– Да полно таких!
– Дурдом какой-то… И унизительно это, по-моему. У них что, других мест нет?
– Да не в месте дело, а в Андрее. В тепличке тусуется он и его компания. Ну, как бы считается, что круто там с ними затусить, почётно. Престижно очень. Вот и набиваются всеми способами. Кого-то берут, кого-то – нет. Чаще – нет. Но если берут – то там целый ритуал прямо. Ну и считается, что пацан, кого приняли, вообще счастливчик, даже если ради этого ему пришлось всякую стрёмную фигню делать. У них это называется отрабатывать... Нет, есть такие, кого Андрей пускает и просто так. Но таких мало, очень мало. Даже не все из нашего класса в тепличке бывали…
– А ты был?
– Ну… да… был один раз, – Ярик произнес это с таким видом, будто в стыдном грехе признался. – Сходил как-то с Андреем за компанию…
– И как? Почувствовал себя счастливчиком?
Ярик брезгливо поморщился.
– Противно... не любитель я подобного времяпрепровождения. И этих наших дебилов, их тупые шутки… я и в школе слушать не могу. А там…
– А сегодня случайно не туда Андрей отправился? – спросила я, пронзенная неприятной догадкой.
Ярик растерянно сморгнул, потом замотал головой.
– Нет, конечно, нет! Он бы так с тобой не поступил! У него, правда, дела важные появились… неожиданно. Он сам страшно расстроился, что пойти с тобой не смог. Ему-то что, эта тепличка. Он там хозяин, когда хочет – тогда и собирает там пацанов. Ему решать. А тут что-то у него срочное просто возникло… независимо от него.
– Но почему он тебе позвонил, а не мне?
– Я точно не знаю. Спешил он просто…
– Набери его, – вдруг велела я.
– Прямо сейчас? – непонимающе хлопал глазами Ярик.
– Да, сейчас, при мне.
– А что сказать?
– Что хочешь…
Ярик завис, глядя на меня.
– Ну, скажи, что сходили в кино и было супер.
Ярик продолжал смотреть на меня слегка оторопело.
– Или спроси, как там его срочные дела? Где он сейчас? Что делает? Господи, ну что вы никогда не созваниваетесь, что ли?
Ярик нажал вызов, я прислушалась. Два гудка и на том конце раздался приглушенный голос Андрея:
– Чего тебе?
– Мы в кино сходили… – пробормотал Ярик.
– Молодцы. И дальше что?
Я забрала телефон у Ярика.
– Привет, Андрей, – поздоровалась я. Без наезда, между прочим. Весело почти.
На том конце повисла долгая пауза, а затем Андрей сбросил вызов, так ни слова и не сказав…
15.
Несколько секунд я пялилась в недоумении на экран айфона, потом перевела ошарашенный взгляд на его хозяина. Ярик сморгнул, как будто тоже растерялся, а потом зачастил:
– Ты только не расстраивайся. И не делай поспешных выводов. Андрей, наверное, просто сейчас очень занят или, может, у него какие-то проблемы. Я же тебе говорил, что он – человек сложный. Ну и та ситуация с хоккеем его все равно если не сломала, так надломила. Влёт теперь выходит из себя. Ну, в смысле, с эмоциями не всегда справляется. Если у него какие-то серьезные неприятности, он вполне может и сорвать зло на любом, кто просто под горячую руку подвернется. Он сам за собой это знает, поэтому…
Ярик перевел дух и продолжил дальше.
– Думаю, может, он просто не хотел тебя обидеть. Вот я к чему. Слышала, со мной он тоже не особо любезничал? А тебе, наверное, не хотел нагрубить, а разговаривать нормально не мог. Понимаешь?
– Нет, Ярик, не понимаю, – упрямо покачала я головой. – Его никто не просит вести со мной долгую беседу. А сказать одну короткую фразу «Прости, пойти не получилось», думаю, можно, даже если у тебя подгорает. Так что нет, Ярик, я вообще ничего не понимаю.
Ярик замешкался, потом выдал ещё одну версию:
– Может, с ним сейчас рядом кто-то, при ком он не хотел бы разговаривать с тобой.
Этот вариант показался мне более убедительным, но все равно обидно. И непонятно, с чего вообще Ярик так старательно его защищает. Может, так и ведут себя настоящие друзья?
– Пора мне домой, – пробормотала я.
И в ту же секунду, как по заказу, пиликнул домофон, дверь распахнулась, и из подъезда вышла мать. Увидев меня, она что-то хотела сказать, но тут заметила Ярика и сразу помрачнела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Мама, а я уже домой, – выпалила я поспешно.
– Здравствуйте, – подал голос Ярик и вежливо кивнул.
Но мама… в общем, в своем репертуаре. Вместо приветствия впилась в него подозрительным, даже враждебным взглядом.
– Мама, это Ярик. Одноклассник мой, – представила я его и добавила с вызовом: – Сын Эльзы Георгиевны.
Нехороший я, наверное, человек, в смысле, недобрый, потому что с таким злорадным удовольствием наблюдала, как вытягивалось её лицо, как изменялось выражение, пока она соображала, что за Эльза Георгиевна.
– Э-эм, нашей…? – смутилась в конце концов она.
– Да, её, – ответила я победоносно.
Ну что, мамочка, где твои принципы? Или на сына твоей начальницы они не распространяются?
Слава богу, она хотя бы не стала изображать внезапно возникшую радость и гостеприимство, а то бы я совсем в ней разочаровалась. Но и волком на него она больше не смотрела. И даже выдавила скромно:
– Здравствуйте.
Потом уже обратилась ко мне:
– Стиральный порошок закончился, схожу куплю.
– Угу.
Мать торопливо засеменила в сторону супермаркета, словно пытаясь сбежать от неловкой ситуации.
Мне вдруг стало не по себе. Злорадство сменилось острым уколом стыда. Зря я так с ней, наверное… Я сконфуженно взглянула на Ярика. Он внимательно наблюдал за мной, и возникло ощущение, что насквозь меня видит.
– Мы немного повздорили накануне, – зачем-то начала я оправдываться. – Ничего особенного.
– С кем не бывает, – ободряюще улыбнулся он. – А твоя мама что, в нашей школе работает?
– Да, – обреченно вздохнула я. – Но, слава богу, в началке. Сложно это, когда твоя мать – учитель, и ты вечно под контролем…
– Кому ты рассказываешь, – засмеялся Ярик. – Уж мне ли не знать.
– Ах да, точно, – улыбнулась я. – С тебя, наверное, спрос ещё больше. Моя вон просто учительница и то всё время твердит, что я должна быть чуть ли не идеальной. А то, типа, люди скажут, что она своего ребенка воспитать не сумела, так какого черта сунулась воспитывать других.
– Ну да, – усмехнулся он. – Ноблесс оближ. Иначе за четверку четвертуют, за тройку – придется подыскивать себе детский дом.
– Ого, как у вас всё строго! – хмыкнула я на его шутку. – У моей, слава богу, планка пониже. Она вообще на оценках не так сильно зациклена.
– Тебе проще.
– Не скажи! У моей свой пунктик. Она прямо не может вытерпеть, если я с кем-то встречаюсь. Ну, из парней. Даже если просто дружески общаюсь. У неё сразу мысли не в то русло. Сразу самое плохое надумывает, накручивает себя. Панически боится, что меня… обидят. Ну, сам понимаешь. Порой вообще контроль теряет…
– Наверное, все матери испытывают подобный страх за своих дочек.
– Наверное, – вздохнула я. – Только у моей этот страх граничит…
Я чуть не ляпнула «с шизо», но вовремя спохватилась. Хороша же я – обсуждаю родную мать с малознакомым парнем.
– В общем, слишком уж она всего такого боится, – пробормотала я. – Ну ладно, теперь уж точно мне пора.
Ярик кивнул, мол, да, конечно, иди. Но когда я, коротко махнув ему, развернулась к подъезду, он снова повторил:
– Даш, ты только не расстраивайся. Насчет Андрея. Уверен, всё объяснится. В смысле, Андрей сам тебе, как сможет, позвонит или напишет.
Я кивнула, благодарно улыбнулась и шагнула в прохладный полумрак подъезда.
Стараясь не думать больше о странном поведении Андрея, я уселась за уроки. Но всё равно в мыслях постоянно к нему возвращалась. Как бы Ярик меня ни успокаивал, на душе тревожно скреблось. И это уже была не обида. Вообще-то я не верила во всякие высшие материи, но сейчас меня снедало нечто необъяснимое и тягостное… Смутное предчувствие близкой беды, вот что это было такое.
Мать, вернувшись из магазина, как бы между делом начала меня расспрашивать про Ярика. Что за мальчик, как учится, с ним ли я ходила гулять и всё такое. И никаких тебе: запрещаю с ним общаться!