разинув рот. Значит, шпионажем здесь занималась не только я.
— А что же падре? Он в курсе?
Августина кивнула.
— Об этом знают все. Только тссс, — она приложила указательный палец ко рту, а затем посмотрела на Клотер, слушавшую нас в два уха. — И ты тоже молчи, если не хочешь, чтобы нас наказали.
Клотер зачарованно поднесла большой палец и чиркнула им по переднему зубу.
— Это еще что такое? — нахмурилась монашка, а мы с Клотер захихикали.
Через полчаса все было готово. Послушница растопила печь, а Клотер помогала мне укладывать кусочки яблок поверх теста.
— Я не уверена, что поднимется, как нужно, — пробормотала я. — Но, посмотрим… в добрый путь!
Мы посадили пирог внутрь печи и прикрыли заслонку. На ужин была уже привычная для меня грубая пища — злаки, овощи и компот. Все то, что мы ели еще на завтрак. Я уже почти смирилась с тем, что фаст фуд мне доведется есть еще не скоро — хотя в моем мире это была почти каждодневная еда.
За ужином все сидели тихо, а Августина между делом шепнула, что вчера Дракон разрушил еще одно поселение. В этой деревне мы покупали молоко, так что теперь придется с ним повременить, поскольку ближайшие села находятся достаточно далеко и посылать туда людей за молоком просто опасно.
Настроение у всех было крайне упадническое — становилось ясно, что если дело так пойдет и дальше, то приют долго не выдержит. Несмотря на собственное хозяйство, фруктовые деревья, овощные грядки, многое выменивалось и покупалось у крестьян в ближайших деревнях, а без этих поставок станет совсем туго.
Клотер вяло ковыряла овощи в своей тарелке и я решила ее подбодрить.
— Милая, ты помнишь, что тебя ждет после ужина? Кое-что вкусненькое! — Ну, конечно! — воскликнула она. — Я сбегаю проверю, выключила ли кухарка наш пирог!
— Давай, — кивнула я ей.
Через несколько минут кухарка и Клотер торжественно внесли большой пирог на подносе и тут же трапезная наполнилась душистым яблочным запахом. Несмотря на то, что кусочки были совсем маленькие — чтобы досталось всем, я припасла один, который намеревалась отнести падре. Он всегда трапезничал у себя в комнате, которая находилась сразу за молельной на втором этаже.
Дождавшись пока уберут посуду и все отправятся в свои комнаты, чтобы подготовиться к вечерней молитве, я взяла свою тарелку. Положив туда кусок пирога, я задумалась на секунду, и добавила целое краснобокое яблоко, которое тоже припасла специально для святого отца. Убедившись, что настоятельницы поблизости нет, я тайком поднялась по крученой лестнице. Боюсь, от Агриппины теперь мне нужно скрываться, да и поскорее решать, что делать, если я не хочу попасть под ее карающую длань.
В молельной тихо горели последние огарки свечей, отбрасывающие блики на образы. Атмосфера здесь была невероятно спокойной и миролюбивой. Я подошла к окну, возле которого стояла в тот вечер, когда поцеловала его. Провела рукой по холодному камню, который был свидетелем романтической сцены. Хорошо, что камни безмолвствуют и хорошо хранят тайны.
Сбоку скрипнула дверь и рука дрогнула. Пирог остался на месте, однако, яблоко упало и покатилось в сторону. Оно не докатилось совсем немного до его ног. Падре выглядел немного взъерошенно, его темные волосы не были подвязаны, а свободно лежали на плечах. Он был одет в черные брюки и холщовую рубаху.
— Преподобный, — удивилась я.
— Жюстина, я не ожидал увидеть тебя. Думал, это кухарка пришла забрать поднос после ужина. Извини.
— Ну что ты, святой отец, это я без спросу ворвалась… Не нужно извинений, — от волнения я затараторила. — Я принесла пирог, который испекла сама. Точнее, Клотер и Августина мне помогали, но рецепт я принесла из своих краев. Он зовется яблочной шарлоткой, — все же улыбнулась самодовольно я, вдруг подумав, что может быть благодаря мне этот рецепт стал таким знаменитым. Ведь они доселе даже не слышали о таком! А яблоки запекали исключительно внутри пирогов.
— Чудесно пахнет, — преподобный принюхался, он шагнул вперед и поднял яблоко с пола. — Это тоже мне?
Я кивнула.
Он вдруг подумал о чем-то своем и усмехнулся.
— Яблоко — фрукт, который попробовали Адам и Ева, после чего были изгнаны из райского сада.
— Вы мне не поверите, святой отец, но я ведь могу быть с вами откровенна? Вы сами на этом настаивали… Адам и Ева — это всего лишь красивая легенда! — затем я отобрала у него яблоко и поднесла к лицу, наслаждаясь ароматом фрукта. — Яблоки здесь пахнут просто удивительно. У них особый запах. Настоящий. Чистый.
— Ты совсем ничего не боишься, Жюстина, — мужчина покачал головой.
Без рясы он стал еще ближе ко мне, словно вдруг из божества превратился в человека. Как будто упала преграда, стоявшая ранее между нами.
Я подошла почти вплотную к нему и гордо вскинула голову.
— А чего мне боятся? Падения в огненную геенну? Это уже пройденный этап.
Он насмешливо нахмурился.
— Когда ты так говоришь, я могу поверить, что ты воспитывалась совсем не в здешних краях. Ты говоришь как…, — он понизил голос до еле слышного, — еретичка!
— Ах, — прошептала я, не отводя взгляд. Его лицо было вновь так близко и так желанно. В свете завораживающего пламени свечей наши души будто соединялись и танцевали какой-то непостижимый танец любви. Танец дьявольский, грешный, осуждаемый. Но я ничего не могла с этим поделать, потому что, когда он оказывался так близко, то остальной мир мгновенно исчезал. Луна и звезды ухались в ничто, солнце меркло, а земля просто переставала существовать. Был лишь он, и я рядом с ним.
Я потянулась к нему рукой, выдохнув:
— Преподобный.
Он резко остановил мою руку. Мы замерли в такой позе и я не двигалась, пойманная в ловушку. Он держал мою руку и смотрел на меня. Затем опустил взгляд на мои губы. Его уста приоткрылись и я чувствовала, что он хочет меня поцеловать, но борется с искушением. И я не могу сказать, что мне не нравилась это игра. Наконец, падре взволнованно прошептал.
— Ты меня погубишь.
Я отстранилась. Разве могла я поступить так по отношению к нему?
Отошла к окну, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Когда, наконец, мне это удалось, я увидела, что святой отец облокотился на подоконник и поедает пирог вприкуску с яблоком, словно минуту назад ничего и не было.
— Вкусно? — саркастически спросила я его.
С набитым ртом он ответил:
— Очень! Никогда не ел такого вкусного пирога, Жюстина.
В дверь постучали и в комнату ворвалась Агриппина. Вот черт! Но, хорошо, что она не зашла минутой ранее!