Читать интересную книгу Люблю трагический финал - Ирина Арбенина

Эта женщина кого-то ей напомнила. Чем-то зацепила… Поэтому Анна бессознательно опять искала ее глазами.

И вдруг Светлова чуть не поперхнулась минералкой.

«Ну, конечно… Это…»

Анна-то искала «кого-то». Кто мог бы назначить здесь встречу Джульетте. Ту самую встречу, о которой осталась на зеркале запись губной помадой… Может быть, кого-то из знакомых Джульетты, кого Аня не могла вспомнить. Какого-то сутенера, в конце концов. Бандита. Мужчину, во всяком случае… А это…

Это была сама Джульетта.

Оклик «Джуля!» замер у Ани на губах.

Светлова с трудом справилась с импульсивным движением — броситься из-за стола к ожившей Джульке.

Роскошные темные волосы змеятся по стройной спине… Та же манера откидывать плечи, запрокидывать голову во время смеха, открывать сумочку и подносить платок к губам… класть ногу на ногу…

Аня ошеломленно разглядывала воскресшую подругу… обнаружившуюся пропажу…

Она смотрела на нее так пристально, что поняла: через несколько мгновений Джуля оглянется… Невозможно не почувствовать такой пристальный взгляд!

И что тогда?

Если человек скрывается и при этом здоров и невредим, весел и чревоугодничает в дорогих ресторанах… То вряд ли этот человек обрадуется, встретив старых знакомых, школьных подруг…

А может быть даже, такая встреча со знакомой окажется для Джульетты опасной?

Аня хотела заставить себя отвести взгляд от столь неожиданно отыскавшейся Джульетты…

И в это время женщина оглянулась. Это была не Джульетта. Очень похожа… Но другое лицо.

Разве может быть так похожа у разных людей манера смеяться, защелкивать сумочку, пожимать плечами? Похожи могут быть нос, рот… Но манера есть или походка?! Это индивидуально, как рисунок на кончиках пальцев…

Аня вспомнила, как однажды на даче «тонкий наблюдатель и знаток человеческой натуры», дядя Иван, кивнул как-то мимоходом на ковыляющего мимо песочницы двухлетнего соседского ребенка: «А походка… ну точно как у отца…»

И вправду, Аня поразилась тогда точности наблюдения. Двухлетний человек только научился ходить, а походка, манера наклонять голову и плечи вперед — упрямо, как теленок, будто бодаясь, — были как у его отца. Врожденные.

— Вы, наверное, всех здесь знаете? — спросила Анна официанта.

— В каком смысле?

— Ну, я имею в виду завсегдатаев…

— Мои знания человеческой природы основываются всего лишь на том, как кто расплачивается по счету…

— Интересно, как расплачивается во-он та красивая дама?

— Такие дамы сами не расплачиваются. — Официант хмыкнул.

— Да? — с любопытством протянула Анна, подталкивая юношу к откровенности.

— Но это и все, что я о ней знаю! — спохватился тот. — И потом, извините, у нас не обсуждают клиентов. Вам бы тоже не понравилось, начни кто-нибудь здесь о вас выпытывать.

— Да-да, конечно… — поспешно согласилась Светлова, живо представив, как вся эта разодетая на десятки тысяч долларов публика начнет живо интересоваться ее скромной персоной… Ситуация из фантастического романа!

По тому, как официант даже не глянул в сторону дамы, о которой Аня расспрашивала, Светлова поняла: он знает оную — и неплохо! Но люди, работающие в таких местах, не склонны к откровенности.

В таких случаях в детективных фильмах портье, горничной, официанту или бармену, владеющему информацией, суют в карман сколько-то долларов. Но Аня как-то очень ясно понимала, что «сколько-то долларов», сколько принято совать в этих местах, у нее нет…

Вкусная рыба (действительно очень вкусная!) была съедена и запита холодным белым вином. Брюнетка хохотала, не давая Светловой покоя…

— Извини, я тебя ненадолго покину… — Аня поднялась из-за стола.

И Светлова задумчиво, как и полагается человеку после вкусного ужина, направилась в сторону дамской комнаты.

Но по дороге неожиданно даже для самой себя — наитие! — зарулила в неприметный боковой коридор, ведущий в сторону кухни… Ее небольшой опыт работы в подобном месте позволял ей немного ориентироваться в расположении служебных помещений ресторана и в здешних нравах…

На ловца и зверь бежит… Ее знакомый юноша-официант в это время, балансируя подносом, выруливал с кухни — как раз Светловой навстречу. Но, видно, на повороте, торопясь, заложил слишком крутой вираж… Обычная накладка в неспокойной жизни официанта…

Круглый поднос накренился, и нечто, напоминающее отбивную с гарниром, плавно съехало с тарелки на пол…

— Епересете… — Парень, в сердцах, не замечая Светловой, выругался.

Мягкий телячий край, фаршированный утиной печенкой! Плюс артишоки, фаршированные жареными лисичками! Да, это, конечно, была не отбивная. Слишком просто для такого заведения… Название тянуло долларов на пятьдесят…

Светлова внутренне посочувствовала растяпе.

Но в это время… Боже, какой компромат! И какой роскошный повод для шантажа.

Парень наклонился и довольно элегантно, неуловимым движением фокусника, задвинул то, что оказалось на полу, обратно на тарелку.

— Оливку забыли! — ласково подсказала Светлова.

— Э-э… — Официант не был готов к тому, что у него, оказывается, пока он занимался манипуляциями на манер фокусника Акопяна, оказались благодарные зрители… Этот человек явно не стремился к популярности.

— Ничего, дело житейское… — посочувствовала Анна.

Парень сделал вид, что смутился.

— Не поваляешь — не поешь?

Официант согласно хмыкнул.

— И потом, они ведь все равно все схавают?!

— Это да…

— Но не хотелось бы, чтобы хозяин или, не дай бог, тот бычара, который это съест, узнали…

— Ой-ёй-ёй…

— Мне кажется, если вы знаете немного… ну, о той даме… собственно, как вы и предупредили… То это можно изложить очень быстро!

— Да.

— Да — можно? Или да — быстро?

— И то и другое…

— Женщина, о которой я вас спрашивала, странно напоминает одну мою знакомую…

— Я действительно немного о ней знаю. Впрочем, может быть, это как раз то, что вас интересует…

— Так что именно?

— Говорят, она сделала пластическую операцию.

Аня замерла.

«Ах вот в чем дело…»

Анна автоматически поправила, подравняла на блюде повалявшийся на полу гарнир.

— Спасибо… — поблагодарил официант.

— И будьте аккуратнее, не валяйте больше эти оливки по полу. Им по второму разу уже этого не выдержать…

— Я, пожалуй, пойду… — Парень, балансируя подносом — уже более удачно, чем прежде! — заспешил к столу, за которым выделял желудочный сок проголодавшийся и заждавшийся клиент.

Аня ошеломленно глядела ему вслед.

«Зачем? Зачем Джульетта это сделала? Она от кого-то скрывается?»

И можно ли так натурально притворяться? Настолько естественно разыгрывать из себя другого человека?! Эта женщина даже на секунду не смутилась, когда обернулась и встретилась глазами со Светловой. Ничто, даже на мгновение, не выдало в ней настоящую Джулю!

Аня вдруг вспомнила одну свою знакомую, которая как-то рассказала Светловой о себе такую историю… «В доме родителей меня звали Мила, а фамилия в девичестве была Смирнова. Вышла замуж — стала Рыбина. На новой работе и в семье мужа все меня теперь зовут Люда. Ну так вот: Мила Смирнова и Люда Рыбина — это как будто два разных человека!»

Аня, которая знала свою приятельницу с детства, поразилась тогда точности этого наблюдения. Миле-Люде даже не надо было особенно объяснять, в чем эта разница заключалась.

Мила была покладиста, кротка. Полновата и чуть медлительна — точно как мелодия этого имени. Люда Рыбина — жестковата, энергична, крайне деловита… И худощавая.

Иногда в ней пробивалась, впрочем, прежняя Мила со своей неуместной кротостью, и тогда Люда щелкала Милу по носу, чтобы та не вылезала. Поскольку при нынешней жизни лучше быть Людой.

Наутро Аня решила ей позвонить. Почему-то ей казалось, что именно Мила-Люда ее и поймет.

Знакомая работала на Шаболовке, гримершей на старом телецентре…

— А ты знаешь… — Мила-Люда сделала многозначительную паузу, что-то обдумывая, — я, кажется, могу для тебя кое-что сделать… Я-то сама не настолько все-таки раздваиваюсь, чтобы понять психологию человека, сделавшего пластическую операцию. Но как раз завтра, с утра, мы записываем человека, журналиста с одесского телевидения, который, возможно, сможет тебе помочь… Ток-шоу «Сделай шаг!». Может, видела? Ну, в общем, этот тип его сделал. Этот шаг.

— Да?

— И кстати… Он сказал, что приедет на телецентр пораньше — у него поезд рано прибывает в Москву, и все равно деваться некуда. Если подсуетишься, можешь его отловить. Паспорт не забудь — я тебе закажу пропуск.

В выгороженном закутке с декорациями ток-шоу «Сделай шаг!» еще никого не было… Кроме этого человека, «сделавшего шаг».