— Она кинула в меня вазу, голова выдержала, а ваза нет, даже шрам остался.
Он вспомнил, как Каринка заявила, что любит Германа и будет его женой, ей было двадцать, он долго смеялся, потом орал, что она дура, в итоге получил вазой по голове. А Каринка плакала, по щекам катились крупные слезы, сначала от обиды, потом от страха, что он весь был залит кровью. Почему именно сейчас Влад вспомнил этот момент?
Он берет руку девушки, склоняет голову, подносит ее к правому виску, Полина разглядывает, касается кончиками пальцев кожи, действительно, есть тонкий шрам, сантиметра три. Он совсем близко, горячее дыхание обжигает плечо, а ее уже подхватывают под ягодицы. Полина поздно очнулась, а Влад уже ласкает ее попку, целует шею.
— Влад! Ты опять?! Прекрати! Перестань!
Полина отбивается, отталкивает его, но силы неравные, она решила, что он все понял, но этого, наверное, не случится никогда.
— Что здесь происходит? — Громкий и грозный голос Германа заполняет все маленькое пространство ванной комнаты. — Влад!
— Снова пришел тебя защищать, — шепчет на ухо Полине, но даже не думает ее отпускать, смотрит через зеркало на Германа.
— Да отпусти меня.
— Влад! Отпусти девочку!
— Ладно, ладно.
Полину ставят на пол, она хватает с крючка банный халат, быстро надевает, туго завязав пояс, приглаживает руками мокрые волосы. Герман изучает ее лицо, строго смотрит на Влада. В маленьком помещении становится тесно, повисает тишина. Надо спросить у них и разобраться, что эти мужчины делают в ее квартире, ну, кроме того, что невероятно занимаются сексом.
— Полина, все в порядке?
— Я хочу спросить, что вы делаете в моем доме? Может, это, конечно, не гостеприимно, но я не помню, чтобы приглашала вас. Моя квартира не похожа на отель, и здесь точно нет обслуживания “все включено”.
Снова откуда-то взялась решительность и прорезался голос, все-таки в одежде чувствуешь себя гораздо увереннее, чем абсолютно голой перед двумя мужиками, особенно такими.
– Она мне все больше и больше нравится. Немец, давай заберем ее с собой.
— Что значит заберем? Я вам не вещь и не кукла, чтобы со мной обращаться, как вздумается. Вы ворвались в мой дом, воспользовались моей слабостью, снова, прошу заметить. А теперь он говорит, что меня можно забрать.
Полина тыкает пальцем в сторону Влада, тот лишь скидывает с себя мокрую простынь, остается совсем голый, ухмыляется, нисколько не стесняясь своей наготы и стояка.
— Мы перекантуется у тебя несколько дней, Полинка.
— Что значит, перекантуемся? Моя квартира не похожа на ночлежку! Вы были в хорошем отеле.
— То и значит, Полинка, ну чего ты такая непонятливая? Объясни ей, Немец, я не могу с ней больше находиться, стоит, аж яйца болят.
Влад отодвигает Германа, выходит. Полина вопросительно смотрит на мужчину.
— Герман?
— Полина…
Но он не успевает ничего сказать, по квартире разносится трель дверного звонка, Герман хмурит брови, ведет головой. Полина делает несколько шагов, но он останавливает ее в дверях, прижимая к себе.
— Ты кого-то ждешь?
— Нет.
Звонок повторяется, Герман стоит, не шевелясь, его руки с силой сжимают Полину за талию, взгляд в сторону, он думает, по их ли это души, и как так быстро их смогли вычислить. От Суханова все еще ничего, это бездействие и неведенье реально напрягало нервы, единственное, что его сдерживает, чтобы не наломать дров и не начать войну, это то, что они в чужом городе, и эта девушка.
— Но кто-то решил прийти к тебе в такой поздний час.
— Я не знаю.
Полина правда не знала, кого могло принести к ней ночью. Илонка? Нет, она бы позвонила. Черт, она так и не включила телефон. Валентин? Да быть этого не может.
— Ты думаешь, это те люди, что искали вас? — Полина говорит шепотом, а в дверь все звонят. — А еще, вас искал наш управляющий, Валентин Малых, он спрашивал у меня о мужчине с татуировкой ворона на руке.
Полина тараторит все это на одном дыхании, громким шепотом, вцепившись ему в плечо. Перебирает в голове все варианты событий, что могут быть, но выходит чистый боевик, ей кажется, что если открыть дверь, ворвутся люди с автоматами и расстреляют их всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебя никто не тронет.
Он снова читает ее мысли, говорит тихо, касаясь губами виска, от этого приятно и спокойно.
— Немец, я открою и вырву руки, можно?
Герман лишь кивает головой, Полина дергается за ним, но ее не пускают.
— Стой тихо и ни звука.
Глава 10
— Вы совершенно невыносимы! Вы оба! Один напугал меня до полусмерти, другой чуть человека не убил.
— Да брось, Полинка, никто никого не собирался убивать.
— Ты сам сказал, что сломаешь руку.
— Сломать, а не убить. Там, скорее всего, вывих.
Влад не обращал никакого внимания на то, что Полина почти кричала на них с Германом, доставал из пакетов еду, открывал контейнеры и просто руками брал куски мяса, запихивая их себе в рот. По подбородку стекал соус, Полина смотрела на все это и лишь качала головой. Хорошо, что он хоть надел штаны, курьера из доставки еды Влад встретил совсем голым.
Вся кухня была заставлена пакетами и коробками с логотипом одного из дорогих ресторанов их города. Влад заглядывал то в один, то в другой. Герман пил уже остывший кофе, а Полина не могла остановиться.
— Парнишка испугался до полусмерти! Он всего лишь привез еду, которую я, кстати, не заказывала. Герман напугал меня, вы хоть представляете, что я передумала за эти несколько минут? Что нас сейчас всех поубивают. И вообще, что вы делаете в моем доме? Вам что, гостиницы мало? Мне надо на работу, я не могу найти свой телефон, а вы устроили здесь пир почти в полночь.
Герман наблюдал за девушкой и сдерживал улыбку, ей надо выговориться, выплеснуть, что накопилось. Да, он, конечно, напугал ее, но так было приятно чувствовать ее рядом и проявлять заботу. Признаваясь честно самому себе, Герман слегка напрягся от данной ситуации. Они были не одни, случиться могло все, что угодно, девочка могла пострадать только по их вине. В груди как-то странно сдавило, повел головой, хотелось снова прижать ее к себе, чтобы не ругалась.
Влад, конечно, перестарался, сам забыл, что сделал заказ, встретил курьера совсем не гостеприимно, да еще голый, заломав пареньку руки. Соболь, на самом деле, неуправляемый, только Герман имел на него какое-то влияние, да сестра Карина, за которую он был готов свернуть шею многим. Но вот та тревога, что давно не было у него, появилась рядом с Полиной. Герман видел ее авто у гостиницы, когда на них было покушение, она как раз проезжала мимо, он специально остановился, поворачиваясь боком, наклонился, прикуривая. Когда прозвучал первый выстрел, уже тогда испугался, что ее могут зацепить.
Он принял решение приехать именно к ней как-то спонтанно, хотел лишь узнать, как она, пришлось побеспокоить свое доверенное лицо, что вел его дела с отелем, узнать адрес. И потом, быть ходячей мишенью, колеся по городу в угнанной с парковки тачке, было глупо. Их подставляли, как сопливых пацанов, Соболь еле успокоился, а так был готов поднять на воздух весь город, но нужна была информация, которой так и не было, Суханов молчал, все контакты словно вымерли, город накрывал сумрак и циклон, дороги перекрыты, вылеты закрыты. Ситуация — полное дерьмо. А вот Полина красивая, Герман поймал себя на том, что смотрит на нее и улыбается, а еще его забавляла их перепалка с Владом.
— Чему ты улыбаешься? Я что, говорю такие смешные вещи? И где мой телефон, это вы его спрятали? Влад, не сори на пол, сядь за стол, ты не конь, чтобы есть стоя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты красивая, когда такая возбужденная.
Полина замолчала, Герман сидел на угловом диванчике, черный ворон на кисти смотрел прямо на нее, рукой он держал чашку кофе. На лице легкая улыбка, это первая улыбку, что она увидела у него, мелкие лучики морщинок вокруг глаз, а их голубой цвет уже не был таким холодным.