— И что это такое? — спросила я, повернувшись вокруг своей оси, но не отважившись при этом шагнуть в сторону.
В шум ветра вплелось единственное слово:
— Доверьс-с-ся…
Тихое, далекое, едва различимое… невозможно узнать голос, теряющийся в звуках стихии. Будто ему сложно пробиться сквозь них. Или не будто, а действительно сложно? К тому же велика была вероятность того, что это просто глюк. Но при любом варианте выбора у меня, похоже, не имелось. А значит…
— Рискну, пожалуй, — пробормотала я и остановилась, ожидая продолжения.
Метель взяла меня в оборот, отрезав от окружения. Поначалу сквозь бело-серую рябь снежинок я еще видела силуэт Лаванды, метнувшейся ко мне, но вскоре снежная пелена скрыла от моих глаз все постороннее, включая и ее. Прорваться через необычную преграду брюнетке не удалось. Следовательно, в игру вступил кто-то третий. И сейчас я полностью находилась в его власти.
Кто же это? Арацельс? Хотелось бы… поверить.
Контраст температур внутри спирали и на ее границе был воистину поразительный. Стихия буйствовала вокруг, охраняя отвоеванную территорию, а на меня только иногда кидала горсти снежинок. Они скользили по лицу, целовали шею, ложились белой шалью на темную ткань куртки. Струи ледяного воздуха вились вокруг тела, поднимались снизу, проникали под одежду, ласкали кожу. Колдовской холод сжимал свои на удивление нежные объятия, а я не чувствовала при этом ни озноба, ни дискомфорта — только приятную слабость и странное спокойствие. Веки тяжелели, тело незаметно для меня немело, а разум медленно погружался в вязкую трясину сна. Белого-белого… как погребальный саван.
Болевой импульс пришел от ступней, которые внезапно обожгло чем-то нестерпимо горячим. Я вскрикнула, резко распахнула глаза и посмотрела вниз. Запорошенный снегом пол искрил и шипел, будто через него пропускали разряды. Первым желанием было подпрыгнуть, а еще лучше броситься прочь от куска электрического (или магического?) льда, явно решившего поджарить мои конечности. Однако меня ожидал большой сюрприз — тело напрочь отказалось подчиняться, оно по-прежнему пребывало в блаженном оцепенении морозного сна.
«Я убью тебя нежно», — вспыхнула в голове фраза из какого-то фильма, и в затуманенном чарами рассудке наметилось просветление. Когда я наконец смогла оценить собственное состояние, сердце сжалось от ужаса. Казалось, даже мысли слегка замерзли, настолько вялым и заторможенным было их течение.
Рискнула, называется! Курица доверчивая, еще бы топорик принесла и голову на плаху положила. Меня чуть не заморозили до смерти, а я даже этого не заметила. Кто же такой добрый? Неужто любимый решил расщедриться на безболезненную смерть? И эстетично, и легко, и одной большой проблемой в моем лице меньше.
Вспышки на льду становились ярче, а завывания вьюги громче. Словно в схватке сцепились два заклятых врага, или нет… две стихии. Еще мгновение — и снежная стена поредела, что позволило мне увидеть, как Лаванда пытается процарапать незримый барьер, замаскированный под метель.
— Сюда! Иди же, сестра, — словно из трубы, долетел до моего слуха ее приказ. Глаза девушки горели решимостью, а черные ногти чертили по прозрачной преграде светящиеся линии.
Одна, две… третья по кругу… Пара болезненных уколов снизу — и короткая, но вполне ощутимая судорога свела мои мышцы, выкрутила суставы, не забыв при этом вытряхнуть из сознания остатки сонливости. На их место огненной лавиной пришла паника. Она выжигала все на своем пути, оставив внутри одно-единственное желание — выжить!
Лед под ногами полыхнул лиловым заревом, и мне на мгновение показалось, что я увидела в нем контур маски Мастера Дэ. Такими темпами меня если не заморозят, то спалят. Третьего не дано. Черт побери, кругом одни доброжелатели! Данное открытие мне не понравилось. Зато инстинкт самосохранения, мирно дремавший до этого, оценил его по достоинству. Подгоняемая дурными предчувствиями и слегка отрезвленная болью, я нервно дернулась.
— Доверьс-с-ся, — прошептала вновь усилившаяся метель голосом Первого Хранителя.
«Да пошел ты!» — взвыло разбуженное паникой сознание, и тело наконец «оттаяло», вспомнив о своих двигательных способностях. Этой короткой вспышки активности мне хватило, чтобы кинуться сломя голову в самую гущу белоснежной преграды. Один полушаг-полупрыжок — и меня откинуло назад сильным порывом ветра. Именно в этот момент Лаванда попыталась дотянуться до моей руки, пробив-таки когтями барьер. Лучше бы она так не поступала.
Девичья ладонь, войдя в зону, ограниченную снежной спиралью, затряслась, почернела и начала рассыпаться прямо на моих глазах. Брюнетка взвыла от боли и резко отдернула свою полураспавшуюся конечность. Я сглотнула, попятилась и угодила в самую гущу раздраженной стихии. Ловушка захлопнулась, в очередной раз отрезав меня от всего.
— Так надо, — прозвучало на пределе слышимости.
Кому надо? Арацельсу? Эре? Лаванде с Мастером Дэ? Мне оно точно не надо. Паника сменилась злостью и обидой. Причем неясно было, чего в этой горючей смеси больше. Получив очередную эмоциональную подзарядку, я ринулась сквозь снегопад. Стихия оказала сопротивление. Я разозлилась еще больше. Вьюга, судя по всему, тоже. Наше противостояние длилось несколько минут, за это время у меня появились все шансы остаться в стране сновидений навсегда, оказавшись прикопанной посреди ледяного зала очень «дружелюбным» буранчиком. Но… это же просто сон, верно? Причем не мой. Поэтому не было ничего удивительного в том, что меня вытащили за шкирку, как котенка, когда я очутилась на самой границе снежной спирали. Буря за спиной взвыла, как лишившийся добычи зверь, а затем стихла, будто ее и не было. Замерзшая, уставшая, в паршивом настроении и с проклятьями на устах, я рухнула на лед, чтобы тут же вздрогнуть, наткнувшись на огромные белые лапы возле собственного носа. Медленно поднявшийся взгляд узрел довольно скалящегося хищника размером с лошадь.
Вдох — выдох, вдох… Ну и что теперь? Я в меню у волка-переростка в снежно-белой шубе? Или все это представление — изощренный способ доказать, что без помощи Лаванды и Мастера Дэ мне не обойтись?
— Извини, сестрица, — склонившись, заговорила клыкастая морда. — Пришлось перекинуться, чтобы регенерировать. В человеческом облике на это ушло бы слишком много времени.
— Лаванда? — севшим голосом спросила я.
— Эм… — Зверюга переминалась с лапы на лапу, постукивая когтями по ледяной поверхности пола. — Я думала, что узнаваема. Нет? — насмешливо поинтересовалась она.
— Очень. — Нервная усмешка искривила мои губы. Рука потянулась к огромной волчице, желая использовать ее как опору для того, чтобы подняться, но оборотень отскочила от меня и смущенно проговорила:
— Не трогай. Иначе замерзнешь насмерть.
— Не привыкать. — Ответом на мое бормотание был демонстративный взмах ее хвоста, с которого посыпались белые хлопья.
Опять снег! Скоро начну тихо его ненавидеть. А может, и громко, то есть вслух.
— Если тебя кто-то только что пытался прикончить, это вовсе не означает, что все вокруг враги, — философски заключила Лаванда. — Мы даем тебе выбор: наша с Мастером Дэ защита или… твоя реальность. Решай.
— Я хочу проснуться.
— Тогда иди. — Волчица кивнула в сторону моих друзей, с любопытством и настороженностью наблюдавших за нами. — Еще свидимся.
Я поднялась, немного постояла и медленно побрела на нетвердых ногах к подруге, приветливо махнувшей мне рукой. Так хотелось вернуться в тот день, когда мы познакомились с Камой, и никогда больше с ним не встречаться! Чтобы не было так больно и обидно… чтобы ничего не было. Все это сон… всего лишь сон. Затянувшийся кошмар с участием нереальных персонажей. Я сплю. Сплю… И снежный волк с голубыми глазами лишь плод моего воображения. А то, что при попытке вырваться из спиральной ловушки я слышала до боли знакомое: «Ох, дура!» — так это обычная слуховая галлюцинация. Объяснить феномен слезящихся глаз тоже раз плюнуть. Во всем виновата недавняя битва с бураном. Только и всего.
— Ну наконец-то! — воскликнула Ленка, улыбнувшись. — Странных ты друзей заводишь, Катенок. Тут что, ужастик снимают? В таком-то антураже!
«Снимают, — качнула я головой, сквозь пелену слез глядя на молодоженов. — Со мной в главной роли».
Молодая пара ждала меня среди белых статуй. И чем ближе я подходила к ним, тем отчетливее становилось понимание, что они тоже… статуи. Мертвые копии моих лучших друзей, окутанные иллюзией жизни. А рядом с ними другие люди, животные, растения. Все, что я когда-нибудь видела, с чем сталкивалась за свою жизнь и что бережно хранила в своих воспоминаниях. Кудесник Мастер Дэ — творец с большой буквы, способный беспрепятственно копаться в самых дальних уголках памяти. Сволочь! Как и остальные. А может, это просто доступная пониманию проекция подсознания, призванная вернуть меня из страны сновидений в настоящее?