— Украл?
Лис кивает.
— В баре живет золотая птица, гордость и радость бармена. Днем она сидит в деревянной клетке, а ночью — в золотой. С четырех до семи утра бар всегда закрыт. Дверь заперта, но за ней не следят, поэтому постоялец отеля мог бы запросто туда войти — особенно при помощи волшебной мантии.
— Но я не ворую. — Я вспоминаю о лебедях в нашем отеле, как Фарнесворт их любит. А если бармен тоже так относится к этой птице? Еще я думаю о тех парнях, которые наверняка или побьют меня, или сделают со мной что-нибудь похуже. — Нет, я не смогу.
— Хорошо. — Лис отворачивается.
— Подожди! Может, я могу выполнить какое-то другое твое поручение?
— Нет. Ты уже один раз подвел меня. Если хочешь узнать, как найти лягушку, принеси мне эту птицу. Я стараюсь тебе помочь, тебе и твоей бедной матери. Но никто не говорил, что завоевать принцессу будет легко.
Лепешка у меня в руке уже остыла и немного подсохла.
— Ты собираешься убить эту птицу?
— А что, если и да? Разве жизнь принца не стоит жизни птицы? Но нет. Я не убью ее. Я просто хочу посмотреть на нее.
Я думаю об этом.
Наверное, это действительно мерзко — когда тебя превращают в лиса и вынуждают питаться отбросами. Может, эта птица тоже из бывших.
— Ты знаком с этой птицей?
— А какое это имеет значение? Тебе нужна информация?
Нужна. Это не имеет никакого значения. И если узнать, где лягушка, можно только таким способом, то я украду птицу. Иногда приходится быть не особо разборчивым, чтобы получить то, что тебе надо.
— Хорошо, — говорю я.
— Вот молодец! Ты должен запомнить только одно. Птица спит в золотой клетке, а обычная деревянная клетка стоит рядом. Тебе нужно обязательно пересадить ее из одной клетки в другую — иначе она не захочет уходить с тобой.
— Деревянная клетка. Понял. Но почему?
— Это часть экзамена.
Я киваю и стараюсь не думать о той части, которая касается непосредственно самой кражи, когда мне придется обворовать этих страшных парней из бара.
— И дай мне теперь эту лепешку.
Я беру несколько маффинов себе и отдаю лису весь пакет. Потом ухожу, оставляя его наслаждаться круассаном.
— Джонни? — вдруг останавливает меня его голос.
Я поворачиваюсь.
— Как зовут твою маму?
— Мари, — удивленно отвечаю я.
— Милое имя, — комментирует лис и возвращается к своим лепешкам.
Я направляюсь к мотелю. До наступления ночи еще долго, очень долго. Но я не хочу, чтобы сегодня мои планы опять кто-то нарушил. Лис может не дать мне еще одного шанса. Подходя по дорожке к гостинице, я замечаю лягушку. Ту самую! Она смотрит прямо на меня и собирается прыгнуть в сторону пансиона. Я делаю шаг ей навстречу. Лягушка замирает и не сводит с меня глаз.
Нет. Она не настоящая, и я не должен обращать на нее внимание. Я поворачиваюсь к ней спиной и иду к дверям мотеля. К счастью, они открываются. Когда я оглядываюсь, лягушки уже нет.
Глава 20
Я попал в гостиницу через боковой вход — в бар ведут другие двери. Надеюсь, тут хоть не так опасно. За стойкой регистрации никого нет. Я жду. Ничего. Через несколько минут я нажимаю на кнопку звонка. Я стараюсь, чтобы вышло негромко, чтобы не взбесить какого-нибудь нервного товарища, который может работать в таком местечке. Все равно ничего.
Я сажусь на пол (потому что стульев нет) и снова жду. Через час я понимаю, что никто не придет. Я также понимаю, что голоден. Вчера и сегодня я ел одни только маффины, и большую их часть отдал лису. Из бара доносится грубый смех. На моих часах десять утра — эти парни рано начинают! Пахнет какой-то едой, а мне она просто необходима… хорошо, заодно еще спрошу, где портье.
Я встаю и иду к бару. Темно, как ночью. В дверях я задерживаюсь — входить не хочется. Но что они могут сделать? Избить меня? Я милый, вежливый человек, которого никогда не бьют.
В баре те же парни, что и вчера, и на них та же одежда. Золотая птица, похожая на канарейку, спит в своей деревянной клетке, которая висит над барной стойкой. Я пережидаю (вежливо), пока эти мужчины закончат разговор, и подхожу к бармену.
— Простите, не найдется ли у вас, случайно, чего-нибудь поесть? И я бы также хотел остановиться тут на одну ночь.
— Кое-что осталось со вчерашнего дня, могу тебе разогреть. — Бармен прищуривается на меня. — Эй, а я ведь видел тебя на улице у мусорного контейнера?
— Разогрейте, пожалуйста, — говорю я, не обращая внимания на его вопрос, а также на свое беспокойство по поводу того, что могло остаться в таком месте.
— Да, точно, ты был там на улице, разговаривал сам с собой.
— Не могли бы вы дать мне еду? — Я протягиваю ему двадцатку. — Сдачи не надо.
— У-у, большой транжира? — Бармен смеется, но берет деньги и поворачивается к холодильнику. — У нас только пара гамбургеров.
— Да хоть что-нибудь.
Тут с улицы доносится рев мотора. Он кажется мне знакомым. Слишком знакомым.
Нет, это просто паранойя. Я ничего не знаю о мотоциклах. Может, они все издают одинаковые звуки. Но я все равно выглядываю из окна.
Появляются широкие черные плечи. Я быстро приседаю за барной стойкой.
— Эй, что за… — Бармен спотыкается о меня.
— Пожалуйста, спрячьте меня, — шепчу я, — этот парень хочет меня убить.
— Какой парень? О чем ты говоришь? Выметайся отсюда.
Я слышу, как хлопает дверь, потом тяжелые шаги. Я покойник.
Я мог бы воспользоваться мантией, но тогда бармен меня раскусит. Я достаю из рюкзака одну из сотен Викторианы. Они исчезают быстрее, чем мне бы того хотелось. Я разгибаю купюру и показываю бармену. Он тянется за ней. Я отдергиваю руку.
— Позже, — беззвучно шевелю я губами.
Шаги приближаются.
— Вы видели эттого малчика?
Так разговаривал робот в фильмах про Терминатора. От страха я сжимаюсь так, что чуть не обмачиваю штаны.
— Он из другого города, — продолжает голос с акцентом. — Худой. Высокий.
— Нет, я не видел его. — Это уже бармен.
— Подожди секунду, — говорит кто-то третий. — Дай мне посмотреть.
— Лефти, ты пьян, — останавливает его бармен.
Я вжался в пол, но все равно слышу, как трясутся мои колени. Я не дышу.
— Но он похож на того парня, который…
— Ты имеешь в виду парня, который был здесь вчера? Так это был мой двоюродный брат, Фрэнк, он уже уехал.
— Твой двоюродный брат? Ты с ним обращался как с полным дерьмом и содрал с него двадцать баксов за вчерашние гамбургеры.
— Я не сказал, что это был мой любимый двоюродный брат. Может, уже хватит? — Он перешагивает через меня и поворачивается к террористу. — Нет, я его не видел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});