Каждый вечер, возвращаясь в лагерь после «Дня поисков и открытий» новоиспеченные «геологи» собирались вокруг бутылки дурного портвейна, которую кто-нибудь умудрялся приволочь из дома или из каморки сторожа, подкупив его. Каждый выпивал по глотку, стараясь не морщиться и не задыхаться, чтобы подтвердить в глазах других свою принадлежность к взрослому миру. Александр был командиром пионерской банды, самый сильный и уже татуированный. Он сделал себе пару самодельных татуировок еще в школе, которые, правда, воспалились и ему пришлось обратиться к врачу. Это позволяло ему рассчитывать на благосклонность Марины, дочери завхоза лагеря. Бедная девочка, благодаря доброму нраву и безотказности, попала под влияние Александра и его лейтенантов, которые подторговывали ее благосклонностью молодым девственникам.
Как любой микрокосмос, общество пионеров лагеря «Орленок» вращалось вокруг секса и власти, и их неизбежных последствий — насилия и подчинения. Отношения между тремя друзьями испортились, когда они осознали, что ищут благосклонности одной и той же девочки с золотыми волосами. Как же ее звали?
В рамках исследовательской программы по поиску драгоценных камней пионеры приступили к операции «Выживание в природных условиях», которая заключалась в разбивании на автономные группы, рассредоточении по горной местности, нахождении места сбора и возвращения в лагерь на вертолете. Каждая группа снабжалась необходимым геологическим оборудованием и рационом на три дня. Условия игры включали в себя необходимость проведения двух ночей в негостеприимном сибирском лесу.
Александр, уже поднаторевший в искусстве коррупции, легко пролоббировал возможность оказаться в одной группе со своим братом Виталием, Французом и девочкой с золотыми волосами, серебряным голосом и волшебным телом. На четырех других пионеров группы им было наплевать, они быстро от них удрали.
Виталий хорошо помнил первую ночь, проведенную под звездным небом. Сибирское небо очень красиво, его чистота завораживает путешественника. Оно заряжает сердце невероятной энергией и очищает душу, забывающую рутинные хлопоты, беспокойство и тщетную гордыню. Сибирское небо делает гуманнее и сильнее всех тех, кто оказался под его чистыми сводами.
Но небо не было приоритетом для пионеров тем августом 1988 года. Для них всe было приземленнее. Они решали, кто проведет ночь с роскошной девочкой, которую все они желали до сумасшествия. Александр, Виталий или Француз? Они разожгли огромный костер и расселись вокруг. Луи вытащил свой однокассетник, и они, как в религиозном трансе, слушали хит «Metallica». Их головы подергивались в такт музыке. Никто не позволял себе прерывать солиста James Hetfield в течение восьми минут сорока секунд, что длился хит «Master of Puppets»:
Come crawling fasterobey your Masteryour life burns fasterobey your MasterMasterMaster of Puppets I’m pulling your stringstwisting your mind and smashing your dreamsBlinded by me, you can’t see a thingJust call my name, cause I’ll hear you screamMasterMaster
Девочка, имя которой сейчас тщетно силился вспомнить Виталий, встала и начала покачивать в такт бедрами. Отсветы пламени играли на ее теле, словно желая загипнотизировать безмолвных зрителей, двух русских и одного француза.
Именно в этот момент Александр решил вытащить из рюкзака, что сторговал накануне у сторожа.
— Вперед, друзья! Ваш командир про вас не забыл! — довольно произнес он, потрясая двумя бутылками водки.
— Ура! — закричали все хором. — Да здравствует наш славный командир!
Первый тост был произнесен во славу heavy metal, второй — за красоту русских женщин, третий — за здоровье родителей и четвертый уже просто за водку. А дальше картинки замельтешили, как в калейдоскопе. Они смеялись, орали и бегали за девушкой по лесу. Тайга поглощали их звериные крики. Алкоголь придавал им животной силы, ощущение, что никто не в силах их остановить, делало незаметными даже удары веток по лицу. Виталий, страшно пьяный, несколько раз падал на черную землю, но потом поднимался и пускался в погоню за дичью c пшеничными волосами и телом, которое толкало на безрассудства, лишь бы им обладать.
Это было его первое опьянение. Дикое, мощное и сумасшедшее. Как сама Россия.
Виталий добежал до брата и Луи, который пытался отдышаться, прислонясь к огромной ели на опушке леса. Он икал, пока его не вырвало. Виталий, запыхавшийся, с сухим горлом и помраченным рассудком, уставился на него. Напротив них огромная лесная поляна освещалась мягким светом луны, просачивающимся сквозь пышные облака. Виталию почудилось на мгновение, что злые силы обволакивают его судьбу, а он не в силах им противостоять. Он был не в силах даже стоять. В нескольких метрах от них молодая девушка со спутанными волосами и раскинутыми руками, лежала навзничь на земле и дрожала всем телом, будто это могло защитить ее от хищных взглядов из леса.
Александр, с блестящими глазами и страшным оскалом, исказившим лицо, протянул ему бутылку. Виталий запрокинул голову и снова влил в себя обжигающую пищевод жидкость. Вершины елей казались верхушками ракет, нацеленными против вечности. Он опустошил бутылку одним махом, и ужасный крик разорвался в ночи: «Светлана!»
Рюфоль
«Светлана..? Это еще кто?»
Алмазный король ворочался на скамье, похоже, его мучили кошмары. Вот уже добрую четверть часа он издавал непонятные звуки, видимо, по-русски. Миллиардер сильно вспотел. Конечно, если ты всю жизнь выпускал газы в шелковые простыни, тебе нелегко спать в обычной тюремной камере. И это при том, что французские тюрьмы просто дворцы по сравнению с русскими. Рюфоль наслышался об ужасных условиях содержания заключенных в стране, столица которой насчитывает чуть ли не самое большое число миллиардеров в мире.
«Нет, только не это! Не делай этого!» — снова забормотал во сне на своем тарабарском языке узник. Финансовый маленький принц беспокойно крутился во сне. Капитан Франк Рюфоль ни слова не понимал по-русски, но тон виноватого он мог бы узнать на любом языке… А олигарху, видимо, было в чем себя упрекнуть. Куря сигарету за сигаретой и опорожнив бутылку рома, Рюфоль бодрстовал перед черно-белым монитором, показывавшим изнутри клетку, в которой был заперт этот Руманофф… Франка радовало падение человека, руки которого еще вчера лизал весь мир. Брошенный и несчастный, он выглядел совсем по-другому. Рюфоль следил за ним, потому что отвечал за его безопасность и потому что его брат, конченный идиот, выразительно попросил записывать всю операцию, «чтобы осталось на память», как перевел этот рыжий даун-переводчик. Странные они, эти русские, и странно развлекаются….
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});