Читать интересную книгу Без Нас - Александр Анохин

— А если это было при жизни?

— При жизни? Может и там стоит поискать. О чем именно мы говорили?

— Мы? Ты отговаривал меня от…. - мой голос оборвался от недосказанного. — От исправления ошибок. Я хотел все исправить.

— Я часто отговаривал тебя. — заметил Костя. — Всего и не упомнишь. Но это были воспоминания при жизни.

— Да.

— Только непонятно, почему это видел только ты. Для меня была одна пустота вокруг.

— Понятия не имею.

— Действительно. — согласился Костя. — Нашел у кого спрашивать.

Я устало выдохнул воздух — вокруг меня творится одна не поддающаяся никакому объяснению чушь. Не чушь — бред. И причем не обычный. Такой даже не померещится наркоману в угаре. Если кто и создал «Ирий», то у него изощренное понимание о том, как человек должен пройти свой путь. Или же так всё и должно быть? Тогда не стоит убирать в дальний ящик понятие Ад к данному месту. Тогда для меня выбрано довольно оригинальное наказание.

Я разочаровано опустил голову: с самого начала было ясно, что что-то не то. Я никуда не возвращался — Я все это время был здесь. Дом, родители, Костя. Теперь мне понятно, почему Я говорил не совсем то, что хотел. Я говорил по давно написанному тексу и даже не важно, что Я тогда почти с час его придумывал, стоя перед входной дверью. Как это не печально, но всё именно так и было. Банально, очевидно и давно не ново. Я даже знаю как это назвать: клише. В своем роде это да. И снова Я возвращаюсь к одной из своих излюбленных тем: человеческий разум. Его работа очень огромна и сложна: миллиарды процессов протекают в нем в секунду и когда человек начинает над чем-то думать эти процессы, их составляющие, удваиваются и напрягаются до предела. Подобно реактору АЭС, он начинает перегреваться. И вытекают следующие действия: либо система охлаждения исключает такую возможность, либо аварийная система приступает в действие. Но и конечно не стоит забывать про аварии. Сбой. Представим, что лопается малюсенький капилляр и по всей голове распространяется последствия этой аварии. Невыносимая головная боль, сопровождающая частыми импульсами. Но вернемся к выполнению работы до аварии. Мозг решает придумать нестандартный подход в делу, новою идею, оригинальную историю, но. Но он начинает хвататься за все возможные варианты, которые окружают его. Да, проще доделать до ума что-то чужое. Придуманное до меня. Но Я не поверю, что ничей мозг не хотел придумать что-то свое. Чтобы на его идеи ссылались другие люди, что бы его мысли стали основой… может религии, нового жанра, течения, новой вселенной. Вселенной в которой будет всё так, как он захочет не обращая внимания на окрики окружающих. Нет, Я отрицать не буду, что критика нужна. Причем здоровая критика, но и тут есть и недостатки. На чем складывается критика? Она складывается из привычных нам образов, сложенных эпизодов. В общем это то, что ранее вызвало у нас неописуемый восторг и мы будем до умопомрачения ссылаться на этот первоисточник. Но что делать, если перед критиком совершенно новая история — та, которая не имеет никаких аналогов, на который можно опереться? Можно искать какие-либо намеки, что это было украдено отсюда, а это отсюда. Ничего, свое — всё хорошее чужое. А если не найти? Тогда что? Тогда… взять высокую планку для произведения. Это аморально, это ужасно… это стыдно показать образованному человеку, а если это увидят или услышат дети? Хм… интересный вопрос. А будет то, какими мы их воспитали и как они, исходя из своего воспитания, это примут. Будет ли это их мнение или общественная волна? Просто громкие слова, которые не в состоянии понять даже те, кто их говорит. Или это будут идеи, которые смогут растрясти чей-нибудь разум? И если….

Пожалуй, этого хватит — Я сильно увлекся. Костя продолжает ждать от меня, что Я скажу ему что-нибудь. Но Я молчу, Я думаю не о том, как быть дальше, а как обычно — занят размышлениями, которые и останутся внутри одного человека. Не услышанные и непонятые. Даже, если и наоборот — но эта тема для другого разговора. А мне нужно закончить прошлую тему. Я легко могу переключиться с одной темы на другую и даже не важно, что первая останется незаконченной. Я его этого даже могу и не заметить. Но сейчас Я помню. Так что, при всех возможностях человеческого разума, он редко старается создавать что-то новое, что-то свое. Ведь это долго и не всегда оправдывает потраченные на него средства. Нет, Я не говорю, что так никто не делает, но таких людей не много. Что к сожалению. Поэтому Я надеюсь, что всё что Я вижу, создал не мой мозг. Я уверен, что он способен на что-то большее. И что это не мой бред, чей-то чужой. Чей-то однообразный, сделанный по образцу. Или же мой? Тогда он меня расстраивает — Я жду от него чего-то большего. И вроде Я должен радоваться, что при всей моей оригинальности, Я довольно предсказуемый. Именно то, что мне не стоит ожидать чего-то внезапного, всё и так известно. В принципе. Если это копирка — то ничего страшного мне не грозит. Классика жанра. Но не все так хорошо. Как Я уже говорил, человеческий разум — одна из моих любимых тем. И сейчас, видя наглядный пример его однообразия, мне даже становится грустно. И даже больно от того, что вероятность того, что это мой разум всё это создал, составляет шестьдесят процентов.

Но здесь есть и приятный момент: когда ещё можно увидеть в действие свой мозг на таком полигоне? С легкостью можно оценить дизайн созданного вокруг тебя мира и всю тонкость игры разума с твоим восприятием действительности или того, что мы приняли считать за неё. И пока Я продолжаю расстраиваться на этот счет — «разочарование», слишком обидное слово по отношению к себе. По десятибалльной шкале, четыре балла с натяжкой.

— Тебя иногда послушаешь…. - произнес монотонно Костя.

Проблема, иногда, когда твои мысли — это речь в слух, хотя бы для одного другого человека. Но и в этом есть и плюс. Что нельзя отрицать.

— Ты хочешь сказать, что Я не прав?

— Возможно. Твоя способность рассуждать и мыслить — это отдельная тема для разговора. Может я и составлю тебе компанию в нем, но явно не сейчас… и явно не скоро. — рассмеялся он. — Меня на такое не тянет.

Я поскоблил ногтем засохшую часть руки — результат нулевой. Пора открыть глаза. И это действие принесло пользу: Я уже достаточно долго пробыл в темноте, чтобы начать что-то различать.

Но, то, что Я увидел, вызвало у меня только ужас. Стены были покрыты чем-то очень похожим на… сопли? Скорее всего, какая-то слизь. Она не просто стекала со стен — она вздулась огромными пузырями на стене. Они изредка вздрагивали — как будто бьющееся сердце. С каждым новым ударом, пузыри делали еле заметный выброс слизи, которая едва заметно покрывала противоположную стену. Дверь продолжала быть на своем месте и если Я хочу сократить до неё расстояние, то придется наступить на горло своей брезгливости. Борясь с отвращением, Я начал идти. Слизь брызгала прямо на меня, попадая на руки, на лицо и в уши. Я с омерзением соскребал её из-под глаз, но в итоге всё больше и больше размазывал её по лицу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});