гладкий, а дальше тонкие веточки, взрослого не выдержат. Все мои уговоры спуститься ни к чему не приводят, Лёнечка только ещё крепче вжимается в ствол.
Тем временем кто-то позвонил в часть и вызвал отца. Ёся мгновенно оценил ситуацию. Только он мог додуматься до такого простого и кардинального решения. И только у него оно могло возыметь необходимое действие, поскольку все знали, что отец слов на ветер не бросает.
– Ты чего туда залез?! – прогремел на пол посёлка его колоритный бас. – А ну слезай немедленно! А не то я сейчас поднимусь к тебе, и ты у меня получишь! – и Ёся стал нарочито медленно и деловито расстёгивать пряжку офицерского ремня.
Маленькое белое облачко тут же заструилось с веточки на веточку вниз, где отец поймал его уже на руки. Я отирала украдкой глаза, а Ёся поставил Лёню на землю и чуть заметно посмеивался глазами, застёгивая ремень.
Тарелка
Лёня с детства дружил с техникой. Современным молодым людям уже сложно представить радио в виде большой тарелки из чёрной бумаги с магнитом в сердцевине. Все другие радиоприёмники, в начале войны, гражданское население обязали сдать.
Мама рассказывала, что неожиданно из громкоговорителя на столбе, стоящем посреди улицы, раздался Лёнин голос:
– Витька, что я тебе скажу! Только ты никому не рассказывай! Это тайна!..
P.S. Мне запомнилось, что дальше речь шла о керосине, а сестра говорит, что о радио. И поскольку она старше и в то время ей было около пяти лет, то вероятно она права.
А суть в том, что Лёня нашёл какой-то способ подключиться к домашним тарелкам с помощью иголок и разговаривать через них с другом. Единственное что не учёл смышлёный ребёнок, что в этот процесс будут вовлечены и все остальные репродукторы посёлка.
Компот
Ёся на фронте. Я в больнице. За Лёней и Галей попросила приглядывать соседку. Расплатилась с ней чем смогла.
А она не просто уехала, бросив детей, но и украла почти весь паёк и другие продукты, оставленные для них, в том числе мешок, выращенной мной картошки.
Заглядывает в палату медсестра и говорит мне:
– Вас пришли навестить дети. Но мы не можем их пустить, не проверив, что у них с собой, они принесли слишком много еды.
– Какой еды?! – удивляюсь. – Дома кушать нечего. Проверяйте…
Через несколько минут в палату входят мои дети, неся за две ручки большую кастрюлю, а у Лёни, во второй руке ещё и чайник.
А в открытых дверях толпится весь персонал больницы.
– Мамочка, ты только не сердись на нас. Мы тебе компот из сухофруктов сварили и хотели в кастрюле принести, но по дороге споткнулись и он разлился. Мы вернулись домой и то, что осталось, в чайник перелили. Но подумали, что из чайника ты его пить не сможешь, поэтому мы и кастрюлю с собой взяли.
Смех в дверях палаты стоял на всю больницу.
P.S. Когда мама пришла из больницы, Галя сидела возле большой лужи у порога и плакала. Они с Лёней выскребли и вымыли весь дощатый не крашенный пол, а собрать воду у высокого порога у пятилетней девочки не хватало силёнок.
Ночные слёзы
Просыпаюсь среди ночи от Галочкиного плача. Рядом шмыгает носом Лёня.
– Кушать хочется, – хныкает Лёня, – хоть корочку хлеба. А рядом Галочка захлёбывается слезами: «Кушать!».
Несколько минут растерянно соображаю, что делать, пока взгляд не упирается в Ёсин ремень. Хватаю его: «Я вам сейчас покажу, «Кушать», а ну спать немедленно».
– Мамочка, мы больше никогда не будем просить хлеба!
Перпендикуляр
Люба была невыносимо любопытна и на редкость правильно произносила слова. Когда подрастали Лёня с Галей, на все их неудобные «почему?» мы отвечали: «Потому, что перпендикуляр». Они пытались повторить: «пен…пер…пен», путались в слогах и вопросы забывались. А Люба тут же ухватилась за слово и ещё долго приставала к нам и к Лёне с Галей: «А что такое перпендикуляр?». Пока наконец в Чойбалсане не получила в распоряжение офицерскую линейку. Это была её самая любимая игрушка. Она могла часами, стоя на коленях возле табуретки в общей холодной кухне, обводить её профили и рисовать пересекающие круги и линии. А когда отец подарил ей готовальню, её восторгу просто не было предела.
Общие воспоминания
Лёнечка… блатик
Из рассказов сестры
Лёня рос очень добрым мальчиком, но обстоятельным и вероятно от этого, несколько медлительным. Галя, которая была младше его на пять лет, когда была совсем крохой, часто этим пользовалась. Однажды мама принесла домой мандаринку и дала Лёне и Гале по половинке. Маленькая хитруля быстро всё съела и отправилась к Лёне:
– Лёнечка… блатик…туточку… туточку… – и он, как всегда, не устояв против её просьб, скормил ей почти всю свою порцию, хотя такого вкусного никогда раньше не пробовал.
Не хочешь, как хочешь
Из рассказов сестры
Галя и Лёня одни дома. Галя просится погулять. На улице морозно. И Лёня одевает ей тёплый платок, завязывая за спиной, протянув под ручками, как делала мама. Но стягивает так сильно, что Галя не может пошевелить ни головой, ни руками.
– Лёнечка, отпусти!
– Иди!
– Лёнечка, отпусти!
– Я же тебя отпускаю, иди.
– Лёнечка, отпусти!
– Ну не хочешь, как хочешь! Сиди дома! – развязывает он платок и раздевает её.
Я про себя читаю
Мама рассказывала, что Лёня с удовольствием гулял со мной, пока в трамвае кто-то не восхитился: «Какой молодой папа и какая взрослая дочь».
Мне около пяти лет. Дома только я и Лёня.
– Лёнечка, поиграй со мной.
– Не мешай, я занят.
– А что ты делаешь?
– Читаю.
– Ты молчишь, а не читаешь.
– Я про себя читаю.
– Видишь ты какой, – с обидой, – я когда читаю так и про себя, и про тебя, и про маму, и про папу, и про Галочку, а ты так только про себя.
Сила слова
Мама раскладывает карты и её зрачки внезапно вздрогнули. Мы уже не первый год живём вдвоём и вряд ли бы кто-то, кроме меня, смог уловить это мимолётное движение.
– Смерть, – проносится в голове и расклад подтверждает мою догадку. Расслабляю мышцы лица, стараясь сохранить безмятежное выражение. Впрочем, соседка не смотрит ни на маму, ни на меня, она жадно вперилась в карты, желая постичь тайны гадания… смешная.
С ужасом и любопытством жду как же моя добрая и корректная мама сможет преподнести такой страшный вердикт. Но мама, начинает спокойно и медленно собирать карты, даёт соседке их снять и опять раскладывает. Результат тот же.
– У тебя очень хороший муж! – неожиданно говорит мама соседке. – Не отпускай его! Никакие материальные блага не могут заменить тёплые семейные отношения.
Мама тоскует за рано ушедшим отцом, которого очень любит, и мне показалось, что она просто решила отделаться общими фразами. Но соседка изумлена:
– София Ефимовна, откуда Вы знаете?! Я же никому ничего не говорила!
– Давай, чай! – обращается мама ко