могла бы пригодится, но готов ли я опять попадать на деньги за ее услуги? С другой стороны, если обговорить ход допроса заранее и применить ее…хм…чары расположения в нужное время, то парень мог выложить больше ожидаемого.
Сенатор же расценил мое молчание по-своему:
— Та еще чертовка, да?
— Что? — нахмурился я, не сильно горя желанием вести подобные беседы.
Боллсви ухмыльнулся и уселся на барный стул напротив меня. Создавалось ощущение, что сейчас пойдет дружеская беседа, но я постоянно повторял себе, кто передо мной и что он мог сделать с моей лицензией детектива.
— По глазам у нее виден норов, — он отправил в рот кусочек сыра и довольно прожевал, параллельно наливая себе уже четвертую за наш разговор порцию бренди. Он что, решил напиться? — Такие могут укусить в постели.
— Не знаю, у нас сугубо рабочие отношения, — я опрокинул в себя остатки бренди и ухватил виноградинку. — Сенатор Болл…
— О, Древо, — он поморщился, будто ему отдавили палец на ноге, — я же говорил, зови меня просто Ричард или Рик.
— Хорошо, — выдохнул я, глядя как он подливал мне еще алкоголя, — Рик, я попрошу не трогать эту тему. А на счет пропуска, да, на нее тоже потребуется, как и на ее фамильяра.
Тот кивнул, что понял и опрокинул в себя целую порцию. Я поспешил сделать так же, ибо когда еще удастся такое распробовать. Тем более мысли сами буквально на мгновение подкинули откровенную сцену в мое сознание. Обнаженная, разгоряченная ведьма на светлых простынях подо мной, платиновые с голубыми прядками волосы разметались, а легкий аромат бальзамической лаванды с цитрусом и корицей окутывал нас, смешиваясь с моим запахом. Красиво, но невозможно. Я взглянул на свою ладонь, странным образом до сих пор ощущая ее прикосновение. Девушка хотела мной манипулировать, «расположить к себе» и унять мой короткий гнев, что, признаться, ей удалось. Странные и приятные ощущения.
— Ну, как тебе выпивка, Майкл? — Рик посмотрел на меня так, будто прекрасно умел читать мысли.
— Отлично, но достаточно, — я отставил свой бокал, а сенатор даже не пытался закончить возлияния. — Рик, а почему Пенгроувты не желают со мной общаться? У меня есть некоторые вопросы на счет их сына.
— У них горе, Майкл, а ты просто частный детектив, у которого нет права опрашивать кого бы то ни было. Дай им время, и они сами к тебе придут.
Фраза прозвучала немного угрожающе, впрочем, кроваво-красные глаза собеседника оставались чуть прикрыты, будто от удовольствия, и не внушали никакой опаски. Он лишь смотрел на меня, а я — на него. Но именно в этот момент мне стало кристально ясно, почему столь влиятельные люди обратились ко мне. Из-за моего происхождения. Если вдруг какая-либо информация, пусть даже капля, утечет не тем людям или в газеты, то можно будет списать на мою каттскую натуру и сказать, что такие, как я, никогда не отличались благочестивостью и правдивостью. Просто какой-то катт-полукровка решил, что сможет заработать на слухах и горе людей. Этакий козел отпущения. Им даже ничего не надо будет делать, просто подтолкнуть газеты в нужном направлении, и меня линчуют прямо в моем же офисе. О карьере придется забыть.
Странно, что раньше это до меня не дошло. А еще я самолично подставил молодую ведьму, лишь начавшую жить.
«Может, не зря ты вылетел со службы, Олфорд», — легкий шум в голове, вызванный выпивкой, тут же рассеялся.
— Если бы была такая возможность, — я прищурился, глядя на поглощавшего сыр вампира, — ты бы смог достать чистейший Серый Вез?
Боллсви на мгновение застыл и недоуменно уставился на меня. Его, безусловно, шокировал мой вопрос. А может, это отличная игра прожженного политика, как утром в университете. Он должен был знать, что убило бедного Оливера. Раз Лэй доложил ему о нашем с Джойс визите, то, стало быть, сказал и о причине смерти.
— Только не говори, что я доверил дело наркоману, — мужчина оскалился.
Я с опаской покосился на его длинные клыки, вовсе не желая испытывать терпение этого по истине большого мужчины.
— Я не наркоман, — казалось, внутренний голос рассмеялся от этих слов. — Мне нужно знать, кто в городе может обеспечить человека с деньгами таким товаром.
Сенатор потер гладковыбритый подбородок и задумчиво хмыкнул.
— Никогда не пользовался подобными услугами и, честно признаться, даже не знаю у кого поинтересоваться.
Я кивнул сенатору и больше не касался темы. Он, наверное, считал меня идиотом, если думал, что я поверю. Даже если не сам Ричард Боллсви увяз в делах наркоторговли, то его хороший друг мистер Пенгроувт уж точно имел к этому прямое отношение. Но, увы, отчего-то известный банкир и его жена не желали со мной говорить, и дело тут было вовсе не в родительском горе. Что-то еще, но что?
В баре у Боллсви я просидел еще около минут двадцати, мы говорили на отстраненные темы и приканчивали остатки сыра с виноградом. Потом мы распрощались, и я вышел в аркенскую ночь, не менее душную, чем день.
Позже, стоя под ледяными струями душа, — нагреватель опять сдох, — я гонял в голове варианты настоящего мотива убийства молодого человека. Мог ли отец Оливера быть каким-либо образом причастным к смерти сына? Имелись ли у него конкуренты в морфиновых поставках, или же это на самом деле месть Корвана Кастера? Что же, надо для начала посетить «Балтингейл» и выяснить, что известно Корвану.
Я вылез из душа и замер, принюхиваясь. Что-то было не так. Неровно стоящая швабра по обыкновению упала и шлепнула меня по спине, но я не обратил внимания, даже не стал ее поднимать. Напротив, едва запахнувшись в полотенце, вылетел в коридор. Тонкий, но жгучий запах скорой смерти и крови тянулся с нижнего этажа. Если бы это происходило в Крысином квартале я бы навряд ли так напрягся, но на Мерсери-стрит не было ни бомжей, ни наркоманов, ни больных животных, чтобы вот так умирать на пороге вашего дома.
— Помоги, — если бы не каттский слух, я бы вряд ли услышал сдавленное сипение. Запах мокрой шерсти ударил в нос. Но шерсти не моей.
Сбегав в спальню и быстро натянув домашние штаны, я медленно спустился к входной двери. Тяжелые напольные часы размеренно отсчитывали уже второй час ночи, поблескивая в полутьме металлическим маятником. Не издавая ни звука, я крался к выходу, не понимая, чего ожидать: либо подстава, либо кто-то и правда умирал прямо под моей дверью. Снова сипение и звук, будто когти скребли о дерево.
— Помо… — тяжелый, прерывистый вздох, — … ги.
Я распахнул дверь