– Слово и воля фараона!
– Внимание и повиновение!
Писцы внимательно выводили на листах папируса исторические слова верховного жреца Атона, официального главы единственного теперь государственного культа. Столицей царства Египетского провозглашался город Ахетатон!
Нехези в одежде простого ремесленника толкался по городу среди множества людей и слушал о том, как отреагировали жители Фив, на провозглашение Эхнатоном новой столицы и на запрет старух культов.
Рослый торговец убеждал своего соседа медника:
– Попомнишь мои слова – Амон-Ра жестоко отомстит за такое оскорбление. Так говорили жрецы. А они знают, что говорят.
– Но небеса не разверзлись, и солнце не ушло от нас. Вон оно над нами! Разве не видишь? – возразил медник.
– Все еще впереди. Могучие боги Египта не простят такого обращения.
– Да, что ты заладил повторять одно и тоже. Не простят, не простят. Но фараон уповает на могущество Атона. А если Атон сильнее других богов?
– Так говорить может только тот, кто предал свою страну, – смешался в разговор жрец храма Амона-Ра, что проходил мимо в сопровождении двух рабов и делал покупки. – Непочтение к богам, – это непочтение к стране Кемет.
– Но тогда почему они не отомстили фараону до сих пор? – взъярился медник. – Ты мудр, жрец, вот и объясни что произошло?
– Да! Я тоже ничего не понимаю, – подал голос человек в одежде воина полка Ра.
– Вы не можете понять многое из того, что происходит в мире созданном по воле могущественного Ра. Человеку не дано понять многое. Его мозг слишком слаб и потому великие боги помогают нам выжить и дарят нас своими благодеяниями. И боги милостивы и терпеливы. Они ждут, когда люди вернуться к почитанию культов и будут жить в мире и правде.
– Значит, боги простили фараона? Но что это за боги, что простили того, кто оскорбил их?
– Оскорбил их фараон и его приближенные, но не весь народ Кемета. Вот почему они не обрушили свой гнев на весь Египет. Они ждут, что верный народ восстановит их славу и не прекратит почитание.
– Погоди, жрец, ты предлагаешь нам не починяться фараону? – спросил рослый торговец.
Гладко выбритая голова жреца при этих словах вдавилась в шею, и он поспешил скрыться, сделав знак своим рабам следовать за ним. За такие слова можно было и жизнью поплатиться.
– А жрец прав! – проговорил солдат. – Фараон совсем не думает о стране, а только о славе Атона. Посмотрите сколько людей понагнали на расширение нового храма? Тысячи. А чем им станут платить, и как будут кормить?
– А тебе какое до этого дело? – спросил медник. – Не у тебя станут занимать на оплату рабочим.
– А вот и врешь! Весь этот груз ляжет именно на наши плечи.
– Да и зачем Египту этот Атон? Плохо разве было при наших богах? Египет существует уже больше трех тысяч лет и до сих пор боги отлично о нас заботились.
Нехези больше не стал слушать их спор и побрел дальше. Подобных разговоров он уже сегодня наслушался вдоволь. Не понимает народ Кемета смысла реформы фараона. Крестьяне давно привыкли из поколения в поколение совершать все необходимые ритуалы, что практически всегда обеспечивали им милость и благосклонность небожителей. Они почитали божественного Хапи (Нил) и знали, что именно он, разлившись, принесет на их поля благословенный ил. Они знали, что солнечный Ра будет светить и своим светом поднимет злаки из земли и изольются они полновесным зерном.
Солдаты вынужденные пойти на строительные работы проявляли свое недовольство особенно бурно. Они уже давно привыкли не принимать участия в черных работах. При Тутмосе III и Аменхотепе III солдатское сословие становиться привилегированным и знает только одно дело – воевать. Отмирает древний обычай времен первых династий, когда солдат использовали на строительных работах, и вот теперь снова все повторяется. Но теперь армия узнавшая вкус побед и вкус крови была совершенно иной…
Нехези и его правнуки. 1283 год до новой эры
Фивы
Мой дядя Бата, детки, был умнейшим человеком. Мало нашлось бы в Фивах тогда таких людей, что также отлично разбирались бы в политике. Такому человеку как Бата, если бы я был фараоном, я бы без колебаний доверил бы пост главного чати страны.
Бата давно говорил мне, что в стране назревает конфликт между центральной властью и могущественными жреческими корпорациями. За время царствования фараонов Аменхотепа II, Тутмоса IV и Аменхотепа III жрецы заметно усилили свои позиции в руководстве страны, и главное, накопили колоссальные богатства.
И вот конфликт между ними и фараонами вышел наружу при Аменхотепе IV. Жрецы гордо заявили о своих правах и особенно жрецы Амона-Ра. Эти успели привыкнуть к вершинам власти и совсем не собирались сдавать полученные полномочия. Они привыкли совмещать жреческие и государственные должности в Египте. Великий жрец Амона-Ра Птамос при Аменхотепе III занимал также и должность великого визира и руководил всей внешней и внутренней политикой страны. Он говорил, что великий жрец Амона-Ра не менее важен для страны чем сам фараон.
Молодой Аменхотеп IV сев на трон сразу же пожелал освободиться от опеки жрецов. Юный владыка поначалу считал, что сделать это весьма просто. Достаточно одного его слова. Но жрецы ответили ему отказом. И юному царю пришлось столкнуться с такой оппозицией, в руках которой оказались и финансы, и управление, и армия страны.
И тогда юный фараон решил действовать хитрее. Он понял, что лбом каменной стены не прошибить, и лучше эту стену попросту обойти. Он выдвинул на пост верховного визира жреца по имени Рамос, который клятвенно обещал поддержать владыку и выполнял это обещание в течение определенного времени. Но затем резко перебежал на противоположную сторону. У фараона опустились руки, и ему на помощь пришел его дед, отец царицы Тии. Я уже говорил вам об этом человеке, детки. Это был старый Йуйя, к которому и привез меня мой дядюшка. Умнейший человек своего времени. Такие, рождаются раз в тысячу лет.
Он и предложил фараону реализовать идею ввода в стране нового единого культа бога Атона. Это могло отлично выбить опоры из-под ног старого всесильного жречества Амона-Ра. Ведь новый то культ был бы всецело подчинен лично фараону.
Жрецы Амона-Ра нимало испугались таким мрачным перспективам, но свернуть шею фараону из такой великой династии было также не легко. Если на их стороне были авторитет старых богов, то на стороне фараона был авторитет потомка великой династии Яхмоса-осовободителя.
Фивы были главным центром оппозиции царю, и именно поэтому фараон послал в старую столицу Мерира. Отсюда реформа должна начать свое массовое распространение по Верхнему и Нижнему Египту…
1357 год до новой эры. Седьмой год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)
Фивы-Город Мертвых-Карнак
На следующее утро Мерира в сопровождении большой свиты отправился в город Мертвых в Карнакский храм. Нехези со всеми своими родственниками был рядом. Пошел даже Бата, хотя он хотел всеми силами избежать этого "почетного" назначения. Старый учитель не верил в окончательное торжество дела нового культа и боялся последствий и мести жречества Амона-Ра. Но племянник был неумолим, и старику пришлось идти.
Он был одет в белоснежный хитон как у жреца, но без украшений и знаков. Рядом шествовал его сын Ана в жреческом хитоне со знаками бога солнечного диска Атона. Нехези был как всегда в богатом наряде чиновника фараона – в юбке из тончайшего белого льна, в поясе с золотыми бляшками. На его шее у него было нагрудное ожерелье – подарок Иуйя.
Здесь же были посланные главным архитектором Беком мастера и множество работников. Камнечечцы должны были тут же приступить к работе.
Мерира приблизился к громадной статуе фараона Аменхотепа III отца нынешнего фараона. Имя владыки содержало в себе имя Амона и громадная надпись сверкала видная издалека.
– Вот! – великий жрец Атона остановился и указал на имя фараона. – Вот здесь содержится имя ложного бога! И фараон Эхнатон, живущий в правде, дитя великого Атона, повелел все эти имена стереть с памятников и из сердец каждого подданного Египта! Начинайте!
Бригада камнесечцев приблизилась к статуе и начала свою работу. Застучали зубила и молотки. Этот звук больно отозвался в сердцах тысяч египтян стоявших за пределами Карнакского храма на другом берегу Нила.
В толпе крестьян и ремесленников послышались возгласы ужаса.
– Что же это? – прошамкал старик с потрескавшимися от напряженной работы в поле руками и обветренным покрытым морщинами и бурыми пятнами лицом.
– Они стали рушить священный храм! – отозвался медник что стоял рядом.
– Подняли руки на Карнак! Как боги потерпят такое?