Читать интересную книгу ТАЙНА ИППОКРЕНЫ - Роман Белоусов

Присутствует ли вымысел в его повествовании? В известной мере. Ему не составило бы особого труда указать на извилистую и тайную линию, которая соединяет вымысел с воспоминаниями, с тем, что пережил лично. В этом случае он рассказал бы о том, что пользовался воспоминаниями о собственных увлечениях. Во время работы над романом перед его глазами стоял образ его возлюбленной, и он снова негодовал по поводу ее измен, тащился за повозками ссыльных, среди которых находилась она, неверная, но обожаемая, ради которой готов был разделить ее ужасную участь. Он слышал звон цепей во дворе гостиницы в Пасси, видел девушку, так похожую на его возлюбленную, и воображение рисовало ее печальную историю.

Наверняка он вспомнил в те дни еще одну свою любовь. Он не мог ее не вспомнить! Они встретились в октябре 1728 года. Ее звали Манон, хотя настоящее имя у нее было иным. В первый раз он увидел ее у старого колодца во дворе приюта Сальпетриер. Как оказалось здесь, в этом вертепе столь прелестное создание? Узнать это не составляло труда, ибо Прево прибыл в приют, чтобы исповедовать узниц. Юная Манон с готовностью поведала молодому обходительному аббату свою историю. Исповедь растрогала участливого святого отца, а красота девушки покорила его сердце. Должно быть, и она не осталась равнодушной. Во всяком случае они встречаются снова и снова. Что им сказать друг другу, кроме слов любви? Но за Манон ревностно следит настоятельница мадемуазель Байи и как-то раз застает врасплох нежно обнявшуюся парочку в приемной тюрьмы. После этого влюбленному аббату ничего не остается, как вернуться в свой монастырь. Здесь под тяжестью разлуки с любимой, Прево делает первые наброски будущего романа. Затем через влиятельного придворного устраивает освобождение Манон. К несчастью, она была уже смертельно больна и умерла на его руках, едва выйдя из тюрьмы.

Что это, однако, — подлинный случай или красивая легенда, восходящая ко времени появления романа? Некоторые ученые склонны считать этот эпизод действительным событием, хотя оно и отдает излишней «беллетристикой». Неслучайно и поныне в приюте Сальпетриер живет память о Манон. Сохранился превращенный в фонтан старый колодец, у которого впервые Прево увидел несравненную Манон, один из дворов носит ее имя.

Однако те, кто сомневается в правдивости этой истории, заявляют, что Прево не мог исповедовать женщин в приюте по той, мол, простой причине, что этим занимались священники, находившиеся там по долгу службы. «А если допустить, что из этого правила по какой-либо причине могли быть исключения? — спрашивают их оппоненты. — Ведь нравы того времени были весьма вольными. Молодому бенедиктинцу Прево удавались многие подвиги. Почему бы не предположить, что он пережил и авантюру с очаровательной узницей Сальпетриер?» Во всяком случае, если для подтверждения версии о любви Манон и Прево не хватает формальных доказательств, то и возражений, чтобы отклонить ее, тоже недостаточно.

Такая неопределенность то и дело побуждала неутомимых литературоведов отправляться на поиски фактов. В розысках принимали участие многие известные ученые, историки и филологи, в частности, такие, как Лежье-Дегранж, Клэр-Элиан Анжель, Фредерик Делоффр. Итоги их усилий, направленных на то, чтобы расшифровать неизвестные или спорные страницы биографии Прево, подвел не так давно Андре Бийи в своей книге «Странный бенедиктинец, аббат Прево», изданной в Париже в 1969 году. Автор ее друг Гийома Апполинера, романист, популярный критик и известный библиофил (ныне уже умерший), в своем обширном и добросовестном труде систематизировал старые и привел новые данные о поисках прототипов героев шедевра мировой литературы.

Наиболее удачливым в этом смысле оказался Лежье-Дегранж. Логично рассудив, что поиск надо начинать с документов, составленных на арестованных, он скрупулезно обследовал списки девиц дурного поведения, высланных из Франции в 1719–1720 годах. В одном из них ему встретилось упоминание о девятнадцатилетней Мари Шовиньи по прозвищу Манон; она была посажена в приют за то, что, «одетая в мужское платье, открыто занималась в Париже постыдной проституцией». Но та ли это Манон? Едва ли. В списке значатся и другие девушки — ровесницы героини Прево, в частности шестнадцатилетняя Габриэль Крэтэн, или «крошка Нанетта», избежавшая ссылки за океан благодаря заступничеству одной знатной дамы. Но и это не та Манон. Есть и другие кандидаты на роль Манон. Так, барон Марк де Вилье, автор книги «История основания Нового Орлеана», в архивах министерства морского флота и колоний установил, что «дикий и свирепый» губернатор Луизианы — это господин де ла Мотт-Кадийяк, а кавалер де Грие — либо некий Аврий де ла Варенн, либо Роне де Транблье из Анжера. Наконец, черты Манон он признал в какой-то публичной девке Фроже по прозвищу Кантэн. Это создание пленило ла Варенна, что «вызвало большое неудовольствие его родителей».

Из одного письма губернатора следует, что Фроже по требованию епископа Анжерского была посажена в тюрьму города Нанта. Ей удалось бежать и в марте 1715 года вместе со своим возлюбленным ла Варенном устроиться на военном корабле «Дофин». Любовники, которые выдавали себя за мужа и жену, расстались сразу же, как только высадились в Луизиане. Ла Варенн, бывший капитан Шампанского полка, был отослан в Иллинойс, а госпожа Фроже стала продавщицей в лавке, которую держал некто Рожон. Пошли сплетни: Рожона обвиняли в том, что он занял место мужа. С церковной кафедры местный кюре бичевал распущенные нравы. «Клевета!» — возражала Фроже, направившая губернатору «прошение о восстановлении чести». Узнав обо всем этом, ла Варенн поспешно вернулся защищать свою любовницу и решил на ней действительно жениться. Однако местное духовенство всячески препятствовало этому браку. Отчаявшись, ла Варенн добился от морского министерства разрешения возвратиться во Францию. Губернатор ла Мотт-Кадийяк больше ничего не сообщает об этом деле, которое, по правде говоря, как замечает А. Бийи, сильно разочаровывает, в нем нет ничего общего с сюжетом романа Прево.

Но неутомимые эрудиты не успокоились. Они установили, что имена персонажей Прево это не просто выдумка. Оказалось, что благородный друг непутевого героя Прево — аббат Луи Тиберж — это бывший настоятель монастыря де Мисьон, умерший в 1730 году. В «Новом историческом словаре, составленном обществом литераторов» (год издания 1765), о нем прямо сказано, что это «благочестивый священнослужитель, который играет столь трогательную роль в любви де Грие».

Нашелся и де Грие, не лишенный сходства с возлюбленным Манон. Этот де Грие принадлежал к древней фамилии де Грие, чей родовой замок расположен поблизости от Лизье. Как и герой Прево, Шарль Александр де Грие был младшим сыном и являлся командором Мальтийского ордена. В 1714 году этот молодой человек, в одиннадцать лет ставший пажем Великого магистра Мальтийского ордена — древнейшей в Европе духовно-рыцарской организации, — вернулся во Францию. Здесь, возможно, в одном кафе, приюте артистов и художников, он и встретил Манон. А может быть, Прево познакомился с прототипом своего героя в Нормандии, когда жил в аббатстве Эврё или каком другом? Подлинный де Грие умер в 1769 году. И хотя сходство его с любовником Манон довольно туманное, но все-таки такие совпадения, как имя и Мальта, побуждали искать это сходство, смущая исследователей.

Пожалуй, больше других в этом смысле повезло все тому же Лежье-Дегранжу.

Продолжая свои розыски в архивах Бастилии, хранящихся в Арсенальской библиотеке, ученый наткнулся наконец на заслуживающую внимания историю.

В последние годы царствования Людовика XIV жил в Париже некий господин Жан Левье, сборщик соляной пошлины. Вдовец, он растил дочь Антуанетту, или Туанон, чье беспутство причиняло ему немало хлопот. Убежав из отчего дома, она в Лионе спуталась с каким-то Эду. От него родила дочь Мари-Мадлен, которую назвали Манон.

Когда любовник Туанон умер, а она продолжала вести веселую жизнь, пятилетнюю Манон забрал обожавший ее Жан Левье. Он поручил девочку заботам трех своих родственниц, «милосердных и благочестивых дев», которые сначала поместили ее в монастырь, чтобы там она приучилась к труду, а затем для пополнения образования отправили в школу.

Между тем мать, называвшая себя вдовой Эду, вернулась в Париж и не нашла ничего лучшего, как использовать дочь в своих корыстных целях. Девочке было всего двенадцать лет, но выглядела она старше своего возраста. С помощью трех солдат мать выкрала дочь для того, чтобы сбыть ее богатым любителям развлечений.

Маленькая Манон попала в руки некоего кавалера Луи Антуана де Вьянтекса — ему был двадцать один год — непутевого сына советника суда из Безансона. Юный шалопай успел уже дважды побывать в тюрьме, забросил изучение права и вступил в ряды мушкетеров, откуда был изгнан, и совсем опустился, добывая средства к существованию карточной игрой, женщинами и даже чеканкой фальшивой монеты. В руках этого негодяя и оказалась Манон. Мало того, он пристроил девушку у известной сводни по фамилии Лякормье. Из-за этого у кавалера начались стычки с мамашей Туанон, взбешенной тем, что от нее ускользает столь важный источник дохода. Между тем сводня не теряла времени даром и представила девушку некоему князю (имя его осталось неизвестным), который, однако, отверг сделку.