лестнице, им пришлось разделиться на пары, и оказалось, что она пойдет рука об руку с единственным мужчиной в Лондоне, которого ей отчаянно не хотелось видеть. Дариен предложил руку, и ей пришлось опереться на нее. Она не могла понять, что хуже — чувствовать исходившую от него силу или испытывать совершенно новые ощущения, когда все общество пялилось на нее с ужасом в глазах.
Тея старалась улыбаться и держаться свободно, насколько это было возможно.
— Рейберны пригласили выступить хор мальчиков из аббатства, милорд. Вы уверены, что такая музыка вам придется по сердцу?
— Непристойные пьяные песни подойдут мне больше. Вы это хотите сказать?
Она бросила взгляд в его сторону.
— Или опера, учитывая вашу итальянскую кровь.
— Какая постыдная штука — итальянская кровь.
Тея почувствовала, как у нее загорелись щеки: именно это она и имела в виду, — но удовольствия не испытала.
— Мне не довелось часто бывать в опере, а вот балет посещал и высоко ценил балерин.
— Не сомневаюсь в вашей искренности, милорд, но только эта не та тема, которую джентльмен может затрагивать в компании леди.
— Леди Теодосия, вы намекаете на то, что я не джентльмен?
Это было сказано очень мягким тоном, и сердце у Теи неистово заколотилось.
— Конечно, нет. Мама хочет помочь вам войти в общество, только и всего, поэтому я и решила дать вам легкую подсказку.
— Полагаете, что мне неизвестно, как вести себя в обществе?
— Явно нет, — заметила она сердито, продолжая улыбаться, — если вы упоминаете балерин в разговоре с леди.
— С леди, которой известно, кто они такие, замечу я.
— Это…
— Не уверен, что мне понравится это в моей невесте.
Тея так встревожилась, что совершенно выпустила из виду, что они дошли до конца ступенек, и споткнулась, а когда сильная рука подхватила ее, инстинктивно напряглась, пытаясь вырваться. Дариен отпустил ее в тот же миг, как она обрела равновесие, но ее охватила дрожь, словно она кубарем скатилась сверху до самого низа лестницы.
— Все в порядке, Тея? — встревожилась герцогиня, пристально глядя на дочь.
— Да, конечно.
Она освободилась от его руки, а Дариен не сделал попытки ее удержать.
Потом Дариен с герцогом заговорили об охоте, предоставив ей возможность прийти в себя. Если бы она только могла!
Виконт рассчитывает, что она сдержит свое обещание, и может заговорить об этом с ее родителями в любой момент.
— Сара! — раздался громкий шепот, и Тея чуть не подпрыгнула, а обернувшись, увидела толстую миссис Анструдер, которая почти вплотную наклонилась к герцогине.
При этом ее дочери-близняшки стояли рядом и выглядели как испуганные кролики.
— Ты знаешь, кто идет за тобой следом? — Лицо у миссис Анструдер было багровым. Герцогиня сделала вид, что слегка сконфузилась.
— Как кто? А, ты имеешь в виду виконта Дариена, Энн? Он старый друг и сослуживец моего сына, к тому же герой войны, знаешь ли.
Миссис Анструдер поджала губы.
— Не всех галантных офицеров принимают в наших гостиных, Сара, а также представляют нашим дочерям. Ты не в праве забывать, что случилось с Мэри Уилмот.
— Разумеется, нет, но будет весьма прискорбно, если мы начнем страдать за грехи наших братьев.
Тея прикусила губу. Всем было прекрасно известно, что брат Энн Анструдер жутко развратный тип.
Дама с видом оскорбленной невинности величественно выпрямилась.
— Мой брат никого не убивал, твой сын — тоже. Ты, Сара, как всегда, мягкосердечна, но это переходит все границы. Пойдемте, девочки.
И она увела дочерей подальше от опасности. На щеках герцогини выступили красные пятна. И хотя Дариен и герцог продолжали беседу, словно ничего не случилось, они, должно быть, слышали все.
— Возмутительно! — Глаза герцогини метали молнии.
— В том, что она сказала, был смысл, мама, — заметила Тея, и глаза, полные воинственного огня, обратились на нее.
— Мы делаем то, что правильно, дорогая, и я буду недовольна — очень недовольна! — если замечу какие-нибудь колебания и сомнения с твоей стороны. Мы должны отдать лорду Дариену дань благодарности, и мне будет стыдно — стыдно, я сказала! — если кто-то из членов моей семьи не захочет этого делать.
Теперь запылали щеки у Теи за нагоняй, какой уже давно не получала, но заслужила даже в большей мере, чем мать могла себе представить.
Ладно. Она дала обещание, и сдержит его, раз должна, но если у Дариена есть хоть чуточку сострадания или просто здравого смысла, она уговорит его выйти из их соглашения. Может, даже этим вечером, если появится такая возможность.
Подошла горничная с тяжелой шелковой шалью Теи. Не отвлекаясь от беседы, Дариен, однако, заметил это, и забрав шаль, развернул ее. Тея заставила себя изобразить улыбку, потом повернулась к нему спиной, и шаль легла ей на плечи. Она ощутила взгляды, устремленные на нее, и общее возбуждение. Мать была права: высший свет вел себя самым возмутительным образом. Все эти люди, словно школьники, которые нацелились на изгоя, чтобы дразнить, пока тот не даст сдачи. Но стоило его рукам коснуться ее голых плеч, жалости как небывало. Она вспомнила их первую встречу.
Виконт Дариен не был изнеженным ребенком. Этот сильный и беспощадный мужчина мог за себя постоять и дать достойный отпор кому угодно. Это ей надо защитить себя от него, в особенности тогда, когда он оказывает такое физическое воздействие на ее волю.
Не принимая его руки, Тея заторопилась, чтобы догнать родителей, и быстро поднялась в карету, словно скрываясь в убежище.
Конечно, Дариен поднялся следом. Они с отцом заняли места спиной к движению, так что ей по крайней мере не пришлось сидеть рядом с ним, касаясь друг друга. Однако когда карета тронулась, Тея поняла, что теперь ей придется смотреть на него. Дариен сидел напротив, а она не могла все время смотреть в окно. Тея ожидала, что подвергнется атаке насмешливых или даже похотливых взглядов искоса, но он, казалось, был полностью сосредоточен на вопросах матери.
— Когда вы ушли в армию, Дариен?
— В шестнадцать, герцогиня.
— Вы же были тогда ребенком, всего-навсего!
— Уверяю вас, я так не думал.
Герцог и герцогиня тихо рассмеялись.
— И вы прослужили всю кампанию на полуострове, — сказал герцог, — а потом Франция и Ватерлоо.
— Меня удостоили такой чести.
— Тогда почему ушли? — спросила герцогиня.
Дариен замялся всего на миг, но Тея это заметила и подумала: «Так значит, у вас есть секреты, лорд Дариен? Смогу ли я воспользоваться ими, чтобы обезопасить себя?»
— Вы это не одобряете, герцогиня? — ответил он вопросом на вопрос.
— Нет. Но мне кажется, вы поступили так против желания.
— Война закончилась, и другие дела потребовали моего участия.