Читать интересную книгу Яковлев А. Сумерки - Неизвестно

Нынешние противники крестьянских реформ в России ссылаются на эту крылатую фразу Столыпина, но по невеже­ству или умышленно умалчивают о контексте, в котором она была произнесена. А речь-то шла о введении частной собст­венности на землю, в которой Столыпин видел спасение Рос­сии от революционного хаоса.

Конечно, премьер был противоречив, как и само время. С одной стороны, он ставил целью сохранить те начала, кото­рые были положены в основу реформ императора Николая II, и создать правовое государство. Признавалось целесообраз­ным и неизбежным существование высших представитель­ных учреждений — Государственной думы и Государственно­го совета, формально наделенных монархом законодательны­ми функциями. На деле же Столыпин демонстрировал весьма сомнительную позицию, когда речь шла о положении законо­дательных учреждений в системе власти. Когда обнаружи­лось, что соотношение сил и во II Думе не устраивает прави­тельство, что конфликты неизбежны, премьер стал готовить разгон и этой Думы. Она была распущена 3 июня 1907 года. Вскоре был опубликован новый избирательный закон. Эти события вошли в историю под названием «третьеиюньского государственного переворота», инициатором и исполнителем которого был Столыпин.

Новая Дума, начавшая работу в ноябре 1907 года, по свое­му составу отличалась от предшествовавших. Представитель­ство от крестьян и рабочих было значительно сокращено. Уменьшилось число депутатов из национальных районов (Польша, Кавказ). Население десяти областей и губерний азиатской России вообще было лишено избирательных прав по причине «недостаточного развития гражданственности».

Выступая перед III Думой 16 ноября 1907 года, Столыпин вновь на первый план выдвинул аграрную реформу, факти­чески уже вступившую в фазу реализации. Но и на этот раз действия правительства вызвали резкую критику некоторых депутатов, обвинявших власть в государственном переворо­те, в установлении режима восточной деспотии, полицейско­го произвола и насилия, в резком повороте к национализму. Многие из этих упреков надо признать справедливыми. В ко­нечном же счете в Думе сформировалось такое соотношение сил, которое позволяло Столыпину находить пути реализа­ции своей программы.

Так творилась новая история России.

Господи! Какое же это было время! Лев Толстой порадо­вал мир «Хаджи Муратом» — величайшим художественным шедевром. Бунин, Чехов, Блок, Куприн, Рахманинов, Скря­бин, Стравинский, Станиславский, Качалов, Шаляпин, Се­ров, Репин, Суриков, Павлов, Вернадский, Мечников... Рос­сия развивалась невиданными темпами, импортировала все меньше и меньше, экспортировала все больше и больше. Крепкие финансы, передовая наука. Философы публикуют «Вехи» — новое слово в познании человека и его предназна­чении на этой земле.

Столыпин сделал аграрную реформу осью всей своей по­литики, рассчитанной на модернизацию социально-экономи­ческого и политического строя империи. Закон, принятый 14 июня 1910 года, подтверждал еще и еще раз, что крестьяне имеют право свободного выхода из общины, но теперь с ав­томатическим закреплением надела в личной собственности.

Крестьянский банк получил возможность не только со­действовать крестьянам в приобретении земли, но и выда­вать ссуды для организации хозяйства под залог надельных земель. Трудолюбивая часть крестьян охотно пользовалась дешевыми кредитами, быстро богатела, укрепляла свой пра­вовой и общественный статус, более активно участвовала в органах земского самоуправления, что позволяло постепенно устранять наиболее архаичные функции общины.

Население России, особенно сельской, росло высокими темпами, увеличивалась средняя продолжительность жизни. В условиях малоземелья Столыпин двинул крестьянство на Восток, как говорили в старину, «встречь солнцу». Богатство России, о чем мечтал еще Ломоносов, динамично стало «при­растать Сибирью». Алтай, южная Сибирь, Приморье покры­лись тысячами зажиточных сел и деревень.

Без всякого преувеличения надо сказать, что Столыпин избавил крестьянство от остатков крепостничества, завер­шив тем самым реформу Александра II. Великий реформатор делал все возможное, чтобы, говоря его словами, «дать крестьянину свободу трудиться, богатеть, избавить его от ка­балы отживающего общинного строя».

Кто мог подумать, что через 8—10 лет все пойдет прахом? Российское общество крайне легкомысленно отнеслось к предупреждениям Столыпина о смертельной опасности для России нового революционного бунта.

Сталинская коллективизация вновь загнала деревню в крепостничество. Более жестокое, чем во времена классиче­ского феодализма. Крестьяне лишились своей земли, паспор­тов, права выбора места жительства, трудолюбивые зажиточ­ные хозяева были поголовно уничтожены, а Столыпин облит грязью. Было совершено величайшее преступление, направ­ленное на уничтожение России.

При Витте и Столыпине впервые за всю свою тысяче­летнюю историю Россия быстро становилась процветающей страной. Адекватно времени, разумеется. Промышленное производство увеличилось почти в два раза. Началось стро­ительство метро. Всюду открывались школы, гимназии, ре­альные и профессионально-технические училища. Страна бы­ла завалена продуктами питания, товарами массового потреб­ления. Лучшие в Европе магазины были не только в Париже и Лондоне, но и в Петербурге и Москве. Невиданными в ми­ровой практике темпами прокладывались железные дороги.

Коснусь еще одной темы, весьма деликатной в общем контексте характеристики этого человека. Я имею в виду его деятельность в качестве полицейского. Об этом написано много всякой ерунды. Как я себе представляю, Столыпин, как никто, знал безответственность революционеров, их тер­рористическую суть, разрушительную психологию. Говоря его же словами, он хорошо отличал кровь на руках хирурга от крови на руках бандита.

Кстати, об «ужасах» столыпинского террора: в 1906 году казнено 1102 осужденных, в 1907 году — 1139, в 1908 году — 771, в 1909 году — 129, в 1910 году — 73. Хочу подчеркнуть, что казнили конкретных убийц и конкретных террористов. Индивидуальный террор стал программной задачей народо­вольцев, социал-революционеров, анархистов. Ленин вытво­рил термин «массовидность террора», организовал граждан­скую войну, в которой погибли миллионы. Столыпин в свое время предотвратил реальную угрозу такой войны.

Иными словами, режим «реакционера» Столыпина казнил менее 4000 человек. Заметьте, убийц. Ленинско-сталинский режим насильственно лишил жизни не менее 25 ООО ООО ни в чем не повинных людей. Да еще в организованных Лениным и Сталиным войнах погибли десятки миллионов.

Возвращаясь к аграрной реформе, надо сказать, что сколь- ко-нибудь существенно подорвать значение общины в дерев­не не удалось. И все же она треснула. В сельском хозяйстве происходили глубокие структурные сдвиги. Заметно выросли объемы сельскохозяйственного производства, его товарность, увеличились урожайность, использование машин, искусст­венных удобрений. В 1913 году сбор хлеба достиг 5 млрд пу­дов (против 3 — в 1900). Вдвое выросли крестьянские накоп­ления в государственных сберегательных кассах, почти в де­сять раз увеличилось число разного рода кооперативов.

Экономический курс столыпинского кабинета обострил противоречия как между правительством и обществом, вер­нее — с частью его, так и внутри правящей элиты. Реализа­ция этого курса не устраивала помещичьи круги, поскольку реформы непосредственно задевали их интересы. Леворади­кальные силы видели, что реформы суживали возможности революционной перспективы. Либералов не устраивала по­пытка совместить представительный строй с самодержави­ем, что вело, по их мнению, к сужению завоеванных демо­кратических свобод. Как и всегда в России, все куда-то торо­пились, не очень понимая, куда и зачем.

Упорную борьбу против выходцев из общины вели и сами общинники. Крестьянская борьба против выселенцев прояв­лялась и в давлении на них со стороны сельских сходок, и в прямых нападениях на хутора, в их поджогах. Как и сегод­ня — колхозные начальники яростно преследуют фермеров.

Патриархально-общинные пережитки в сознании и пове­дении крестьян, взгляды на землю как «на дар Божий», кото­рый нельзя «закрепощать», играли тогда ведущую роль в торможении земельной реформы. Идея всеобщего передела помещичьих и монастырских земель не покидала крестьян, подогреваемых левыми партиями, влияние которых в годы войны резко возросло. Именно община в 1917 году поглотила не только помещичьи усадьбы и земли, но и основную массу хуторов и отрубов.

Опыт разработки и реализации столыпинских реформ по­казывает, что самодержавная власть постоянно запаздывала с преобразованиями. Каждый шаг вперед, как правило, был вынужденным, диктовался чрезвычайными обстоятельства­ми и страхом перед дестабилизацией режима. Когда же пря­мая угроза революции отступала, правящие круги стреми­лись побыстрее свернуть реформы. Особенно активно вы­ступали против реформ местные власти.Конец 1907 — начало 1908 года — период фронтального наступления дворянства на реформы Столыпина. Тон крити­ки становился все развязнее, обвинения в адрес правитель­ства — все жестче, вплоть до того, что правительство созна­тельно разрушает государственные устои России. Уже в ян­варе 1908 года начали распространяться слухи о возможной отставке главы правительства.