зачем тебе это надо… Но сделаю.
— Спасибо! — потянулась чмокнуть его в щёку, но покачнулась на внезапно ослабевших ногах. — Слушай, а тебе не кажется, что надвигается шторм? — с сомнением обернулась на обманчиво спокойный океан. — Яхту так бросает!
— Штормит кой-кого другого. — загадочно проронил верзила и приобняв меня за талию вернул в весело освещённое нутро кают-компании.
Там внутри все были таакие милые! Я объявила им это громко и от всей души — что они замечательные! Внезапно осознав, какой чудесный выдался вечер — широко улыбнулась поднявшему бокал Бобби.
— Да, за нашу чудесную компанию и этот прекрасный вечер! — плевать, что в мой бокал по знаку Фернандо стюард плеснул минералку. — Что может быть лучше дружбы?!
Натолкнувшись на хмурый взгляд Арнава едва удержалась, чтоб не показать ему язык. Если Зазнайка хочет быть злюкой не смею мешать — ничего нового.
— Любимая, ты просто чудо! — неожиданный порыв Фернандо я не успела заметить вовремя. Мои губы внезапно оказались в плену горячих губ бойфренда. Настойчиво и ласково они сминали сопротивление, увлекаясь всё больше и совершенно не смущаясь публики… Публика! Ох! Что сейчас будет?! Ударив ладонями в широкую грудь парня, я вырвалась, в несколько быстрых судорожных вдохов попытавшись вернуть дыхание — «Ферджи, зачем?! Здесь же…». Слова пропали, растаяв без следа словно первый осенний снег — голову наполнила прозрачная звенящая тишина. Замерев, не дыша, я наблюдала разворачивающееся перед глазами действие. Ощущение нереальности кружило голову подсказывая, что это не взаправду, что картинку на которой Арнав увлечённо и страстно целует мою подругу, крутят в кино, на большом экране. Наверно это три дэ, поэтому выглядит так правдоподобно. Но вот сейчас сеанс кончится, свет погаснет и я очнусь, смеясь над дурацким сюжетом фильма…
— Охохо… — Голос Сэма вернул в реальность и я несколько раз моргнула, однако морок не исчез — эти двое целовались в метре от меня, так откровенно, будто были одни. Глядя на то, как губы Арнава размазывают яркую помаду по бледной коже Сьюзен я не могла никак понять что происходит — сердце билось как-то странно с длинными, неровными паузами, никак не попадая в такт с дыханием.
— Чувствую себя лишним в вашем оазисе любви, ребята. — между тем продолжил выступление Сэм. — Что остаётся старому холостяку? Выпьем?!
Плеснув изрядную порцию виски на дно, он поднял бокал.
— За дружбу! Кто со мной?
— Я! — проронила как во сне, протянув ему бокал. — Я с тобой!
— Нет, моя хорошая, — Фернандо осторожно перехватил руку, забирая у меня бокал. — Тебе хватит. Мы с Роберто составим компанию Сэму. — Подставив пустой бокал стюарду, он перевёл взгляд на развлекающуюся напротив парочку. — Райзада, ты как?
— Отлично! — ухмыльнувшись, гад неторопливо отстранился от губ Сьюзен и небрежно вытер рот салфеткой. — Всё прекрасно. Я в деле. Наливайте.
Его пальцы так и не отпустили плечо Сьюзи, лишь слегка разжавшись и оставив на нём тёмно-розовые отметины. Вспомнив точно такие же, я автоматически потёрла запястья. А ведь он мог быть очень нежным, оставляя на коже вместо синяков таящие прикосновения ласковых пальцев, от которых по телу разбегались щекотные горячие искорки… «О, богиня — о чём я?!» — мотнув головой отогнала воспоминание. Всё в прошлом! Ещё раз взглянув на Арнава прижимающего к боку сияющую Сью, пришла к очевидному выводу — для него тоже. Наше прошлое было совместным, а настоящее нет. Ну и ладно! Так даже лучше! Лучше для всех. Разве не этого я добивалась? Зато теперь можно расслабиться и выбросить из головы беспокойство — Зазнайке не до меня. Эта мысль позволила разжать сведённые на коленях ладони и охотно ответить на новый поцелуй Фернандо.
— Ты сегодня такая красивая! — его голос звучал как музыка, просачиваясь сквозь лёгкую дымку в кружащейся голове. — Сегодня особенный день и особенный вечер…
— Очень особенный. — согласилась с ним, не раздумывая подставив бокал услужливо наклонившемуся стюарду и кивнув на бутылку шампанского. Больше я ничего не боялась. Что могло быть хуже последних часов?
— Знаешь, — перебила очередную фразу, готовую сорваться с его губ. — я всегда делаю глупости, когда выпью алкоголь. Не специально, нееет… Богиней клянусь! Оно само так получается… Поэтому я не — дол — жна — пить! Ни-ни… Сээээмииии знает. Правда Сэээмиии?!!
На мой крик Сэм обернулся, оторвавшись от обсуждения чего-то интересного с Бобби. «Может они ещё подружатся?» — хихикнула от внезапно пришедшей в голову мысли.
— Что птичка?
— Сэээмии скажи ему… Боже, но почему тут так душно?! — прикончив бокал холодного шампанского, огорчённо вздохнула — легче не стало. Воздуха по-прежнему не хватало и жёсткий узел в груди не желал исчезать…
— Малышка, тебе нехорошо. — рука Фернандо была чужой и как оказалось — совсем нежеланной, когда он коснулся моей щеки. Поморщившись, сообщила ему очевидное,
— Здесь жарко! Ферджи, почему тут так жарко? У тебя нет кондиционера? Когда жарко — нужен кондиционер, точно тебе говорю! Дома у нас были кондиционеры. Везде, да! Даже у тетушки Мадху! У неё правда тоже раньше не было, но потом Зазнайка купил…
— Кхуши, давай выйдем на воздух? — не дослушав и подхватив за запястья, Ферджи поймал моё тело на себя, помогая подняться из-за стола. — Ребята, продолжим вечеринку на палубе…
— Ты такой забавный, когда хмуришься! Похож на пингвина. — сообщила ему, засовывая прямо в удивлённо приоткрытый рот большую виноградину. — Вот, скушай и улыбнись!
Он улыбнулся, но как-то неправильно. Впрочем, выяснять почему желание отпало как-то сразу, вытесненное мыслью о надвигающемся шторме, когда свежий ночной воздух ударил в лицо подтвердив опасения нервным движением яхты. С самым серьёзным видом я сообщила о опасности непогоды окружающим, но моё предупреждение почему-то не приняли всерьёз. «Ну и ладно — им же хуже! Пусть не говорят потом, что я не