подчинение и культивирование подконтрольной клиентской цивилизации, либо война. Во втором случае, расы могли капитулировать, но происходило подобное редко. В семидесяти пяти процентах случаев противостояние завершалось гибелью менее развитой культуры.
Игра неоса могла растянуться на сто тысяч лет. Если пришелец терпел неудачу, то отправлялся во тьму и продолжал свои поиски. Дюран подозревал, что некоторым представителям этого вида перевалило за миллион.
Такие вещи с трудом укладываются в голове.
Миллионы лет одиночества. Убить неоса не представлялось возможным, поскольку существо не было живым в привычном понимании этого слова. Неосы — эфирные создания. Ксенобиологи отнесли культуру Покровителей к типу призрачников. Не будучи скованными ограничениями плоти, неосы скитались среди звезд и туманностей, селились в гравитационных колодцах газовых гигантов и обменивались мыслями на любых расстояниях. Не мгновенно, но очень быстро. Принципы Речи до сих пор изучаются, а Вики — один из пионеров данной отрасли естествознания.
Дюран открыл дверь и вышел из машины.
Порыв ветра взъерошил волосы на голове. Запахло морской солью, дождем и заброшенностью. Домик смотрителя, если верить справочной информации, опустел лет десять назад. В мире транспортных сетей и геолокации некоторые профессии утратили смысл. Маяк считался достопримечательностью, старик жил здесь из ностальгических соображений. Потом внуки купили ему оцифровку сознания, и смотритель перебрался в Сеть.
Домик ветшал.
Маяк — тоже.
Сафутдинова осталась в салоне.
— Выйдешь? — спросил Дюран.
— Холодает. Подожду здесь.
Дюран тронул запирающий сенсор, и дверь машины срослась. Аналитик остался наедине с ветром, морем и обезлюдевшим маяком. Башня достигала высоты пятиэтажного дома и казалась непробиваемым монолитом из забытой эпохи. В тело маяка намертво вросли окна-бойницы.
Аналитик поднял воротник плаща, сунул руки в карманы и зашагал к далекому краю бетонированной площадки.
На мертвый дом смотреть не хотелось.
Мысли крутились вокруг цивилизаций второго типа — все они в той или иной степени контролировались Покровителями. Чьи-то Сферы располагались близко к материнской звезде, чьи-то выдвигались за орбиты внешних планет. Второй вариант в земной науке считался невозможным и бессмысленным. Если вы хотите поглощать и перерабатывать энергию звезды, при этом живя на твердой поверхности Сферы, монтаж должен происходить на уровне орбит Марса или Земли. Это гипотетический «Вариант Б», позволяющий скомпенсировать отсутствие магнитосферы и атмосферы. Даже при таком раскладе строительного материала будет не хватать — особенно в тех случаях, когда культура функционирует в малых планетарных системах и не имеет собственного пояса астероидов. Структуру надо непрерывно стабилизировать, а большую часть планет — разобрать, что повлечет за собой гравитационные изменения. Конечно, если вы не собираетесь переселяться на поверхность Сферы, то можно ограничиться энергетическим коконом...
Неос предложил амбициозное и практически невыполнимое решение — поверхность для колонизации.
Масса сферической оболочки не играет существенной роли — гравитация будет зависеть от внутренних показателей. Что приводит к очевидной угрозе — объекты с поверхности Сферы притягиваются Солнцем. Структуру придется закручивать, но это помешает удержанию атмосферы. Что касается давления, вызванного притяжением светила, то данный фактор станет серьезным вызовом для будущих поколений колонистов. Чем толще оболочка, тем большим испытаниям подвергается каждый килограмм составляющих ее кластеров. Вращение помогает решить задачу только в районе экваториальных колец. Средние широты и полюса Сферы ничем не защищены...
И это — лишь малая часть проблем.
Люди не ограничились пространством внутренних миров. Сфера Дайсона монтируется таким образом, чтобы охватить всю Систему. Если бы человечество использовало имеющуюся в наличии материю по полной программе, разобрав даже Землю, то не сумело бы расшириться дальше, чем на одну астрономическую единицу.
Неос взялся за переоборудование среды обитания с божественным размахом. Земляне получили новые материалы, стабилизаторы, силовые и антигравитационные поля. К чудесным дарам пришельца добавились червоточины, преобразователи энергии, узлы перекачки и прочие вещи, о которых люди в прошлом и мечтать не смели.
Возведение мегаструктуры началось с Кольца Нивена, размещенного в плоскости эклиптики. Точнее — с опорного фрагмента Кольца. Дюран и другие обитатели внешних кластеров привыкли говорить о «Сфере». Мы живем на Сфере, и всё такое. Но ведь Пузырь — гипотетическое понятие. Модель, которой суждено развиться в нечто стоящее через тысячи лет. Даже с учетом воровства материи в чужих системах, ускорить строительство в обозримом будущем не получится.
Ценные специалисты должны обрести бессмертие.
Это следующая мысль, к которой пришел Покровитель.
И началась повальная оцифровка сознания. С учетом индивидуальной значимости, разумеется. Эра накопления финансовых активов сменилась кредитами доверия и другими социальными механизмами, позволяющими протащить наверх граждан, которые что-то из себя представляют.
А что с другими расами?
Дюран всегда интересовался теми, кто уже достиг успеха. Например, кстериками. Покровитель взял под свою опеку эту расу около двадцати тысяч лет назад. Кстерики обитали на крохотной землеподобной планетке, начавшей терять свою атмосферу под влиянием двойной звезды. Мир кстериков постепенно менялся в худшую сторону, и они начали эволюционировать. Точнее — развиваться в ускоренном темпе и в весьма необычном направлении. От космических перелетов кстерики отказались, сочтя внешнюю экспансию пустой тратой ресурсов. И сосредоточились на биотехнологиях.
Изначально кстерики были гуманоидами, чей рост превышал два с половиной метра. Дюрану попадались на глаза реконструкции, добытые в инфобазе родственной цивилизации. Тонкие конечности, костлявые силуэты, по четыре пальца на руках и ногах, отсутствие растительности на коже. Рот — тонкая линия. Вместо зубов — режущие пластины. Заостренные уши, вызывающие ассоциации с эльфами. Вертикальные красные зрачки...
А потом кстерики начали меняться.
Рост сохранился, поскольку считался для этой культуры стандартом красоты. Да и не было нужды уменьшаться в размерах — гравитация на Кстере соответствовала марсианской. Гуманоиды задумались над потерей атмосферы и участившимися климатическими аномалиями. Орбита Кстера с течением столетий начала непредсказуемо меняться — в худшую сторону. Зимы стали более суровыми, летние месяцы — чудовищно жаркими. Города зарывались в землю, но правители и ученые полагали, что эта мера — временная.
Правильно полагали.
Дюран приблизился к каменному парапету и задумчиво уставился в туманную дымку. Горизонт тонул в мрачной серости — фронт приближался со стороны Ла-Манша.
Вики терпеливо ждала в машине.
Аналитик вспоминал образы, извлеченные из архивов мыслящей среды. Хитиновые оболочки, противостоящие радиации. Увеличенный объем грудной клетки. Затемненные защитной пленкой глаза. Невероятно мощное сердце, разросшаяся капиллярная сеть... Для экзосферы чужие модифицировали себя еще более радикальным образом, превратившись чуть ли не в крабовидных тварей, напрочь лишенных гуманоидных черт. Невольно вспоминались «шелки» Ван Вогта — забытого писателя середины двадцатого века. И проекты ИскИнов, отклоненные комитетом колонизации иных миров по разным причинам.
Кстерики не строили ракеты, не выводили спутники на орбиту, не проектировали ядерные боеголовки. Зато научились переделывать