отношения с нами разрушили именно Каспадиа, так что оправдать их я не могу.
Основной вопрос для меня теперь: а насколько эту историю знали в роду Каспадиа? Детям ее рассказывали, интересно?
Будущий наследник и глава рода Каспадиа дал мне слово, что никого, кроме меня, трогать не будет. Но он же не один выжил, там еще кучка детей была. Они станут для моего рода проблемой или нет? Может, они вообще ничего не знают?
Правда, судя по тому, что Мехта предлагали мне информацию об этом конфликте Раджат и Каспадиа, найдется, кому их просветить. Ну еще бы, такой роскошный инструмент для любого моего недоброжелателя. А главное, даже делать ничего не надо, только рассказать детям правду.
Ладно, сейчас я все равно сделать ничего не могу.
Мало того, что я не готов убивать детей. Так я еще и слово дал, что пощажу их всех. Да, формально уже пощадил, теперь можно пойти и убить. Но до таких игр со своим словом я опускаться точно не буду, хватит этой стране одного императора, который очень любит подобные подмены понятий.
Разве что наблюдателей к остаткам рода Каспадиа надо приставить. Хоть предупредят меня вовремя, если что.
* * *
Молодой маг исподлобья смотрел на своего противника.
Двор у нового родового поместья Раджат был довольно большим, пусть и поменьше, конечно, чем у старого. Казалось бы, этого было более чем достаточно, чтобы разойтись со своим неприятелем. Да вот, не разошлись.
Уджияру показалось, что Тируп специально задел его плечом. Да еще и мерзко так, с превосходством, как он это любит, ухмыльнулся.
Господин Астарабади двое суток гонял всех, кого видел, люди от усталости уже и соображали плохо, и на ногах стояли не очень твердо. И эмоции у многих били через край.
Вот и сейчас у Уджияра к горлу подкатил ком.
Он всю жизнь рвался наверх. С шести лет, как только дядька-трактирщик взял его мальчиком на побегушках, ни минуты не провел в праздности.
Сначала помогал в трактире, хотя что там заработаешь, в трущобах-то? Но по крайней мере младшие братишки и сестренки не сильно голодали, Уджияр любой перепавший ему кусок тащил домой.
Потом пацан смекнул, что больше всего взрослые дядьки ценят информацию. Казалось бы, кому какое дело, кто, когда и куда отлучался из-за скудного стола? Ан нет, много было любопытных. И платили они деньгами. Уджияр тогда впервые в жизни медные монетки в руках подержал.
В криминал Уджияр с детства не лез, понимал, что раз поймают — и из трущоб он не выберется уже никогда. Да и на семью несмываемое клеймо ляжет.
Зато подмечать всякие мелочи мальчишка навострился с юных лет.
И однажды ему повезло, его заметил один из полевых агентов. Уджияр долго не мог сообразить, кто платит этому вечно хмурому дядьке, но чуйка у подростка уже выработалась, и за этого мужика он держался изо всех сил. По сути, всю его работу выполнял сам.
Своего шанса Уджияр ждал несколько лет. И дождался.
Его куратору спустили сверху сложное задание, а тот привычно и бездумно скинул эту работу на Уджияра. На том и поймали. Куратора выкинули на улицу, а Уджияру объяснили, наконец, истинное положение дел. И предложили работу. Вполне официальную работу на аристократический род.
Разумеется, Уджияр согласился без раздумий.
Подростка отмыли, приодели, впервые в жизни накормили до отвала и отправили учиться в магическую Академию.
Учиться ему пришлось бы в любом случае, да только стартовые условия были бы совсем другими. Одно дело — ничейный звереныш из трущоб, и другое — юноша, в котором заинтересован древний аристократический род.
За одно то, что его семья перестала голодать, Уджияр готов был каждый день неустанно благодарить род Раджат.
Суть его работы не изменилась до сих пор: Уджияр как собирал информацию, так и продолжил ее собирать. Только теперь ему ставили конкретные задачи и давали более чем достаточное финансирование для работы в поле. Разведка ни в одном аристократическом роду ни в чем не нуждалась.
А уж когда роду потребовались люди, и господин Биджау из нескольких сотен своих полевых агентов выбрал всего десяток человек и его в том числе, Уджияр был на седьмом небе от счастья. Стать слугой древнего рода — да он и мечтать о подобном не смел.
Казалось бы, живи и радуйся.
Но есть моменты, которые способны омрачить любую идиллию. Такие, как Тируп. Одна его холеная морда баловня судьбы раздражала Уджияра до зубовного скрежета. Ясно же, что этот красавчик никогда не марал рук тяжелой работой, он не знает, что такое делить один черствый кусок хлеба на восьмерых голодных детей, да и не хочет знать. Зато очень любит презрительно обзывать неудачниками тех, кому в жизни не повезло со стартом. И случая указать на разницу, — неважно какую, лишь бы он в этом сравнении сверху был, — он тоже случая не упускает.
— Что, обжил уже свой сарай, крыса? — презрительно хмыкнул Тируп.
В новом поместье было действительно тесно. Господин Астарабади сказал, что это ненадолго, глава клана скоро решит эту проблему, но пока слуги рода ютились кто где.
Гвардейцы, к которым относился и Тируп, заняли небольшую внутреннюю казарму. Там тоже было безобразно тесно, но само здание было основательным и вполне презентабельным.
А ядру разведки, которое и по численности было намного меньше, пришлось занять хозяйственное помещение. Как ни странно, им там даже свободнее было, чем гвардейцам в казарме. Но по факту да, это был именно сарай.
— Давно по морде не получал, солдафон? — скривился Уджияр.
— От тебя, что ли? — фыркнул Тируп. — Ну попробуй… крыса.
И Уджияр не выдержал. Усталость, раздражение, злость, — все смешалось воедино, и обуздать свои эмоции в этот момент молодой человек попросту не смог. Рефлексы трущоб, в которых он вырос, сработали быстрее мозга.
Уджияр поддернул рукав рубашки и неуловимым слитным движением метнул клинок прямо из ножен. Сам он при этом отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.
Метательный нож попал Тирупу в предплечье и вошел по самую рукоятку.
— Ур-род! — взревел Тируп, и на его пальцах полыхнуло боевое плетение.
Уджияр коротким рывком в сторону ушел от атаки противника и парой жестов сплел свою атаку. Ему оставалось только подобрать момент. Против опытного гвардейца он долго не выстоит, у него будет одна-единственная попытка.
И он должен свалить этого кабана наповал.
— Что здесь происходит⁈ — раздался сбоку звонкий женский голос.
Уджияр вздрогнул и словно очнулся.
Какого проклятого он вообще устроил бой посреди родового поместья? И не просто на клинках, а с боевой магией⁈ За такое их обоих с Тирупом вышвырнут из рода и будут правы.
По спине Уджияра пробежал холодок, и в этот момент его рука дрогнула. Та самая рука, которая держала готовое плетение.
Плетение сорвалось и полетело в том направлении, куда молодой человек смотрел. А смотрел он на вмешавшуюся в бой девушку.
На невесту главы клана.
Уджияр побелел, когда понял, что его атакующее плетение летит точнехонько в нее.
* * *
После прочтения таких документов настроения прямо сейчас начинать инвентаризацию у меня, разумеется, не было. Стоило прогуляться и хоть немного переварить эту информацию.
Из подвала я выбрался не там, где спускался, а в дальнем конце коридора. Этот ход вел в небольшую беседку во дворе, мои ребята его сразу после штурма нашли.
И вышел я вовремя, чтобы застать самое интересное.
Двое парней, — бойцов, судя по всему, — непонятно с чего сцепились посреди двора, а Андана бесстрашно влезла в их свару. И сорвавшееся плетение одного из них устремилось как раз к ней.
Ох, девочка, кто ж тебя учил соваться под руку? Нет, я понимаю, что аристократка с базовой подготовкой тайной убийцы — не та особа, которая будет шарахаться от чужих боевых плетений. Но головой-то тоже думать надо.
Ладно сейчас, конкретно это низкоранговое плетение ей действительно неопасно. А если бы там маги серьезных рангов были?
Андана повела себя правильно. Она как стояла, так и осталась стоять неподвижно, хотя мелькнувший страх в ее глазах я увидел. Но сообразила, молодец.
Спустя секунду вокруг нее полыхнул полноцветный щит. В этом мире беспечных магов вообще не бывает, похоже, даже Андана с ее практически домашним образом жизни мой защитный артефакт не снимала никогда.
А вот парня-слугу жестоко скрутило.