Он вдруг отвел взгляд от сцены, хотя именно в этот момент северная красавица, усевшись на стул в бесстыдной позе, начала стаскивать чулки и делала это с такой медлительностью, как будто рассказывает бесконечно длинный и скучный анекдот и, одним глотком опустошив бокал, хрипло произнес:
— Все это подозрительно, дорогой Игорь! Кто-то хочет перевезти секретный груз на гражданском пароме, и правительство дает ему «добро»! А если это ракеты или наркотики переезжают из Таллинна в Стокгольм под благословением нашего парламента!?
— Согласен, — глухо произносит Игорь и погружается в свои мысли.
А тем временем женщина на эстраде царственным жестом отбрасывает в сторону бюстгальтер и приближается к апогею своего номера — ей осталось освободиться от трусов. И, поскольку таможенник даже в этот кульминационный момент не поднимает взгляд на эстраду, Игорь понимает, насколько озадачен бывший коллега.
— Думаешь, приличная партия наркотиков?
— Нет, — качает тот головой таможенник. — Наркотики — дело для нашего терминала привычное. Ты сам работал в конторе и не меньше меня знаешь, что паромы — отличный вид перевозок контрабандного товара. Думается мне, что на пароме сегодня переправляют на Запад важный военный груз, и правительство об этом не только знает, но и крышует!
— Есть в твоих словах доля истины, — медленно произнес Игорь.
— То-то и оно! — криво улыбнулся Кохв и решительно потянулся к бутылке.
Уже исчезла со сцены высокая блондинка, чтобы предоставить место мулатке с умопомрачительными формами в легком ситцевом платье. Она со спринтерской скоростью стащила с себя почти все, что на ней было, но, как оказалось, это лишь скромное вступление, а главная часть ее действия — какой-то бесконечный танец под бешеный визг магнитофона.
Бывший коллега окончательно размяк, и, прищурив глаза, покачивался на стуле. Вот-вот он мог оказаться на полу. Игорь подозвал официанта.
— Пригляните за моим другом, — попросил он. — Я подгоню машину.
— Будет сделано, — закивал официант. — Я не спущу с него глаз.
Когда Игорь с помощью официанта дотащил своего коллегу до автомобиля, раздался звонок мобильного телефона.
Факт и комментарий.
Где-то там, за стеной башенных кранов и корабельных радаров лондонского порта, перекатывались гудки приближающихся судов. Мой собеседник, водолаз английской фирмы Rockwater, прислушивался к звуковым перекличкам, а на мои вопросы отвечал нехотя, как бы стараясь не вспоминать трагические страницы, связанные с гибелью парома «Эстония».
— Вам не кажется странным, — заметил я, — что именно ваша фирма выиграла тендер, хотя у конкурентов — и цена была ниже, и техника круче?
— Думаю, здесь сыграли роль две причины, — задумчиво говорит он. — Во-первых, у нас работали только английские и американские специалисты, которые гарантировали секретность результатов исследования. Во-вторых, мы знали о том, что наша фирма имеет прямое отношение к американскому концерну Halliburton, который частично принадлежит самому вице-президенту США Дику Чейни. Тут переплетаются деловые и военные интересы, что и предопределило выбор.
— Я внимательно изучил подводные записи ваших видеокамер. Вы, уже будучи на затопленном пароме, неожиданно получили команду вскрыть каюты на четвертой палубе, и во что бы то ни стало найти таинственный чемодан?
— Была такая команда. Действительно, поиск этого чемодана в план водолазной операции не входил. Нам пришлось вскрыть двери нескольких кают, прежде чем мы обнаружили находку.
— Вы не помните каюту, в которой находился этот багаж?
— Помню. В каюте номер 6130.
— Просматривая записи, я услышал раздраженный голос кого-то из ваших коллег, который возмущенно проговорил, дескать, стоило ли из-за какого-то чемодана тратить столько энергии и времени?
— Я и мои коллеги были удивлены подобным экспромтам наших руководителей.
— Кстати, — продолжал я, — из отчетов операции, проделанных вами, исчезло упоминание о таинственном чемодане и его содержимом.
— Этого я не знал.
— А фамилию пассажира этой каюты вы знали?
— Нет.
США. СЕНТЯБРЬ 1994 г. ЛЕЙТЕНАНТ ТОМАС СТЕНМАРК
Секретный лагерь американских спецслужб прятался в горной низине. В первый день стажировки Томас наслаждался буйством красок дикой природы. За скалистой стеной начиналась пустыня. В солнечной круговерти песчаные просторы искрились белизной и резали глаза. Ему казалось, что пустыня утопала в снежной накипи. В Стокгольме, как сообщила по телефону жена, выпал настоящий снег. А тут, у границ Мексики, — коловращение жары и духоты.
Вскоре этот контрастный калейдоскоп тропической флоры уже не вызывал восхищение — ему по горло надоели непривычный зной, липкие колючки, оседающие на тело, и непрерывная армейская муштра. Он с нетерпением считал дни, когда же, наконец, закончится этот суровый экзамен на чужбине. Правда, спасение от гнуса и колючек, песчаных смерчей и жаркого солнца было в глубинах океана, где он, офицер спецгруппы подводного плавания самой секретной организации в военном ведомстве Швеции «KSI», проводил многие часы вместе с американскими коллегами. Его вывозили к затопленным кораблям времен войны, в гроты и лагуны, где он облазил трюмы и скалистые места, выполняя задание капитана Мигеля Нортона.
Сейчас тот неподвижно сидел в тени тента, массивный и молчаливый, напоминая гранитную глыбу. Томасу казалось, что этого крупного человека природа очертила неким однообразием — все в нем было какое-то угловатое и квадратное — лоб, широкий подбородок, плечи. Под черной копной кучерявых волос блестели узкие глаза, которые частенько грустно созерцали горную цепь, разделяющую США и Мексику.
— Чего это наш командир, как мне кажется, с грустью смотрит на горные вершины? — спросил как-то Томас сержанта Пака.
— Наверное, потому, — поведал тот, — что где-то там, за горным перевалом, прошло его счастливое детство. Отец окончил университет в Чикаго и приехал в небольшой мексиканский городок преподавать английский язык. Влюбился в местную учительницу истории и не вернулся в Штаты. Когда Мигелю исполнилось девять лет, родители погибли в автокатастрофе, и воспитывал его дядя, кадровый военный, который определил юного племянника в армейскую школу. Вот почему он с грустью и подолгу смотрит на пограничный хребет…
Капитан встрепенулся, взглянул на часы и проговорил:
— Сержант, готовь машину. Выезжаем через двадцать минут.
— Куда? — поинтересовался Томас.
Нортон хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и удалился. У Томаса сложилось впечатление, что его командир считает великим грехом лишний раз открыть рот. Тяжелый, неподвижный взгляд, плотно сжатые челюсти и паутинки морщин в уголках губ отнюдь не свидетельствуют о словоохотливости. У дощатого домика, где размещался оперативный дежурный, капитан обернулся и пояснил:
— Лейтенант, я вам покажу изумительную подводную пещеру. Готовьте свое снаряжение.
— Далеко эта пещера? Вместо ответа командир тронул ручку двери и скрылся внутри домика.
— Твой шеф словоохотливостью не отличается, — Томас взглянул на сержанта.
— Он был легионером.
— Чем же солдаты легиона отличаются от нас?
— Многим. Они заключают кабальный договор и отправляются в самые горячие точки мира, сознавая, что в любую минуту могут погибнуть. Нортон воевал в Африке, на арабском континенте, словом, прошел сквозь огонь, воду и медные трубы. Контрактники — люди особые, отважные и жесткие, которые нормы закона не всегда признают. В такой компании подчас лишнее слово приводит к гибели. Он — настоящий профессионал.
— А ты?
— Я, — невысокий, улыбчивый сержант с раскосыми глазами задумался и, вздохнув, медленно продолжил, — случайно оказался в армии. Закончил филологический факультет и устроился учителем гимназии. Но мой китайский акцент вызывал у ребят улыбки, и они не принимали меня всерьез. Однажды во время урока один ученик стал громко передразнивать меня. Я велел ему подняться и врезал по физиономии. Тот оказался в больнице со сломанной челюстью, и мне грозила судебная скамья. Я потерял голову и не нашел ничего лучшего, как сбежать. Один мой знакомый предложил завербоваться в ряды вооруженных сил США. Так армия спасла меня от тюрьмы, и я стал профессиональным солдатом.
— Не жалеешь?
— Такова моя планида, — смиренно заключил он. — От судьбы не уйдешь. Она возьмет и прикажет. А приказы небесной канцелярии надо выполнят любой ценой. Теперь я вольный стрелок без жены и семейных забот.
— А мать с отцом?
— Они вышли на пенсию и уехали в Китай. Там живут счастливо, хоть и являются иностранцами в родном отечестве. У них — американские паспорта.