Дмитрий с глухим рыком замирает, обхватывая меня ладонями, прижимая к себе плотнее.
— Что ты со мной делаешь… — он шептал мне на ухо, поглаживая живот.
— Это ты еще не пробовал наш сегодняшний ужин, — я развернулась, обвивая руками его шею.
— Может, без ужина? — Дмитрий потянул меня к выходу, — Идем в постель.
Желудок протестующе сжался.
— Дай мне пару минут, — я схватилась пальцами за махровое полотенце и обернула его вокруг тела.
— Буду ждать… — он обжог многозначительным поцелуем шею и направился к спальне, предоставляя мне отличную возможность рассмотреть каждый изгиб, каждую мышцу его широкой спины.
Быстро затолкав в себя несколько кусочков успевшей остыть курицы и залив все это прохладным соком, я двинулась в спальню.
Дмитрий лежал на спине раскинув руки. Одеяло едва прикрывало его нагое тело. Дыхание ровное, размеренное. Он крепко спал.
Губы расплылись в улыбке. Его могли обвинять в чем угодно, но прямо сейчас, вглядываясь в его безмятежное расслабленное лицо, я точно знала, что это не правда.
Глава 20
— Мать моя женщина! — Ленка, с упоением уплетавшая суп-лапшу за бизнес-ланчем, замерла, выпучив глаза, точно, как рыбка из аквариума, — Маш, ты не нормальная. Нет, реально ты помешалась на своем Соколовском. Действительно веришь в то, что он ни в чем не виноват?
— Да, — я утопила свой взгляд в гадком растворимом кофе, проклиная себя за то, что вообще рассказала подруге о том, что произошло за прошедшие сутки. Хотелось выговориться, хотелось поделиться… Сама напросилась на промывку мозгов.
— Блондинка. Типичная блондинка из анекдотов, — Ленка хмыкнула, отбрасывая ложку в пустую тарелку. — Голову включи! А то похоже, что думаешь другим местом.
— Лен, все не так как кажется. Кому-то очень нужно его подставить…
— Кому-то срочно нужно прочистить мозги. Мозги, Маш! — подруга хлопнула ладонью по столу, — Он преступник и продумал все от и до. А ты как наивная овечка идешь у него на поводу. Что потом? Будешь бегать передачки ему носить на зону?
— Не придумывай, — я откинулась на спинку стула и покачала головой, — Он просто стал пешкой в чьей-то игре.
— Соколовский? Пешка? П-ф… — Ленка наиграно фыркнула. — Сама-то в это веришь? Хотя, чую там у матери тоже рыльце в пушку… Может она муженька кокнула, а потом сыночка решила подставить чтоб все деньги к рукам прибрать?
— Мать сына подставляет ради денег? Не поверю ни за что, — я мотнула головой, — Нет, тут замешан кто-то другой.
— Госпожа Заварзина это. Точно говорю, — Ленка вдохновенно строила предположения. — У этих богатеньких свои причуды. Денежки любят больше жизни. Ты ж говорила, что ее вчера психиаторша забрала. У тетеньки еще и не все дома, вот и отправила супруга к праотцам.
— Не психиатр, а психолог. Что в этом такого? У богатеньких, как ты говоришь, свои причуды. Модно у них там на рублево-успенском иметь личного психолога. Нет, преступник все спланировал. Все, кроме внезапного отъезда Дмитрия ко мне…
Подруга подперла щеку ладонью. В ее глазах читалось «Ой дура, куда тебя понесло…».
— Маш, ты мне скажи, на кой черт тебе все это надо? А? Даже если Соколовский белый и пушистый, в чем я сильно сомневаюсь, ты то зачем лезешь в это дерьмо? Бежать надо сверкая пятками. Как можно дальше и как можно быстрее.
Да. Нужно было бежать, скрыться и забыть все произошедшее как страшный сон. Так поступила бы на моем месте любая. Но вместо этого я с каждым днем все плотнее увязала в этом беспроглядном болоте чужих тайн и интриг. Как мотылек, летящий к такому яркому, но такому убийственному свету.
— Не могу, — я мотнула головой. — Да, я дура. И не смотри на меня так. Ему нужна поддержка.
— Соколовскому? Поддержка? — Ленка усмехнулась. — Скажешь тоже. Да этот выстоит даже при ядерном взрыве. Раскрою тебе глаза: ему от тебя нужно алиби и хорошее постельное поведение. Маш, я серьезно. Уходи с работы. Сама же всего сутки назад этого хотела. Мужика нормального тебе найдем. Как раз у Женьки друг развелся недавно. Не курит, почти не пьет, работящий. Не очередной м…к которых к тебе так и тянет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зачем мужику который только что развелся, я со своими «тараканами»? Я тут подумала, а может дело во мне? Может, это я делаю из нормальных мужиков м…в? М?
В этот момент телефон Ленки ожил, разнося по кафе громкий голос Ирины Аллегровой «Все мы бабы стервы…». Подруга напряглась, и, не позволяя припеву закончиться, с хмурым видом ответила на звонок.
— Да? — по тону голоса стало ясно, что звонили из офиса. — Так сейчас же обед… Нет. Почему никто не контролировал? Я все проверила… Что?! Как перепутали?! Да, конечно… сейчас!
Ленка одним движением закинула телефон в сумку и подскочила на месте как ошпаренная.
— Опять отгрузили не туда? — я поднялась следом, выуживая из кошелька пару купюр.
— Вот я так и знала, что эти криворукие все перепутают! Через час какое-то совещание очередное, а мы как всегда облажались… — Ленка быстрыми движениями накидывала на себя куртку, — Похоже, что сокращать будет некого в следующем квартале. Всех и так уволят.
— Не говори ерунды. Ты ж не отвечаешь за чужую криворукость.
— Похоже, что придется самой ехать на склад… Разнесу ко всем чертям этих алкоголиков!
По дороге к офису Ленка материлась как сапожник, который оказался без сапог босиком на морозе, заглушая своими пламенными речами комок из собственных сомнений и переживаний. Нужно просто нырнуть в рабочий омут с головой, а не думать раз за разом о том, что в моих собственных действиях отсутствует логика. Задушить червячок сомнений в голове грузом переговоров и встреч. Прекратить постоянно прокручивать в голове события последних двух недель, стараясь разглядеть в каждом действии подвох. Так и с ума сойти можно.
Мы переступили порог бизнес-центра в разгар обеденного перерыва. Просторный холл перед лифтами пустовал. Офисная жизнь в обеденный перерыв замедлялась. Наступало время пластиковых контейнеров, микроволновок и бесконечных сплетен за чашкой чая в просторных переговорных, переоборудованных под кухни для персонала.
Ленка, ткнув в кнопку вызова, все еще вещала о скором увольнении и поисках работы. Спустя пару секунд двери лифта распахнулись, выпуская в холл толпу спешащих по неотложным делам. И в этой толпе промелькнула знакомая фигура. Высокая темноволосая женщина в черной норковой шубе. Губы поджаты, в глазах пустота, лицо застыло будто восковая маска. Что она здесь делает? Зачем приходила? Изнутри поднималось противное липкой ощущение…
— Маш, ты чего застыла? — Ленка дернула меня к дверям лифта. — Привидение что ли увидела?
— Дама в черном, — я все еще смотрела женщине вслед. Внутри нарастало нехорошее предчувствие, — Это Заварзина.
— Солидная, — Ленка хмыкнула, выбирая нужный этаж. — А она похоже и правда с чудиной. Сразу обратила на нее внимание. Глаза бешеные, лицо перекошено. Жуть.
— Она только что потеряла мужа.
— Или убила, — Ленка пожала плечами. — А теперь переживает, что все пошло не по плану. Смотри чтоб тебя не кокнула. Ну, знаешь, за компанию.
— Не говори ерунды! — я отмахнулась.
Двери лифта со звоном распахнулись.
— Маш, ты звони, если мозги надо будет на место поставить. В бар сходим, как обычно, — подруга махнула мне рукой на прощанье, — А то я сейчас как со стеной поговорила, ей богу! Пока-пока!
— Пока, — я кивнула, направляясь в «продажное» крыло офиса.
До конца обеденного перерыва оставалось около двадцати минут. Двадцать минут спокойствия, за которые можно разобрать накопившуюся почту по папкам или составить график встреч на будущую неделю. Да все что угодно, лишь бы чем-то отвлечься от навязчивых мыслей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Приемная встретила меня непрерывной пронзительной трелью телефонного аппарата. Рабочее место Даши конечно же пустовало, хотя во время моего отсутствия ее основной задачей было именно отвечать на звонки.
Стиснув зубы и мысленно уже подписывая заявление на увольнение местной сплетницы, я вставила ключ в ручку, но попытка отпереть дверь не увенчалась успехом. Кабинет руководителя отдела продаж оказался не заперт. Внутри похолодело.