оставила все заботы по обустройству лагеря на четверых напарников.
Вечер они скоротали, поедая нехитрый ужин и болтая о разных наёмничьих делах.
— А может она такая, потому что некому её растопить? — высказал очередное предположение Рейт.
Фаргрен надеялся, что Мильхэ этого не слышала.
— Хочешь рискнуть? — спросил Геррет, хмуро поглядывая на ледяное убежище, в котором им предстояло ночевать.
И огненных дел мастеру это явно не нравилось.
Сегодня он ел как два Рейта. Фар даже удивлялся, что в Геррета столько влезает. Но очень может быть, завтра им придётся драться. А откуда огневику брать силы для своих фокусов?
— М-да, Гер, в походе оборотня прокормить проще, чем тебя, — хохотнул Лорин, глядя на жующего коротышку.
И знать не зная, что рядом сидит живое опровержение этой глупой байки — Фаргрен ел как обычные люди. Ладно, планируя четырёхлапный переход на несколько дней, оборотни могли наесться впрок, как волки, и не тратить потом время на поиск еды. И редко кто так делал. Если бежать несколько дней по дремучим лесам, где нет людей, то да, это того стоило. Но даже из Эвенрата Фаргрен приехал верхом, а не волком прибежал. С людьми жить — по-людски и вы... всё делать.
— Завтрак съешь сам, обедом поделись с маагеном, и ужин отдай ему же, — изрёк Рейт известную чащобно-наёмничью мудрость и приторно-ласковым голоском спросил: — Добавочки, Гери?
Тот сердито зыркнул на него, сосредоточенно жуя.
— Ведьме бы тоже поесть, — тихо сказал он, протягивая чашку.
— Ну, ей-то не так надо, как тебе. — Рейт заботливо подлил Геррету похлёбки, выловив кусок мяса пожирнее. — И ей надо беречь свои, э-э-э, плоскости.
Все тихонько посмеялись.
— Да ладно вам. Может, её эльф любит нежиться на ледяных равнинах? — предположил Фаргрен.
— Думаешь, найдётся такой любитель? У такой-то ведьмы? — скривился Геррет. — Она, наверное, нестабильник. Они всегда худющие, будто год голодали.
Было похоже на правду. Хотя разницу между маагенами и нестабильными генасами многие не до конца понимали. И те и другие способны брать силу из собственного тела. Из-за этого ели много. Но маагены могли обойтись без этого. А нестабильники поддерживать постоянный уровень силы по-другому не умели. Поэтому встретить жирного огневика хоть и редко, но можно было, а нестабильника — нет. А вот у стабильных иллигенов, ферагенов и аирогенов так дополнять силу почти не получалось, сколько бы они ни ели.
— Почему нестабильники всегда худые-то? — решил воспользоваться случаем Фар и спросить у единственного «учёного» среди них четверых.
— Себя жгут, — прочавкал Геррет.
— Ну, так и ты тоже, потому и ешь. Не могут они, что ли, есть побольше?
— Это сложные процессы. Так просто не объяснить. Я могу использовать то, что не успело стать частью моего тела навсегда. А для нестабильников таких ограничений нет. Могут жечь всё. И жгут.
— Проще говоря, — с умным видом произнёс Рейт, — нестабильник жжёт жир, а мааген — дерьмо!
От такого жутко научного объяснения Геррет скривился, а все остальные было расхохотались, но тут же притихли. Не хватало ещё призвать ледяную ведьму.
Вопреки опасениям, ночь прошла спокойно. Для всех, кроме Фаргрена — ему опять приснился старый кошмар, вырвав из сна и бросив в холодный пот. Фар снова увидел изувеченное тело матери, под которым лежала младшая сестрёнка с широко раскрытыми глазами. Будто мёртвый котёнок под придушенной кошкой. И кровь повсюду.
«А где был брат? — подумал Фаргрен. — Кажется, в сенях...»
И тут же опомнился, не давая себе увязнуть в кошмарных образах.
Но как он не понял, что котёнок не погиб? Ей было четыре года тогда. Такая кроха — и выжила. Ну не чудо ли? Какая она сейчас?
Попытавшись заснуть ещё раз, Фаргрен снова увидел тот же сон, но теперь сестра смотрела на него, и в глазах её застыло осуждение, разодравшее сердце будто когтями. Он бросил её. Маленькую, израненную... Одну. И никак не помог.
Больше заснуть у Фара не получилось, а потому он сменил Лорина, стоявшего на страже. И даже не стал будить Рейта, который был следующим на часах. Утром тот поворчал, но, кажется, только для приличия — уж таким довольным он выглядел.
Наскоро позавтракав, отряд снова двинулся в путь. Когда по прикидкам Фаргрена до селения оставалось часов пять, они наткнулись на громадный труп, загородивший собой половину дороги. Его неприятно кисловатый запах Фаргрен почуял ещё до того, как увидел Тварь.
Горбушка беспокойно топтался на месте и фыркал.
— Ни фига себе размерчик! — то ли восхитился, то ли ужаснулся Рейт, глядя на бездыханное чудовище.
Чем-то Тварь напоминала огромного богомола. То есть, это и был богомол. Омерзительный, крылатый, размером с Горбушку, но вряд ли такой добрый.
— Никогда не видал подобных Тварей. — Рейт спешился и разглядывал чудище. — А вы?
Мильхэ тоже слезла со своего жеребца и подошла ближе.
— Он... Странный.
Богомол величиной с лошадь — странный? Да неужели?
Фаргрену спешиваться не очень-то хотелось, а уж разглядывать эту мерзость — тем более. И с коня он понял, что таких Тварей не видел. Не змееклюв, не жнец, не древесник, не мантикора, какие чаще всего встречаются на Тракте. Иногда там шастали и жгучеиглы, и рогосплюшки пролетали, но редко: эти Твари ночные, а ночью по Тракту никто не ездит. И в Чащи не ходит.
«Фу, и с ними придётся драться?!» — думал Фар, с отвращением представляя, как из размозжённой головы насекомого брызжет вонючая лимфа.
И почему не бывает аксолек-Тварей?
Мильхэ бормотала что-то на своём языке, ходя вокруг богомола. Потом достала кинжал и воткнула под глаз насекомого.
— Ты, что, хочешь вырезать его? — скривился Рейт.
— Именно.
Через пару минут эльфийка спрятала глаз и склянку с лимфой себе в мешок, предварительно хорошенько их заморозив. Как ни странно, делая всё это, она превратилась в ведьмочку, немножко растаяв.
Если ей нравятся драконьи атаки и вырезание глаз у Тварей, то... не чащобная ли маньячка им досталась в отряд? Так называли наёмников, которые как полубезумные постоянно ходили в Чащи. Нравилось им резать чудовищ. Ну и, видимо, подыхать от них.
— Много имела дел с Тварями? — спросил Геррет у Мильхэ, когда их маленький отряд продолжил путь.
Та кивнула.
— Тёмный Тракт?
Снова просто кивок.
— Много раз ходила? — услышав их жутко интересный разговор, спросил Рейт. — Видала таких?