Он должен был явиться к Марии Медичи в Люксембургский дворец. Алхимика сопровождали двое: горбун Годо и светловолосая девушка — племянница мессира. Предусмотрительный медик нанял двоих дюжих молодцов, которые подрядились совмещать роли грузчиков и охранников на протяжении следования до Парижа всего за несколько пистолей.
Арамис собирался проделать часть пути вместе с обозом мессира Бежара.
— Однако в Париж вам придется прибыть без меня, любезный Бежар, сказал он. — Ваши колымаги производят столько шума… Мне же полезнее передвигаться в тишине.
Пока повозки катили по земле Лотарингии, Арамис не проявлял особого беспокойства, но чем ближе к Парижу — тем более неузнаваемым становился спутник мессира Бежара. Алхимик дивился перемене во внешности своего недавнего напарника по поискам рецепта эликсира долголетия; тот располнел на глазах, стал меньше ростом и выглядел как самый обыкновенный лавочник, путешествующий в столицу по торговой надобности. Широкополая шляпа скрывала его красивое лицо и черные глаза, в которых время от времени загорались молнии.
Во время путешествия алхимик стал замечать, что его племянница все чаше посматривает в сторону переодетого монаха д'Эрбле с изумлением и затаенным страхом.
— Зачем мы едем в Париж? — спрашивала она.
— Ты же знаешь, Анна. Я уже говорил тебе…
— Нет-нет, это все не то! Мне страшно, я не хочу, чтобы ты становился придворным медиком. Я чувствую беду.
Бежар мрачно замолчал. Было видно, что он и сам едет в Париж с тяжелым сердцем.
— Так надо, Анна, поверь мне.
Девушка отворачивалась и часами не произносила ни слова. Невеселое это было путешествие.
Арамис, не обращая внимания на переживания алхимика и его племянницы, коротал время, беседуя с Бежаром, и было видно, что беседа доставляет ему удовольствие.
Но близ Корбея они распрощались.
— Теперь вы отправитесь в Париж, — приказал Арамис. — В мои же намерения не входит появляться там, тем более в такой приметной компании.
— В таком случае прощайте, — отвечал алхимик. — Но на прощание вы должны открыть мне: как вам это удается, черт побери?!
— Что вы имеете в виду, мессир Бежар?
— Все эти превращения. Сменить костюм легко, но комплекцию…
— Полно, почтенный Бежар. Разве не проще простого растолстеть, передвигаясь так медленно и питаясь в пути так основательно, как это делаем мы!
Бежар с подозрением посмотрел на улыбающегося Арамиса.
— Хорошо, положим вы набили костюм ватой, но изменить рост…
— Вы тоже можете изменить свой рост, если понадобится.
— Каким образом?
— При помощи высоких каблуков, например.
— Но тогда я стану казаться выше, чем я есть на самом деле, в то время как вы стали ниже!
— При помощи все тех же высоких каблуков, милейший Бежар.
— Но тогда я совсем ничего не понимаю!..
— Отказавшись от них.
— В самом деле! Все просто… Но ведь не на целую же голову.
— Я сутулюсь.
— Но это незаметно.
— Благодаря широкому плащу и свободной одежде, набитой, как вы изволили заметить, ватой. Незаметно — и хорошо. Так и надо.
— Так вот в чем дело!
— А вы уже были готовы подумать невесть что?
— Признаться — да.
— Стыдитесь, человек с вашими познаниями, любезный Бежар!
— Мои познания только подтверждают существование целого загадочного мира рядом с нами. И завеса, отделяющая этот мир от нашего, подчас зыбка и прозрачна.
— Не стану оспаривать ваши слова. Но мы, кажется, начинаем философствовать, а между тем мой путь ведет направо, тогда как вам следует ехать прямо. Прощайте, мессир Бежар, желаю вам успешной карьеры при дворе королевы-матери. Быть может, мы встретимся скорее, чем вы думаете.
С этими словами Арамис отвесил изящный поклон племяннице алхимика, пришпорил коня и пустился вскачь по дороге, ведущей в Корбей. Проскакав не более полумили, он очутился перед гостиницей «Золотая лилия», что подтверждалось стилизованным геральдическим изображением этого цветка на вывеске перед входом.
Наведя справки у хозяина относительно местонахождения замка дю Баллон и подкрепив свою просьбу полупистолем, Арамис через четверть часа узнал все, что ему требовалось узнать. Пообедав на скорую руку, он продолжил свой путь.
Дорога была пустынна, стояла довольно холодная погода, но Арамис не обращал никакого внимания на порывы ветра.
Предстоящая встреча с Портосом радовала его.
«Единственное, что тревожит меня по-настоящему, это госпожа дю Баллон, — бормотал он про себя. — Пожалуй, она не захочет отпустить Портоса со мной».
Догадки Арамиса были небезосновательны, в чем он имел случай убедиться еще до встречи с супругой Портоса. Ему пришлось остановиться у развилки дорог, а так как Арамис не получил от хозяина «Золотой лилии» никаких указаний на этот счет, то он посчитал за лучшее подождать кого-нибудь из окрестных обитателей, чтобы навести справки относительно нужного направления. Ждать пришлось довольно долго.
Наконец на дороге показались двое крестьян, шагавших так неторопливо, словно они охотнее повернули бы назад. Арамис обратился к ним с расспросами:
— Далеко ли до замка дю Баллон и какая дорога ведет к нему? — спросил он, когда оба поравнялись с ним.
— Вы, видно, нездешний, сударь, — кланяясь, отвечали те.
— Это так. Но я спросил вас о дороге в замок.
— Вот дорога в замок дю Баллон, сударь, — ответил один из крестьян, указывая дорогу. — Мы и сами как раз идем туда.
— Тем лучше, — сказал Арамис. — Вы, кажется, не слишком торопитесь. А мне хотелось бы узнать кое-что об обитателях замка. Вы знаете их?
— Как не знать сударь, — степенно отвечал старший из крестьян. — Мы ведь работаем в замке.
— Что же вы там делаете?
— Столярничаем, сударь. Госпожа дю Баллон любит резную мебель. С месяц тому назад ей попался на глаза один шкаф из мореного дуба флорентийской работы. Знаете, сударь, — с наядами, и дриадами, и прочими ползучими гадами, — который она присмотрела будучи в гостях то ли у виконтессы де Майбуа, то ли у мадемуазель д'Аннуа — точно не скажу. Только мы теперь трудимся в поте лица, сударь, чтобы у госпожи дю Валлон был шкаф получше флорентийского.
— Ого! Почтенные мастера, так вы — резчики по дереву.
— Да, сударь, мы из братства святой Анны, носим на похоронах и процессиях древко, украшенное циркулем на лире.
Наши инструменты — фуганок да верстак, долото да стамеска. Вот изволите видеть — все это мы и несем с собой.
— И что же, госпожа дю Валлон хорошо платит вам? — улыбаясь, спросил Арамис.