Читать интересную книгу Забытые учителя - Александр Токунов

Кирилл Владимиров, он же DJ Smash-X, блестящий выпускник Гнесинки, один из самых популярных отечественных композиторов электронной музыки. Работал длительное время в лаборатории электронной экспериментальной музыки. Был звездой московских клубов, но после Эпидемии увлёкся духовными поисками, начал писать новую музыку и новые ритмы, и в конце концов пришел к исламу. Кто бы мог подумать, что под личиной типичного мажора, тусовщика и прожигателя жизни скрывается академически образованный музыкант, тонкий и чрезвычайно талантливый человек!

Аиша находилась здесь, вроде бы рядом, но в то же время на значительном отдалении. Она была как всегда печальна и погружена в себя. Казалось, что на неё продолжает давить гнетущее чувство вины — если бы не та охота с Миной пять лет назад… как глупо всё получилось! Видимо, запаховая приманка выветрилась, и на плечи Аиши упала белка, которая со страху умудрилась прокусить шланг дыхательной системы. Клён ведь предупреждал жену, что не нужно ходить на эти охоты, не нужно надевать старые ОЗК, но она его не слушала, ей хотелось вернуть себе былое чувство риска и опасности, а ОЗК был ей удобен и знаком.

Это были его, Клёна, мюриды, его талибан[15], его ученики, те люди, на которых он надеялся. Именно они должны были вести общину Внешнего города в будущее. Здесь, в подвале дома Вайсов, проходила их молитва, их обращение к Всевышнему.

Клён и Карпов были одеты в костюмы бакзащиты. А в случае необходимости подвал мог быть сразу изолирован от остального дома — выйти можно будет, только набрав на двери специальный шифр. Клён не боялся заразиться, но там, в бункере, у него было много незавершенных дел.

Времена меняются, и что-то подсказывало: тридцатитрёхлетняя идиллия скоро закончится. Слишком много анклав стал привлекать внимания, особенно в крайнее время… Да, сейчас такие времена, что не хочется лишний раз говорить «последний», ведь каждый день может стать по-настоящему последним.

Клён понимал, что в завершающую стадию вступает действительно важный этап Большой Игры, после которого последует очень важный поворот — либо к свету, либо во тьму.

Сейчас все эти Фархатовы, Малинины, Усупашвили, Нигматулины и прочие исполнители обмозговывают вероятность полёта на Готланд — что с этого можно поиметь и сколько. Потом они преподнесут все расчёты своим хозяевам, а хозяева уже спустят готовое решение. Даже приказ. В Ивлеве Клён не ошибся, Ивлев умеет грамотно закидывать удочку и следить за направлением мысли оппонента. Флюгер может очень пригодиться в этой борьбе…

Доктор Вильман, конечно, был большой грешник, но человечество получило то, чего было достойно. Это был новый Всемирный потоп — и сейчас важно сделать так, чтобы выжили лучшие, именно они должны вести человечество, вести его к свету и Истине. Только установив Истину и восстановив Справедливость, можно идти верным путём.

Что есть Истина? Она вечна, или же вечен только её поиск? Человек всю жизнь постигает Истину и хочет Справедливости. Но что, если Истина подобна Всевышнему и человек, в силу наложенных на него ограничений, не может её достигнуть? Или же беда не в человеке в общем, а в конкретных испорченных и порочных людях? Так и возгордиться недолго, а гордыня затмевает взор.

Ученики, совместно с Миной и Аишей, руководили Внешним городом. Клён даже подумывал о том, чтобы ввести Блюмквиста в Цензорскую комиссию анклава, но многие посчитали, что это будет слишком, — хоть Клён и объяснял, что Джамед Хан сможет присутствовать на заседаниях дистанционно. Община бункеров была против смешения властей. Тут же появились радикалы, кричавшие о том, что зар якобы принимает решения, не думая о будущем; он, может, на следующий день мутирует, а им с его решениями жить… Многие говорили, что Блюмквист вообще тупой штурмовик. Никто не желал отказываться от своих стереотипов — многие его боялись и поэтому ненавидели. А может, ненавидели потому, что были недостаточно хороши по сравнению с ним.

Клён заметил, что на старости лет стал слишком много философствовать, а надо бы работать, тонко работать, чтобы потом было кому записать плоды твоих размышлений.

Отзвучали последние аккорды, DJ Smash-X привычно принялся прятать гармонику в чехол. Ученики ещё несколько минут сидели молча, затем поднялись, но уходить не торопились.

Громада Блюмквиста нависла над Клёном. Было видно, что Мухаммеда это смущает, он старался ссутулиться, подогнуть колени, но все равно возвышался над Клёном на две головы.

— Имам, — пророкотал здоровяк, — мне не даёт покоя один вопрос.

— Какой, Мухаммед?

— Дочь Фишера… — Блюмквист замялся. — Она ведь вышла замуж не за мусульманина…

— А что ты имеешь против родноверов? — улыбнулся Клён.

— Она же предала нашу веру…

Взгляд Клёна моментально похолодел, стал жёстким. Казалось, он просвечивает Блюмквиста насквозь — знает все его страхи, грехи и сомнения. Клён помнил, сколько насмешек и упрёков досталось несчастному Ахмаду, как отвернулись от него его вчерашние друзья. Вот как глупы могут быть люди — они всегда желали стричь всех под одну гребёнку, они забывали, что в мире всё не может быть одного цвета, что нельзя человека к чему-то насильно принуждать. И тут опять эти заблуждения.

— Никогда так не говори! — отрезал Клён. — Да, её отец — мусульманин, но это не значит, что она тоже должна выйти замуж за мусульманина, ибо истинная вера рождается только в результате свободного выбора. Да и она сама никогда не отрекалась от ислама! Нет у нашей общины врагов страшнее лицемеров, они паразиты, они пользуются плодами нашего труда. При этом они лицедействуют, в них нет веры, нет убеждённости, только приспособленчество к определённым ситуациям. Запомни, только Всевышний сможет сказать, кто из нас ошибся, а кто в итоге оказался прав. Что касается веры, то человек должен нести наказание только перед Богом — люди его за это наказывать не должны.

— Простите… я не хотел…

— Ничего, мой мальчик, — взгляд Клёна потеплел, — только Всевышний имеет право судить людей и только он разберётся, кто из нас в итоге был прав. Гораздо важнее то, что внуки Ахмада вырастут хорошими людьми. Рождены они были в любви и взаимопонимании, а это важнее, чем вера. Запомни одно: хороший человек всегда остаётся хорошим человеком — независимо от веры. Лицемерие — более страшный грех, нежели неверие. А плохой человек так и подохнет скотом, и никакие обряды, никакое лицедейство ему в этом не помогут. Посмотри на Михася, на Лизавету — хорошие ребята, и это главное: эти дети — надежда нашей общины. Есть люди, которые неспособны заботиться об общем благе. Даже под угрозой уничтожения человечества как вида такие паразиты должны быть уничтожены!

— А как же Объединённый генералитет? — в беседу вступил Кирилл.

— Эти должны быть уничтожены в первую очередь, но сейчас они сильны. — Клён вздохнул. — Они построили надобщественную эксплуататорскую надстройку и не смогут выжить без своих рабов, в то время как бывшие рабы выживают вполне успешно — посмотрите на общину МГУ. Но генералитет будет всеми силами стараться воспрепятствовать этому.

— Но как, учитель? — удивился Блюмквист. — Как можно навязать свою волю людям наверху, сидя при этом в бункерах?

— Мальчик мой, у тебя доброе и открытое сердце. Уже сейчас они поставили своих агентов во главе подавляющего большинства московских общин. Не смогли они пока внедриться только в общину Аэропорта, в общину МГУ и к нам. МГУ защищаем мы, а аэропортовских они просто боятся. Но если всё будет так развиваться и далее, то падение этих общин — лишь вопрос времени…

— Как население других анклавов может им верить? — удивился Владимиров.

— Кирилл, когда-то я прочитал одну хорошую книгу. Там некий президент, великий и мудрый объединитель человечества, загнал его на космические станции, где его можно было контролировать. Здесь у нас роль станций выполняют бункеры, а человечество в массе своей похоже на стадо овец: им всё равно, кто их пасёт, — лишь бы луга были сочны да не было волков. Населению остальных бункеров кажется, что их политики и генералы — герои, спасающие человечество. Это подкрепляется различного рода образовательными программами и пропагандой. Дети мои, вы не представляете, как легко можно скрыть правду, разбавив её лёгкой и приятной ложью, демонизировав и вирус, и саму фигуру доктора Вильмана, исказив все возможные мотивы и выставив себя в самом лучшем свете…

— Но откуда вы всё это знаете?

— Когда-то давно у меня был агент в Израиле — генерал Моисей Исаакович Броцман. Он меня и предупредил о начале Эпидемии. Броцман говорил, что евреи давно занимаются разработкой бактериологического оружия против арабов, так что применение израильтянами этого оружия было лишь вопросом времени. Вильман их опередил, и они получили своё. Во времена до Эпидемии в Израиле о Вильмане знали всего два человека. О том, что такое оружие будет изготовлено рано или поздно, знали практически все президенты государств, и они готовились к этому… — Клён прокашлялся. — Но я отвлёкся. Сейчас Объединённый генералитет стаскивает к себе все ценности и ресурсы. Не удивлюсь, если на их подуровнях хранятся старинные произведения искусства, объекты культурного наследия России. Эти генералы — сволочи, которые заботятся только о том, чтобы продлить своё удовольствие, затуманить свой ум развратом и алкоголем. Думаю, старые вина они употребляют буквально из пипеток. Они, как и те, кого мы свергли тридцать три года назад, не думают о том, что будет завтра, они не хотят думать о том, что бункеры не вечны. Население бункеров не сможет поддерживать существование человечества, просто не вытянет: перекрёстное скрещивание, вымирание и вырождение — вот что нас ждёт. Поэтому забота о зарах — наш первостепенный шаг…