Версалю, Жюстина. Там у него дворец. Вся надежда на тебя. Когда думаешь отправиться?
— Я… — замолкла, не зная, что ответить.
— Ты в опасности? Тебя ведь ничего не держит в приюте? — подозрительно спросил профессор.
— Да нет, ничего, — смутилась я.
Не рассказывать же ему о падре. Пересказы о моих приключениях займут половину ночи. Да и я сама не могла пока разгадать загадку — как же могли быть между собой связаны священник, Дракон и Агриппина. Было слишком много разрозненных фактов и не получалось сложить их в единый пазл, поэтому, когда вскоре постучали в дверь, я даже обрадовалась.
— Лохински, мне пора. Как будут новости, я с вами свяжусь. Все, что могу сказать пока что — мятежей очень много, горит вся страна. Не только в стычках, но и от полымя Дракона.
Медальон затих, и я открыла дверь. Это была Клотер и я ее ждала. В последнее время она часто ко мне приходила ночевать и мы спали в обнимку до самого утра, пока первые звезды не начинали тускнеть на небе.
— Знаешь, я уверена, что все будет хорошо, — прошептала она мне.
— Обязательно, иначе и быть не может, — сказала я ей в ответ. — Доброй ночи.
Но утром ничего не изменилось. Все стало еще хуже — несколько бродяг, прибывших совсем недавно, вновь собирали пожитки в путь.
— Мы не будем ждать тут своей смерти, — кряхтел один.
— Я не намерен стать прожаренным куском мяса для этой твари, — бурчал второй.
Из приюта потянулся ряд тех, кто решил не оставаться на месте.
Мы стояли с Клотер у окна и смотрели им вслед. Девочка прижималась ко мне, с грустью провожая уходящих.
— Это разве не опасно? Дракон может напасть в любое время, ведь так? — спросила белокурая девчушка.
Я лишь кивнула головой.
— Просто иногда потребность души такова — что-то делать, куда-то идти и к чему-то бежать. От старого к новому. И ты никак не можешь бороться с этим, — объяснила я.
Тем временем в моей собственной душе горел тот самый пожар. Мне хотелось куда-то подальше убраться отсюда, да и что мне мешало? Смысла ждать Анатоля теперь не было. Зато здесь была Агриппина, которая угрожала мне напрямую. Оставалось решить вопрос лишь с падре, после чего можно будет взять Жака с лошадью и ехать в Версаль. Может быть святой отец захочет поехать со мной? Хотя, кажется, я слишком в себе самоуверенна. Он ни за что не покинет свой пост и всех страждущих, кто остался в приюте.
Если не брать во внимание утренние уходы, то день тек тихо и мирно. Мы с Клотер помогали кухарке, затем умывали лежачих больных, чем заслужили одобрение Агриппины, а перед обедом отправились нарвать щавеля. Клотер взяла с собой любимую тряпичную куколку и делала ей прически, пока я рвала зелень и складывала ее в горки.
Девочка начала напевать песенку:
Принцесса у окна весь день сидит одна,
Качает головой и смотрит вдаль с тоской.
Пред ней синеет лес, а в нём полно чудес,
И злая фея в нём живёт, принцессу стережёт.
«Где же ты, рыцарь на белом коне,
Когда же ты сможешь приехать ко мне?
Ты вызволишь меня, посадишь на коня,
И увезёшь с собой отсюда навсегда.
— Клотер, — обратилась я к белокурой певице..
Она подняла на меня свои синие глаза.
— Знаешь, ты очень умная девочка и ты должна быть обязательно счастливой, хорошо?
Она прищурилась.
— Ты так говоришь, как будто собираешься бросить меня?
Ее губки тотчас задрожали.
— Ну что ты, — поспешила обнять ее. — Я с тобой. Просто рано или поздно мне придется уйти. У меня есть очень важное дело, понимаешь?
Клотер кивнула.
— Но ведь потом ты вернешься? — ее голос был полон надежды.
Я замялась. Даже, если у меня получится найти тех, кто причастен к восстаниям, разве меня не вернут домой? Но Клотер не сможет отправиться вместе со мной.
— Я… не могу тебе этого обещать, — мой голос сорвался, а Клотер вдруг отстранилась и бросилась прочь.
— Стой, Клот! — крикнула я вслед девчушке, но она уже скрылась за поваленным дубом — тем самым, где мы делились секретами и который до сих пор лежал на том самом месте.
Я оглянулась на серые стены приюта, но ни в окнах ни на дворе никто не маячил, как назло. Выбора у меня не было. Я бросилась в лес, зовя девочку.
— Пожалуйста, вернись! Ты слышала, что сказал падре? Нельзя уходить далеко, это может быть опасно, — но она не отвечала.
Лес был полон превосходных запахов трав и растений, листья вековых дубов шуршали под палящим солнцем восемнадцатого века, а трава здесь была похожа на зеленую мягкую перину. Первозданная чистота леса откликалась на мой крик всеми вибрациями и отсветами лучей, мелькающих среди многочисленных листьев. Лес говорил тысячами голосов, но это были едва слышные переливы колокольчиков, самое удивительное, что здесь было — это тишина. Покой от человеческих звуков. Здесь не было ни машин, ни людей, ни гудков паровозов, ни гомона толпы, ни че го. Сияющая хрустальная зелень, в которой можно было бы блуждать вечно.
Но мне нужно было найти Клотер. Я заприметила среди деревьев утоптанную тропу. Она была поросшей и не слишком широкой, но все-таки хоженной. Тропа вывела меня на большую поляну, от белизны которой заслепило глаза. Ромашковая поляна! Точно! Ведь именно туда хотела меня сводить Клотер в первый день нашего с ней знакомства.
Девочка сидела с краю поляны и плела венок для своей тряпичной куклы. Я хотела прикрикнуть на нее от испуга, но вовремя сумела себя остановить, лишь села рядом с ней и обняла рукой.
— Клот, пожалуйста, обещай, что не будешь так делать? Хорошо? Ты ведь знаешь, как это опасно!
— Хорошо, извини меня, сестра Жюстина… Я просто расстроилась, что ты уйдешь. Мне так хорошо с тобой.
— Я буду здесь так долго, как смогу. И очень надеюсь, что получится еще раз свидеться с тобой, — я гладила ее по голове, по волосам. Кажется, падре и Клотер были первыми людьми в моей жизни, которым я отдала кусочек своего сердца.
Мы рвали ромашки и плели из них венки. Вокруг нас было целое море белых цветов с желтыми сердцевинами, которые пахли невообразимо приятно. Клотер сделала венок быстрее меня и он идеально сел мне на голову. Я улыбнулась и изобразила лицо топ модели. Клот подпрыгнула и тут же принялась смешно повторять за мной, кидая ромашки и вертясь в разные стороны, словно я ее фотографирую, хотя она