Читать интересную книгу Мартовские колокола - Борис Батыршин

— … твою мать! Это что же, в твоей, значит, комнате, хранится пуд этой дряни? А мы там, как… жили? И ночевали? И курили? Ну ты и…. — нужное количество динамита, уехал в Москву. Там он.

— Ладно, ладно, — поспешил успокоить товарища Виктор. — Геленит от огня не взрывается. — но, вообще–то, Володь, он в чём–то прав. Слушай, может перебросим эту смесь на подземную базу? Право слово, так будет спокойнее. Не на саму базу, конечно — припрячем где–нибудь в тоннелях. Тару непромокаемую найдем, и притопим в этом… дерьме. Дёшево и безопасно.

— Я его самого в дерьме притоплю! — никак не успокаивался Дрон. — Это надо — так людей подставить! То есть если бы я чем–нибудь засадил по этой хрени, то мы бы все…?

— Да уймись ты, Дрон! — Не выдержал наконец Виктор. — Решили же — уберем. Решили ведь? — обратился он к Лопаткину. Тот, соглашаясь, кивнул.

— То есть, как я понял, взрывчатка у вас есть, причём — много. И теперь вся проблема — в надёжных и безопасных в применении взрывателях?

Студент снова кивнул. — Это вообще главная проблема. — То есть изготовить–то гремучую ртуть несложно, хотя и весьма опасно, а вот взрыватель наши… это ведь вроде как рулетка получается каждый раз — то ли ты кинешь бомбу, то ли она у тебя в руках взорвется…

А фитили не пробовали? — поинтересовался Дрон. — Возня, конечно, зато безопасно.

— Фитили? Как на македонках[28]? Делали, кончено — раньше. А сейчас перестали — их же поджигать сначала надо, а это время. Да и мало ли как бомба полетит? Можно отскочит от цели — от кареты например, — до того, как фитиль догорит. А химический запал при ударе сработает.

— Кстати, разумно. — согласился со студентом Виктор. — Вон, Фердинанд в Сараево — так и вовсе зонтиком ухитрился македонку отбить[29].

— Да хрень всё это. — отмахнулся Дрон. — Людей надо нормально готовить — тогда никто и ничего не отобьёт. Вообще, если правильно медляк подобрать — всё как надо будет. А не хотите со спичками возиться — сделайте тёрочный запал. Его вообще поджигать не надо.

— Тёрочный? — удивился Лопаткин. Не слыхал… а что это?

Дрон довольно ухмыльнулся — это была его вотчина.

— И все–то вам объяснять… студенты! — покровительственно начал он. — Чему вас только в университетах учат? А ведь тёрку — ну, фрикционный воспламенитель, если по научному — еще в начале вашего века придумали! Как научились делать хлорат калия — так и придумали. Даже раньше, чем спички или, скажем, капсюли…

— Хлорат калия? — наморщил лоб Лопаткин. — А, бертолетова соль! Знаю, слыхал…

— А раз слыхал — что ж тогда сопли до сих пор жуёте? — наезжал Дрон. — Трубочки у них… кислота? Уж куда проще — спичка и кусочек коробка.. тёрки, то есть. У вас это всё уже есть, я точно знаю. Вон, китайцы — так во время своей гражданской войны из спичек так и вовсе запалы для противопехотных мин делали. А что? Берешь пучок спичек, оборачиваешь тёркой от коробка, и приспосабливаешь сверху деревяшку. Как кто на неё наступит — всё, воспламенение. Правда, мина хреновая получится — стоит отсыреть, и всё, не сработает. А вот для ручной гранаты — ну, бомбы вашей — самое то. Немцы вон, в свои колотушки[30] две мировые войны тёрочные запалы ставили — и ничего. Медляк только подобрать — ну, длину запала, чтобы метатель мог точно рассчитать момент броска — и все дела.

— Любопытная конструкция…. — пробормотал студент. Спички… коробок… и только? Надо подумать. А всё же — взрыватель, срабатывающий при ударе по–моему, вернее…

— Ну, с взрывателями мы вам поможем. — подвёл итог Виктор. — Дрон, прикинь — что можно сделать по этой части. Только без фанатизма, а то знаю я тебя! А вы, друг мой, Владимир, постарайтесь подготовить три–четыре несильных заряда вашего «ведьминого»…простите, «гремучего студня» — продемонстрируете, на что он способен. Заодно и взрыватели испытаем. К завтрашнему дню как, успеете?

* * *

«Во время мятежа мусульманских фанатиков в турецком порту Басра, кровожадные вогабиты осадили городской квартал, населенный подданными Германии. Обитатели квартала, почти сплошь сотрудники крупной компании «Крафтмейстер и сыновья», занимающейся строительством железных дорог по заказу турецкого правительства, заперлись в мастерских компании и приготовились отчаянно защищать свои жизни, когда одному из инженеров пришла в голову замечательная идея.

Дело в том, что компания известна тем, что использует на строительстве самую передовую технику. Один из таких агрегатов — огромной, мощный рутьер, привезённый на берега Персидского залива из Америки, и стал для немецких строителей тем же самым, чем стала для известного всем героя русских сказок печка. Немцы обложили котёл парового чудища мешками с песком, обшили грузовые вагонетки шпалами, забронировали листами котельного железа — и на получившемся в результате «блиндированном безрельсовом поезде» с боем прорвались в порт Басры, где и погрузились на пакетбот Германского Ллойда». Храбрые европейцы не имели потерь, за исключением нескольких рабочих компании, пораненных камнями. Которые в огромном количестве метали в блиндированный состав разъярённые дикари. Присутствовавший при этом событии французский фотограф сделал несколько снимков, которые мы и представляем читателям. Но самое интересное сообщил представителю «Русского телеграфного агентства» немецкий инженер Вентцель, который, собственно, и является создателем броненосного состава. По его словам, на эту идею его натолкнули русские путешественники, находившиеся в тот момент вместе с германскими подданными — и вместе с ними принимавшими участие в прорыве через орды озверевших от крови мятежников. К сожалению, герр Вентцель не назвал нам имена этих русских героев, смекалке которых и обязаны европейцы своим чудесным спасением…»

Яша еще раз просмотрел газету. «Петербургские ведомости» доставляют в Москву почтовым поездом, меньше чем через сутки после выхода из печати — на газете стояло вчерашнее число. Вот, значит, как — видимо, французский корреспондент продал свои фотографии какой–то из редакций, а оттуда новость уже разошлась по европейским газетам — и попалась–таки на глаза кому–то из петербургских репортёров. Фотографии, кстати, и правда, замечательные: и отдельно снятый «бронепоезд», и мечущиеся по площади вогабиты, и крыша какого–то строения, сплошь заваленная мёртвыми телами… А немец–то хитёр — о русских упомянул, но вот имена назвать — нет, забыл, прощелыга… Ещё бы — кому хочется делиться славой создателя первого в мире боевого безрельсового блиндированного поезда? О каких–то русских публика забудет уже завтра, благо, имена их нигде не названы — а вот самому герру Вентцелю известность теперь обеспечена. Что о нём там дальше пишут, ну–ка…?

«Можно, например, с успехом использовать такие вот дорожные блиндированные составы в колониальных войнах — скажем, для доставки провианта и снабжения в отдалённые гарнизоны, при условии, что местность кишит повстанцами, вооружёнными стрелковым оружием. Сами блиндированные дорожные поезда могут служить к тому же хорошим инструментом подвижной охраны тыла.

Разрабатывая проект дорожного броненосца, следует предусмотреть прикрытие жизненных частей рутьера и вагонов броней, непробиваемой ружейными, а так же и шрапнельными пулями; вагоны эти должны быть снабжены высокими стенами, а так же крышей из такой же брони. Вооружив блиндированные поезда скорострельными орудиями, можно придать им некоторое активное значение и пользоваться ими для форсирования в целях разведки какой–нибудь занятой противником линии, оттеснения партизанских отрядов, лишенных артиллерии и для других задач.

Главным же условием успешного применения блиндированных дорожных поездов является равнинная, открытая местность и отсутствие глубоких выемок вблизи дорожного полотна…»

Ну, немец даёт! Прямо целую теорию вывел! И ни слова о том, что ровно эти идеи излагал ему Иван — уже во время плавания из Басры в Суэц. Яша не раз выслушал подробные рассказы путешественников о мятеже в Басре, так что хорошо представлял себе, что там произошло на самом деле. Помнил он и о том, как сокрушался Иван, что неосторожно подал немцу идею сухопутных бронированных машин. Не зря, выходит, сокрушался:

«Герр Вентцель любезно сообщил нашей газете, что оставляет службу в компании «Крафтмейстер и сыновья» ради того, чтобы возглавить разработку броненосных безрельсовых поездов для германской армии. О деталях этого проекта инженер ничего не сообщил, рассказал лишь, что подал уже документы на предоставление восьми привилегий на изобретения, связанные с разработкой и постройкой сухопутных броненосцев…»

Яша в задумчивости почесал нос. А ведь, выходит, Олег Иванович был прав, когда говорил, что даже случайно подсмотренные идеи из будущего могут оказать немалое влияние на то, что происходит здесь, в девятнадцатом веке! Вот, к примеру, тот же Вентцель — кто знает, к чему приведет появление этих его «дорожных блиндированных поездов»? Может они так и останутся в разряде диковин, вроде круглых броненосцев, на одном из которых служит отец Николки, а может, наоборот, произведут революцию в военном деле? Надо бы купить несколько номеров «Петербургских ведомостей» и отдать и Корфу, и Олегу Ивановичу… пожалуй, стоит послать и лейтенанту Никонову, в его больницу. В конце концов, он ведь собирается заниматься как раз тем же самым — правда ля российского флота. Конечно, лейтенант не обрадуется, когда узнает, что этот Вентцель успел его опередить — но тут уж ничего не поделаешь. Всё равно — пусть знает, глядишь, эти сведения ему и пригодятся…