двое, — он кивнул на трупы. — Открыли проход в подземный мир Эрлика. Пусть гордятся — они послужили великому замыслу!
Колдун достал из мешка свечу-жирник в глиняной плошке, треногу для серебряной чаши, мешочек.
Насыпал в кровь порошка из мешочка и установил чашу над свечой.
— Теперь Шудур утрётся, — сказал колдун охотнику и поднёс к костру веточку, чтобы разжечь свечу. — Нашёлся, понимаешь, главный колдун! Хи-хи. Бездарность! Хи-хи.
Не болтать он не мог. Видно, ему очень хотелось поделиться успехом хоть с кем-то.
Воин молчал. Он изо всех сил пытался сбросить верёвки, но связывали его профи, а взглядом не убьёшь, даже если ты прав.
Свеча долго не хотела загораться, но наконец вспыхнула жирным чёрным пламенем. И плотный дым стал расти над ней.
Бурка, увидев этот дым, вздрогнул всем телом, схватил меня за плечо и стал оттаскивать от аила.
Шуметь было нельзя. И я крепко перехватил его за руку, помотал головой: я — остаюсь.
Он умоляюще на меня посмотрел, и я снова помотал головой. Там был охотник, старик и мальчишка. Совсем мелкий мальчишка — как его бросишь?
Да и охотник со стариком — не люди, что ли? Не дело оставлять их здесь на верную смерть. Человек — не жертвенное животное, а я пожалел бы сейчас и зверя.
Бурка понимал, я ведь и его спас в похожей ситуации. Но волка мелко трясло от страха, даже ноги дрожали.
Наверно, он видел уже такой ритуал. Я указал ему рукой на землю: сядь, посиди, пройдёт. И снова приник к щели.
Часть сеанса чёрной магии я, к сожалению, пропустил. Из дыма чёрной свечи уже сформировалось такое же чёрное дымное облако. И теперь оно на глазах становилось всё плотнее и плотнее.
— О, прекрасный демон! — радовался колдун. — Приди ко мне путями усопших! Я дал тебе силу пройти ворота Эрлика! Дал двух стражей, что придержат тяжёлые створки! Не бойся, иди же! Чуешь ли ты, что я приготовил для тебя вкусную пищу? Поклянись служить мне, и ты получишь её! И сможешь жить в нашем мире три лунных месяца! Три души — три месяца! Видишь, сколько сил я готов тебе подарить? Наш мир весел и сладок для демона! Не бойся же! Иди ко мне!
Чернота сгустилась, и в ней засветились алчные точки горящих глаз.
Такое я уже видел в воинском лагере. Но тамошнему демону требовался человек, который станет его физической оболочкой, а этого демона колдун куда собрался пихать?
В охотника, что ли? Но он же сказал, что пищей для демона станут трое: Не в себя же он эту тварь впустит? Тогда куда?
— Отлично! Отлично! — обрадовался колдун, увидев, что тень вытянулась и стала напоминать человека. — Поклянись служить мне — и ты получишь сладкую пищу! Помоги мне свергнуть проклятого Шудура! Ох, как жирна его душа! Я дам тебе испить её всю! Ты же знаешь, что души служителей Эрлика — самые вкусные?
— ЗНАЮ, — донеслось из тьмы.
— Клянись! — радостно взвизгнул колдун. — Еда уже ждёт тебя! Вкусная, сытная еда!
Еда сейчас как раз теряла разумение от страха: мальчик упал, глаза старика закатились, и он медленно оседал на пол.
Только охотник остался на ногах, не прекращая дёргать верёвку. Сдаваться он не собирался.
«Страх — прибежище негодяев. Если сердце у тебя чистое, а дело правое — бояться тебе нечего», — вспомнил я слова Панкратыча.
А действительно, а чего тут бояться? Подумаешь, демон паршивый! Тут надо не бояться, а бить! Потом разберёмся, кто тут кому на корм пойдёт!
Я примерился — где кора, а где жерди? Кулак бы не зашибить…
— КЛЯНУСЬ СЛУЖИТЬ ТОМУ, КТО НАКОРМИТ МЕНЯ!
Ах ты, падла!
Я вынес хлипкую стенку аила и ввалился внутрь!
Колдун успел только потянуться к серебряной чаше, нагнулся… и я пинком отправил его прямо в костёр.
Он взвыл от боли и ужаса. Чёрная шёлковая одежда вспыхнула, нож вылетел из рук… и я подхватил его — холодный, пылающий тьмой.
— А ну, иди сюда, мразь! — взревел я.
Колдун мог бы сейчас запустить в меня молнию или чего похуже, но он с воем катался по земле, пытаясь потушить одежду.
Я бросил взгляд на пленников — живы, на демона — висит и клубится, на чашу, свечу и треногу…
Может, обряд будет длиться, пока не прогорит свеча? И демон будет болтаться всё это время в ожидании пищи?
Ну, ничего. Сейчас мы это дело потушим.
Колдун кое-как сбил огонь и поднялся на четвереньки, поскуливая, как собака.
— Нет! Отдай нож! — взвизгнул он, увидев у меня в руках свою чёрную дрянь. — Кто? Кто пустил тебя сюда⁈
Меня? Сам пришёл!
— Отдай нож! — заорал колдун так, словно я маму его зарезал.
Ща! Разбежался!
Я пинком отправил в колдуна свечу вместе с чашей! На вот тебе! Задуй!
Эффект превзошёл все мои ожидания. Из чаши выплеснулось чёрное пламя, и колдун превратился в факел.
Странно, но он не горел, а словно бы проваливался внутрь пламени. И было оно холодным и чёрно-багровым, как нож в моей руке.
— Гэсар! Бежим! — в аил ворвался Бурка и замер, указывая на мои руки — воинские знаки пылали даже сквозь кожаные повязки!
«Блиин, нехорошо вышло, — успел подумать я. — Демаскировочка!»
И в этот момент колдун вспыхнул последний раз и исчез. Даже пепла от него не осталось.
— Всё, мы пропали, — выдохнул Бурка.
— Да ну на фиг, — отозвался я. — Все целы и ладно.
— СЛАДКАЯ ПИЩА, — донёсся удовлетворённый вздох, и тень заколыхалась в воздухе. — Я ГОТОВ СЛУЖИТЬ ТЕБЕ, ВОИН, ВЛАДЕЮЩИЙ ЧЁРНЫМ НОЖОМ МОЕГО ПОВЕЛИТЕЛЯ, ЭРЛИКА!
— Гэсар! — Бурка