С биологией проблем у меня никогда не было. Впрочем, и чрезмерного интереса к предмету тоже не имелось. Особенно в средних классах. Но у нас и училка была занудная. Елена Ивановна, по крайней мере, рассказывает нескучно, да и эволюция Дарвина всё же не строение червей, корненожек и других простейших.
Я отвечала домашний параграф, и никто не комментировал шепотом за спиной, не хихикал и не пускал едкие реплики. Лишь Елена Ивановна в такт кивала головой и поддакивала: так, так, все верно… В общем, получила я свою первую пятерку в этой школе. Биологичка спросила после меня ещё двоих – обоим влепила двойки, затем спохватилась, что забыла в учительской тетради, попросила меня за ними сходить, а когда я вернулась – она уже рассказывала новую тему.
Со звонком все встали, принялись собираться, складывать в сумки учебники.
– Андрюха, – крикнул кто-то из парней. – Ты щас куда? Может, в тепличку?
Я ошарашенно посмотрела на Елену Ивановну. Но она убирала в футляр очки с безмятежным видом, ни на что не обращая внимания. Может, она и не слышала, но всё равно – какая наглость! Я не святоша, но у меня в голове это не укладывалось. Мало того, что развели какой-то полупритон практически в школе, так еще и не скрывают. Даже при учителе спокойно об этом говорят.
Ярик поймал мой взгляд и, криво улыбнувшись, понимающе покивал: типа, да, треш, но что поделать…
Он подхватил сумку, направился к двери:
– Ты идешь? – спросил меня, обернувшись.
– Да-да, сейчас, – ответила я. – Телефон не могу найти. Что-то его нет нигде…
Мимо проходила Черемисина с девчонками и не удержалась-таки от насмешки:
– Да сто пудов уперли такое сокровище.
Они прыснули, но при этом с опаской покосились на Исаева, который восседал на своей парте и о чем-то негромко говорил с одним из парней.
– Ну, конечно, это ж колхозный раритет, – продолжала паясничать Черемисина. – Сама такой хотела себе… гвозди заколачивать.
Вот Исаев пошел по проходу к двери, и этих трех подруг как ветром сдуло. Ярик терпеливо ждал меня на пороге, но когда с ним поравнялся Исаев, он тихо бросил:
– Андрей, подожди. Разговор есть.
– Ну, говори, – развернулся к нему Исаев. Только что с рыжим он болтал абсолютно спокойно, а тут сразу взвился. Его «говори» прозвучало грубо, даже враждебно. Да и лицо вмиг сделалось злым. – Я слушаю.
Ярик посмотрел на него с сожалением, но не дрогнул.
– Не здесь.
– Ну, пошли с нами в тепличку.
– И не там.
– Какой *** ты избирательный, – выругнулся Исаев. – Есть у тебя что сказать – говори здесь и сейчас. Или…
– Я к тебе вечером зайду. Ты будешь дома? – Ярик оставался невозмутим, как будто и не замечал агрессии.
Исаев смерил его с головы до ног недобрым взглядом, потом протянул в своей манере:
– Не знаю.
И ушел.
– Вы из-за меня поссорились? – догадалась я.
– Не обращай внимания, – улыбнулся Ярик. – Ты телефон нашла?
– Нет, – пожала я плечами.
Я практически всё выложила из сумки на стол, но телефона среди вещей не было.
– Может, в кармане ветровки оставила?
Я покачала головой.
– Нет, я четко помню, как перед физкультурой убирала его вот сюда, в боковой кармашек.
– Может, где-то выронила? Может, на физре? В раздевалке?
Мы с Яриком осмотрели опустевший кабинет, потом спустились в раздевалку, прошлись по коридорам, заглядывая в каждый угол – но безрезультатно.
– Надо у гардеробщицы спросить, – предложил Ярик. – Все потерянное ей сдают.
Но и в гардеробе ничего не нашли.
В фойе перед зеркалом крутилась Черемисина с подругами и девчонками из параллельного класса. Когда мы проходили мимо, до меня донеслось:
– А что, у нее телефон украли?
– Да прям. Кому такой кирпич нужен?
Я расстроилась, не из-за слов Катрин, она дура. А потому что новый телефон мне не светит. И этот-то отец подарил мне с годовой премии – так мать его целый час пилила за расточительность.
– Не огорчайся, может, найдут еще и отдадут, – утешал Ярик.
Мы вышли из школы, но не успели пересечь двор, как сзади окликнули.
– Даша!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы обернулись. На крыльце стояла Света Мухина. Помахав рукой, она сбежала с лестницы и устремилась к нам.
Ярик сразу скис, как будто Света ему не то что не нравится, а вообще противна. Впрочем, говорить он ничего не стал. Просто нацепил свой фирменный образ жуткого сноба и почти всю дорогу шел в гробовом молчании. И потом попрощался только со мной, как будто Света – пустое место.
– Странный этот Лиддерман. А тебе он нравится? – спросила Света, глядя, как Ярик удаляется в сторону своего дома.
– Ну да.
– А Исаев?
Этот вопрос меня уже напряг.
– Почему тебя это волнует?
– Не волнует, просто спрашиваю, – невинно улыбнулась она и словно вспомнила: – А телефон-то ты нашла?
– Нет, – покачала я головой.
– А я знаю, кто его взял, – заговорщически произнесла она.
– Кто?
– Исаев.
– Как это? Да ну! – не поверилось мне. – Зачем ему?
Она пожала плечами.
– Почему ты вообще думаешь, что это он?
– Ну, я видела. В самом начале физры я возвращалась в раздевалку… ну и видела его. Он же у нас один на физру не ходит.
Ее слова меня обескуражили. Это правда – кроме него, все были на уроке. Но всё-таки зачем ему? У него распоследний айфон. Да и на вора он никак не похож. Я решительно ничего не понимала. Впрочем, вообще всё, что касалось Исаева, не имело никакой логики, никакого смысла.
Про потерянный телефон я матери ничего не сказала. Не знаю, может, надеялась, что найдется. Может, просто струсила. Она пришла с работы и так не в духе. Вечер с ней наедине был тягостным и тоскливым. К тому же без телефона я ощущала себя оторванной от жизни – в сеть не выйти, с Яриком не пообщаться, не узнать у него, ходил ли он к Исаеву, поговорил ли с ним. Придется терпеть до завтра…
* * *
Утром Ярик поджидал меня возле подъезда. Я взглянула на него и, тихо охнув, вздрогнула. На скуле у него багровел синяк.
– Господи! Яр! Это он тебя? Это Исаев?
– Да все нормально, не переживай.
– Нет, ты скажи, это он тебя?
– Мы просто повздорили немного. Бывает. Он психанул, сорвался… но мы уже разобрались. Так что и ты забей.
– Да как же так? – я шла и причитала, поглядывая с жалостью на Ярика, который к своим побоям относился, видимо, философски. – Больно?
– Да ну, – улыбнулся он. – Ерунда. Мать только вчера устроила… но это тоже ерунда.
– Это вот так вы вчера поговорили?
Ярик хмыкнул, потом посмотрел на меня виновато:
– Только я ничего так и не выяснил. Начал ему говорить, мол, нафига он так с тобой и всё такое… ну и не знаю, что на него нашло. Сначала просто послал меня, типа, не мое дело и нечего лезть. Ну а потом вот…
– Слушай, прости, что так вышло.
– Да брось. Ты тут ни при чем. Я и сам хотел знать, что происходит. О, чуть не забыл. Это тебе.
Он достал из кармана смартфон.
– Как мне? Нет, я не могу… – забормотала я.
– Да что такого-то? Это мой старый телефон. Лежит без дела. Я просто даю его тебе попользоваться, пока свой не найдешь или новый не купишь.
Я еще немного поотказывалась для приличия, но все же взяла. Всё-таки без телефона и правда никуда.
– Только сим-карту надо будет тебе восстановить. Сходим после школы, тут есть недалеко салон связи.
Я кивнула и благодарно улыбнулась. Может, и нехорошо принимать такие дорогие вещи, пусть даже не навсегда, а на время, но еще несколько таких унылых вечеров как вчера, и у меня поедет крыша. До школы мы с ним болтали о том о сем, качественно перемыли косточки Исаеву, но передавать вчерашние Светина слова я не стала. Мое мнение – такое лучше сначала выяснить наверняка, а уж потом с кем-то делиться. Так что сама у Исаева спрошу, решила я… если представится возможность.
А возможность представилась почти сразу. После первого урока меня задержала англичанка. Спрашивала, как я училась раньше, ведь моя мама тоже преподает, вроде как, и я должна соответствовать, но увы. Предложила какие-то тесты сделать дома, чтобы понять мой уровень. Хорошо хоть беседовала она со мной наедине, когда все наши вышли. Ну а Ярик занимается в другой группе.