Читать интересную книгу Эстетика энергоэволюционизма - Михаил Веллер

И вдруг кто-то получает дополнительный сигнал: смотри на меня, будь со мной, получай удовольствие от того, что ты просто на меня смотришь. А вот это уже и есть не что иное, как красота.

Инстинкт жизни можно уподобить воде, текущей в трубе под некоторым давлением к крану: вытекание из него как бы в нашем примере и есть собственно жизнь. У человека же «в трубе» давление воды избыточно настолько, что рвет трубу во многих местах, размывает сопровождающее трубу русло, фонтаны бьют, лужи образуются, реки вбок отходят – и все равно из крана хлещет сильно, хотя может иногда иссякнуть раньше времени – у самосожженцев, которые пускают биологическую энергию жизни на свершения человеческие, «сбоку трубы», за счет собственного здоровья и долголетия.

Одна из боковых бьющих струек, свидетельство и следствие этого избыточного давления – способность наслаждаться красотой и творить ее. Вообще-то ведь жить можно и без этого, но человек тем и отличается, что наворачивает то, без чего мог бы обойтись.

Вот у вороны в маломощной ее трубе тоже есть дырочка, и сочится в нее струйка: бескорыстное и бесполезное стремление к красивому, блестящему и яркому. Почему именно у вороны, а не умного гуся или большого страуса, мы не знаем. Тут, как сказал знаменитый пьяный лектор, наука пока не в курсе дела.

Так что для восприятия красоты, самой примитивной красоты в принципе, – большого ума не надо. Ворона ведь не умней собаки – она просто умней, чем необходимо вороне, самую капельку. Человек вот – сущая обезьяна, просто умнее, чем необходимо обезьяне.

Итог: способность воспринимать красоту – избыточная функция центральной нервной системы.

2. А красивые самцы, красивые манкие цветы и красивые отпугивающие рыбки? Да нет, это все встроено в систему целесообразности жизни. Система визуальной сигнализации через яркий цвет. Плевать, красиво или некрасиво, суть – это важно и это внятно, это означает то-то и то-то, полезно либо вредно.

Серые птички и незаметные рыбки по-своему устраиваются не хуже.

3. Красота бесполезна и самодостаточна. (Не считая того, разумеется, что нужен тот, кто ее воспринимает, – если что-то не поддается восприятию (ультразвук, ультрафиолет) – так оно и не может быть красиво, красота – категория оценочная, это и упоминать излишне, но так уж, для пущей обстоятельности.)

Эта точка зрения не вовсе бесспорна. На уровне не только бытовом, но и философском, постоянно делались и делаются попытки классифицировать красоту как верх и идеал целесообразности. Самые расхожие примеры – красота женщины и мужчины, красота оружия, красота автомобилей-локомотивов-самолетов.

Насчет красоты тела как целесообразности больше всего сказано. Хорошие зубы, гладкая плотная кожа, длинные стройные ноги («это чтобы быстрее бегать, дитя мое…»). Большая женская грудь выкормит детей, широкие плечи и сильные мышцы мужчины прокормят и оборонят, и т. д. А зачем человеку хорошие волосы на голове? А это свидетельство здоровья. Гм. А зачем женщине тонкая талия, чему она способствует? Вообще-то она ничему не способствует… может, она подчеркивает плодоносную ширину бедер и свидетельствует, что раз особь стройна – то подвижна, энергична, обмен веществ хороший? Допустим, хотя попахивает натяжкой… А чему способствует крайне целесообразное с точки зрения природы совмещение половых органов с мочевыделительными? Всему оно способствует, но вот назвать это совмещение красивым эстетики всех эпох как-то затруднялись; либо обходили вопрос молчанием, либо тихо сетовали, что вот тут у Господа недоработочка имеется, органы для такого прекрасного чувства и дела – и моча тут же, и кал рядом.

А уж что касается красоты лица – тут просто от винта. Форма и размер носа, рта, подбородка, ушей – какая разница, если это в пределах нормы и работает хорошо? Размер и разрез глаз – а вам какая разница, если они хорошо видят? Хлоп разница – Европа и Азия – каноны красоты лица у разных рас, естественно, различаются. Относительность красоты , ага?

Истинно влюбленному его избранница всегда кажется очень красивой – он просто не может понять, как она может кому-то не нравиться, она же в общем явно красивее всех. Рассудком можно отмечать, что форма ее носа отличается от греческого канона, что глаза не очень большие, а на скулах веснушки, – но для него это не имеет отношения к красоте, потому что ну явно же видно – красива именно она, а у других имеет место правильность черт, которая обычно считается красотой, но именно самой-то красоты у них нет, а есть некое внешнее и условное ее подобие. И если другим больше нравится ее подруга – он даже жалеет их немного за слепоту и эстетическое убожество: подруга, конечно, ничего так, но куда ей до моей девочки. Если он потом разлюбит и взглянет «объективными глазами» – черт, подруга-то окажется и верно красивее, а эта-то и верно ничего уж такого: что может быть обычнее?..

Кстати о красоте лица. Мерлин Монро. Если рассмотреть ее лицо честно и подетально – ничего там особенно красивого нет. Более всего смахивает на лубочную красотку с обертки мыла. Пергидрольная блондинка с перманентом, черты крупные и грубоватые: ни тебе изящного носика, ни чуть раскосых глазищ, ничего тонкого и изящного, почти помесь куклы с коровой. В чем дело, почему полмира на нее так запали? Да Рэкел Уэлч или Мишель Мерсье гораздо красивее; вроде бы гораздо красивее. И вклад Монро в мировое киноискусство весьма скромен, прямо скажем. Но – но – сочетание этих черт, невинности с тонкой подрисовкой порока, наивности с потенцией страсти, детскости с идеальной женственностью развитого крупного тела (биполярность! биполярность!) – и дает эффект, бьющий уже треть века с фотографий.

Чем это, интересно, она совершеннее многих других вполне красавиц? Чего это в ней такого особенно полезного и целесообразного? И чем, чтоб провалиться, светлые вьющиеся волосы лучше темных и прямых? Кому что идет, да? Вот и я говорю. Нравится – не нравится.

Нет, способность восприниматься как красивое и полезность для чего-то – вещи разные; они могут совпадать, а могут не совпадать.

Оружие. Гранатомет неуклюж: куцая труба; а уж куда как эффективен. Боевой вертолет топорщится углами и консолями – страшноват и внешне даже нескладен. То ли дело «МиГ-15» или «Конкорд» – изящен, плавен, стремителен. Меч красив, топор не очень. Противотанковая пушка – длинная, хищно распластанная по земле, хороша, кто понимает, – а минометы недаром называют «самоварами» – труба, плита, подставка, любоваться нечем. Уж сколько ума и чувства вкладывалось в форму и отделку древнейшего из оружия – ножей: кинжал или финач ну так же и просятся тебе в руку и ему в брюхо, – плавность черт, удлиненность, блеск. А в испанской навахе – в отличие от стилета – ничего изящного. А английские коммандос традиционно вооружаются ножом эффективнейшей формы – «воловий язык»: форма вроде листа дерева – обоюдоострый клинок, сильно и плавно расширяющийся от острия, – рассекает при ударе все без затруднений, широкая рана; но куда ему по красоте форм до кортика или даги.

Автомобиль. Совершенство – «Формула-I»: сравните эту помесь сигары с гробом на четырех торчащих в стороны колесах с «мерседесом» или «ягуаром». Сравните вездеходный джип с роскошным «бентли». Нас манит плавность обтекаемых форм, блеск отделки, – ну, чтоб глаз радовался воплощению скорости и комфорта. А ведь джип-«виллис» неказист, но гораздо более целесообразен, высокий старомодный «роллс-ройс» предельно удобен и комфортен; и вдруг выкатит репликар тридцатых годов, угловатый лаковый кузов с никелевыми побрякушками, и все ахают: как красив… а ведь менее совершенен.

Парусная яхта красивее гоночного катера-катамарана.

Паровоз делается красивее, если убрать все, что можно, под обтекаемый вытянутый корпус, да? Выигрыша в скорости может практически не быть, но «линии улучшаются».

А бесполезность украшений? А бесполезность моды? А с чем кушать колоннады храмов?

Да нет, красота и прикладная польза – вещи разные. И идеально отвечающее своему назначению, идеально целесообразное – отнюдь не значит красивое. Идеально практичная одежда – камуфляжный комбинезон. Идеальная форма жилища – параллелепипед с двускатной крышей. А вы про Версаче и Миланский собор.

4. Много вам пользы в классической музыке – если вы не зарабатываете ею на жизнь? А есть ведь – красота музыки, красивая музыка.

Как прикажете отличать в музыке красивое от некрасивого? А если кто абсолютно лишен музыкального слуха и музыку вообще не воспринимает – как насчет объективности и субъективности красоты? Ведь получается, что вопрос истины решается голосованием и большинством голосов: вы считаете иначе – а нас больше, и мы считаем вот так: быть по сему. Ага.

Музыку Юго-Восточной Азии европеец не воспринимает, для него, воспитанного в другой музыкальной традиции, азиатская музыка – малосимпатичный набор звуков. Азиат плачет – европеец морщится, европеец веселится – азиат пожимает плечами. И там и сям свои прекрасные композиторы.