— Ты отсюда не улетишь. Не улетишь, пока я не услышу двадцать два взрыва — эти модели ведь снабжены средством самоуничтожения?
— Мерзкий махинатор! — взвыл любитель кож. — Ты перевёл управление кораблём на свой зонд! Погоди, не нажимай. Сейчас.
Хлоп — неподалёку от Инги свалилось нечто коническое, зелёное, размером с пляжный мяч. Она сначала решила, что фрукт — но торчащие усики и фасетчатые глаза убеждали в обратном.
Хотя, местные плоды, они такие непредсказуемые...
— Не вздумай это попробовать, — прошептал Доктор.
— Даже не собиралась, — насупилась она.
Вокруг раздавались хлопки, падали треугольные головы, рушились гигантские тела со множеством длинных конечностей.
— Теперь — всё. — Обладатель звуковой отвёртки удовлетворённо кивнул и спрятал её в карман. — И учти, Оммеллин: если ещё хоть на одном из рынков девяти галактик появится хоть одна кожа с Земли — я знаю, с кого спрашивать.
Чупакабрис гигантским скачком перемахнул через лежащего богомола. Он прыгал к своему кораблю с безмерной радостью оттого, что ему не придётся проводить остаток жизни в лесу богом забытой планеты.
— Интересно, — раздумчиво сказала Инга, — а ты, Доктор, видишь духов леса? Ну, вон те туманные овальчики?
Доктор всмотрелся в листву:
— Ты имеешь в виду игру света в восходящих потоках воздуха от нагретых стволов? Или облачка коммуникационных феромонов, особенно плотные у старых деревьев? Или киттеров — форму квази-жизни, паразитирующую на эмоциях мелких существ, что тут миллиардами вылупляются, растут и погибают? Или, может, те сдвиги пространства-времени, которые неизбежно производит такой колоссальный объём биомассы, пытаясь выжить и умножиться?
Инга потрясённо уставилась на лес. Она уже и не замечала ничего, кроме стай комаров-толкунчиков, перепархивающих птиц и снующих по коре мышек.
Глава 7.
Чупакабрис исчез среди веток, туши богомолов медленно погружались в болото. Расни улыбнулся: теперь Ритайя пойдёт в лес, соберёт бананы, поджарит, и получатся хрустящие кругляши. Жаль, их уже не попробовать...
— Зачем ты отпустил демона?! — повернувшись, возмутился Сури. От огорчения он даже свою добычу отбросил. — Ты мог принести его череп и стать нашим вождём!
— Беги к Длинному Дому, — сказал ему Расни, чувствуя, как лодыжки охватывают цепкие ростки.
Мальчик повернулся и припустил по дорожке.
— Беги, беги! — закричал вдогонку Красный Кот. — И не забудь сорвать все манго у обломанной расамалы — они переспеют!
Пояс уже захлестнули сочные стебли. На этот раз Расни не стал отбиваться, а только глядел кругом, чтобы вобрать в себя, унести в другой мир и высокие папоротники с птичьими гнёздами в стволах, и гомон пёстрых попугаев, и ящериц, взлетающих зигзагами по листьям.
***
Инга увидела, что Красного Кота оплетает зелёным, рванулась к другу — но поздно: мощные стебли закрутились и сомкнулись у него над макушкой.
Её саму притянуло к ближайшему стволу, накрыло ветвями. Окутала мгла.
Снова знакомое дупло, она лежала на деревянном полу. Оперевшись на руку Доктора, встала.
Мимо шмыгали белые тараканы; зубы сидели на запястьях, на животе Расни и покрывали ноги.
Красный Кот поднял глаза на спутников:
— Я прошёл испытание. Да, Доктор?
— Нет. — Тот горько покачал головой. — Прошла.
Инга недоумённо уставилась на галлифрейца, потом на Красного Кота: он — девочка?! Но как, это невозможно! Доктор в ответ на вопрошающий взгляд утвердительно прикрыл веки.
Расни улыбался... Улыбалась:
— Когда ты понял?
— С самого начала. — Доктор постучал себя сбоку по носу. — У тебя не было шансов.
— Ух ты хитрый летучий лис! В следующий раз натрусь тухлой черепахой.
Расни попыталась поправить съехавшую повязку с перьями, но не смогла из-за существ, закрывших пальцы. Она стала белая уже по плечи.
— Что со мной будет теперь, Доктор? Как насчёт посмертия? Я превращусь в дикого красного кота и буду охотиться в джунглях, охраняя Длинный Дом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, не выйдет. Ты станешь веточкой Древа, его частью.
— Значит, и тут обманул старик Еонт! — донеслось из-под копошащейся массы.
Зубы рассыпались, разбежались — и ничего не осталось. Пустота снаружи и внутри.
Инга села, прижавшись спиной к лианам. Было слышно, как за тонкими стенками деревянных проводов бегут соки во все концы огромного организма, от корней к самым кончикам листьев и обратно. Бегут и уносят с собой чувства, память, жизнь.
— Откуда ты знаешь, что случится с Расни? — отрешённо спросила она.
— Здесь везде ментальные надписи на фонарях. У каждого разветвления коридора, — отвечал Доктор, садясь рядом. Он сжал губы, словно пытался проглотить нечто горькое. На секунду закрыл глаза — и продолжил:
— Мы в широком стволе «Стрельба из лука». Вон там начинается ветвь — «стрельба из лука с лошади», напротив «стрельба стоя из ростового лука», дальше «стрельба из олимпийских луков с соблюдением всех правил», которая раздваивается на эпоху применения лука-олимпика и компаундную эпоху.
Окинул взглядом стены и потолок, как будто видит сквозь них нечто без края.
— Мы с тобой в гигантском хранилище всех знаний и умений, которым только можно обучиться во Вселенной. Понять бы только — кто это всё придумал.
— Найду и башку отверчу, — мрачно пообещала Инга.
Она задумалась. На ближайшем фонаре никаких символов, но если всмотреться...
Свет сгущался, слёживался в жгуты и, наконец, образовал рукописные буквы.
Инга протёрла очки, надела снова — видение исчезло. Спросила:
— Получается, девчонки и Расни погибли из-за своих талантов? Древо что — детей предпочитает кушать?
— По-видимому.
— Но я-то не ребёнок!
Выразительная бровь скептически взвилась. Оба замолчали.
Инга не хотела признаваться в этом — но какой бы взрослой она себя ни чувствовала и ни пыталась казаться окружающим, ей всё равно только семнадцать.
— Ну ладно, проехали, — сдалась она. — А тебя-то сюда как занесло?
Доктор принялся рассказывать о том, как в ТАРДИС появилось две Клары.
***
...Пойманная подняла глаза. Они были ярко-зелёные.
— Ты действительно хочешь узнать?
Из её зрачков вырвалось изумрудное пламя и ударило в лицо Доктора.
Он оказался в зале, наполненном различными устройствами: здесь стояли элементы глобальной блокировки планет от внешнего вмешательства, скафандры, системы космических кораблей, проецирующие силовые поля. На стенах висели части от далеков, киберлюдей, доспехи силлурианцев. В углу застыл зайгон весь в липучках, как на щупальцах осьминога.
Посредине возвышался трон из шестерёнок, к нему вели ступени, у подножия стоял тевтонский рыцарь с дланью на шлеме. Другой, такой же, шёл к выходу из зала.
В сплошной стене открылась щель, мелькнул огромный серый зрачок, и второй страж шагнул наружу. Прореха тут же закрылась.
Тевтонец прошагал к Доктору и протянул железную перчатку:
— Я — Грейн, мастер по маскировке и доспеху. Могу предложить вам большой арсенал знаний о различных способах защиты с разных планет. У меня есть машина, считывающая биологический код любого существа и позволяющая принять его форму — пришлось тесно поработать с криллитанами; защитный костюм вурда, усовершенствованный под человека; вот приспособление, которое повторяет механизм мимикрии зайгонов...
За троном прятались маленькие деревянные воротца с кованной решёткой. Пока рыцарь показывал различные элементы своей коллекции, галлифреец прошмыгнул к ней и открыл хитрый замок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет-нет, туда нельзя! — завопил рыцарь, увидев гостя, распахивающего секретный проход. Громыхая сапогами, тевтонец бросился закрывать его, но Доктор уже переступил порог.
***
— Дальше ты знаешь, — закончил рассказчик. — Я попал в Древо, увидел, как кого-то пожирают зубы, потом встретил тебя.