когда живёшь у кладбища. Печальное и прекрасное.
По мнению Вундера, это было бессмысленно. Печальное и прекрасное не сочетались друг с другом.
– Что прекрасного может быть в кладбище? – спросил он.
– Именно там усопших поминают те, кто их любит, – сказала ведьма. Она зажгла заржавевшую плиту и поставила чайник на огонь. – Именно это место связывает живых с теми, кого они любят, связывает тех, кого уже нет, с теми, кто остался. Это прекрасно, на мой взгляд.
Вундер покачал головой.
– Служитель утешения – то есть Сильвестр Дабровски, вы отправили ему письмо – он считает, что после смерти люди уходят. Он говорит, что даже не ходит на кладбище, потому что знает, что его жены там нет. Что она в лучшем мире.
– Можно думать и так, – сказала ведьма. – Это приносит ему утешение?
– Нет, – признал Вундер. – Ему очень грустно. И он зол.
– В это нелегко поверить. – Она села напротив них. Её морщинистые руки лежали на некрологах, расстеленных на столе. – Если сможешь в это поверить, по-настоящему поверить, это станет величайшим утешением. Но некоторым это удаётся. О смерти можно думать по-разному.
– Я думаю, что смерть – это ужасно, – сказала Фэйт. Её рука пряталась под мантией, и Вундер понял, что она держится за свой амулет.
– Для живых это зачастую так, – сказала ведьма. – Но усопшие могут думать иначе.
Ещё одна вещь, о которой Вундер раньше никогда не думал. Он даже представить себе не мог, что крошечная, беспомощная малышка, за которой он часами наблюдал в больнице, могла что-то думать о своей собственной смерти.
– Вы хотите сказать, потому что они на небесах? – спросил он.
Ведьма пожала плечами – они поднялись и опустились под белым балахоном и шалью.
– Может, и на небесах, – сказала она. – Я там не была, поэтому точно не знаю. Но… – она наклонилась к столу, поближе к ним, и её тёмные глаза сверкнули, – …откуда вам знать, что на этом всё? Откуда вам знать, что после смерти вы – раз – и отправляетесь прямиком на небеса? Может, есть другие ветви, на которые нужно забраться, другие корни, по которым нужно спуститься. Другие места, другие жизни, другие способы существования.
– Например, зомби? – спросила Фэйт пронзительным голосом. – Или привидения? Или воскресение? Что? Что ещё происходит?
Ведьма снова пожала плечами.
– Не знаю насчёт зомби, – сказала она. – Привидения, воскресение – может быть, может быть. Но я думаю, что есть нечто помимо небес и земли. Да-да-да. Нечто намного-намного большее.
Вундер понимал, что сейчас было самое время потребовать ответы. Спросить ведьму о мемориале, спросить её, кто она такая. Но в этом спиральном доме, когда у него так трепетало сердце и ведьма смотрела ему в глаза своими чёрными глазами, он не смог подобрать слов.
Фэйт заговорила, и её голос снова звучал тихо, медленно и сонно.
– Мой дедушка раньше проводил все эти церемонии для усопших, – сказала она. – Он готовил специальную еду для своих родителей в день их смерти и по праздникам. Чеса[18], так это называется. Я ему иногда помогала, но маме это не нравилось… – Девочка плотнее закуталась в мантию. – Она считает, что может верить только в рай, но дедушка верил в разные вещи.
Ведьма медленно кивала во время этого прерываемого паузами рассказа. Чайник засвистел, и она грациозно поднялась на ноги.
– О смерти можно думать по-разному, – повторила она, снимая чайник с плиты. – Я предпочитаю помнить об усопших, как твой дедушка, как это делается во время многих прекрасных церемоний, ритуалов и обрядов по всему миру, на протяжении всей истории. Я предпочитаю тех, кто не забывает о великой силе воспоминаний и любви.
Пока ведьма разливала чай, Вундер пытался сосредоточиться на том, что хотел у неё спросить, но вместо этого обнаружил, что снова думает о сестре, о памяти и о любви. Он помнил сестру. Разумеется, помнил. Он думал о ней каждый день. И любил её. За эти восемь дней её жизни он полюбил её так крепко… никогда прежде он не думал, что способен на такое сильное чувство.
Но он не хотел идти на её похороны. Он не хотел проводить церемонии, ритуалы и обряды. Он не хотел, чтобы кто-то их проводил. Он сомневался, что это поможет.
Потому что, в конечном итоге, смерть есть смерть. Не так ли?
– Хорошо, что вы пришли, чтобы поделиться этим со мной, – сказала ведьма, отрывая Вундера от его мыслей. Она поставила перед ними две дымящиеся чашки. – Ведь это связано с тем, чем я хочу поделиться с вами. Есть кое-что, что мне нужно, кое-что, связанное с Портальным деревом. Давайте выпьем чаю, и я расскажу вам об этом. Да-да-да. Мне кажется, вы двое сможете мне помочь.
– Что? – спросил Вундер. Он потянулся к чашке, желая услышать, что ведьма скажет дальше.
– Стой!
Это слово Фэйт выкрикнула. Она вынула руки из карманов и теперь сжимала свой амулет хамса у всех на виду.
– Фэйт… – начал Вундер.
– Нет! – другой рукой Фэйт оторвала его пальцы от чашки и прижала к себе. – Никакого чая! Никаких странных ведьминых угощений!
Ведьма будто бы напугалась, но подняла руки в примирительном жесте.
– Я понимаю, – сказала она. – Вы не готовы. Я подожду. Недолго, но подожду. Но скажите мне, – она улыбнулась, и идеальные зубы сверкнули на её морщинистом лице, – что заставляет вас думать, что я ведьма?
– Я не считаю вас ведьмой, – быстро сказал Вундер.
Фэйт, нахмурившись, посмотрела на него, а затем на ведьму.
– Серьёзно? – спросила она её. – Вы себя видели? Вы это место видели?
– Я мало знаю о ведьмах, – призналась ведьма. – Но, пожалуй, я понимаю, почему вы можете так думать. – Она снова села напротив них, всё ещё улыбаясь. – Однако о приглашениях… Вы наверняка больше не станете делать мне одолжения, но у меня есть ещё письма. Ещё много писем… – Она осеклась, и в её молчании застыл вопрос.
– Мы можем доставить и другие письма, – сказал Вундер. – Если вы этого хотите.
– Именно этого я и хочу, – сказала она. Она сунула руку в складки одежды и вынула новый конверт. – Это бы мне очень помогло.
Вундер взял письма и сунул их себе в карман. Может, он пока и не был готов потребовать ответов от ведьмы, но её слова уже дали ему кое-что. В его голове роились новые идеи, новые возможности, новые вопросы. И он мог это сделать. Он мог доставить её письма. Он мог продолжить поиски таким способом.
– Приходите, когда доставите это, – сказала она. – Если вы разрешите ваши сомнения, если будете готовы, я