великого Суворова штурмовал стены Измаила.
Он пристально наблюдал за действиями вверенной ему кавалерии. Видя славный бой и разгром бешеной анатолийской конницы, непобедимой до этого, тяжёлой турецкой конницы, спасающейся сейчас бесславным бегством, он не мог допустить недоделанной работы. Правильно понял взгляд обернувшегося к нему вполоборота Кутузова, вскочил на коня и уже через мгновение скакал полным аллюром во главе резервного кавалерийского отряда, на замену безумно уставшим героям.
Увлекая за собой возвращающиеся эскадроны, помчался к высоте, за которой скрылась турецкая конница. И вовремя.
Навстречу уже шла галопом лавина дико орущих турецких всадников, жаждущих немедленной расправы с обидчиками.
Схватка была особо жестокой. Летели в степную траву обритые головы анатолийцев. Распадались пополам разрубленные тяжёлыми турецкими саблями, килиджами, от плеча до седла, тела чубатых казаков. Со страшным ором, гневными матюгами, из последних сил рубились драгуны. Невозмутимо, словно и не было перед этим боем изнуряющего сабельного сражения, бились казачки. Ловко вращая свои видавшие виды, ещё дедовские шашки, метались в кровавой сечи. Молодые, ещё совсем недавно юные хлопцы, а теперь вымазанные кровью и вонючей требухой поверженных врагов мужи.
Не выдержав бешеного напора русских уже который раз за этот долгий кровавый день, турки бросились беспорядочно бежать. Их догоняли, догоняя – добивали, кололи, рубили напрочь головы. Много потеряли в этом бою своих воинов обе стороны. И, может, было бы больше смертей, но увидал на склонах холма изготовившихся к стрельбе стрелков в красных кафтанах взмокший от изнурительной работы генерал Войнов. То были янычары, особенно опасные бойцы в османской армии. Приказал трубить отбой.
Великий визирь, раздосадованный неудачей своей кавалерии, метал громы и молнии.
Понимая, что со стороны русских было бы правильным не дать противнику оправиться, немедленно атаковать их лагерь. Приказал занять окопы, приготовиться к отражению ответной атаки русских. И вовремя. С обоих флангов русских спешила русская пехота. Их встретили ружейным огнём засевшие в окопах турецкие стрелки. Но наступающую пехоту генерала Засса и генерала Ланжерона было не остановить.
Проявил сноровку генерал-майор Резвой. Правильно сориентировал своих канониров, дал дружный залп из фронтальных насыпных бастионов, расположенных на искусственных высотах, по окопам неприятеля, чем спас множество русской пехоты.
Пока турецкая пехота приходила в себя от смертельной шрапнели, их настигла пехота русских. Завязался жуткий рукопашный бой. Турки отчаянно отбивались. Сначала кололи штыками, потом, словно дубинами, орудовали прикладами, далее пошли в ход кинжалы и кулаки. Рассвирепевшие янычары, хорошо обученные рукопашному бою, стали теснить неверных гяуров. Их хорошо заточенные кинжалы были немного длинней поясных ножей русских. Отточенные в упорных тренировках удары янычар чаще настигали русских солдат. Стремительная атака русской пехоты завязла в турецких окопах. И когда казалось, что верх берут турки и их уже не одолеть, – в окопы с истошными криками ввалились подоспевшие на помощь пехота и егеря генерала Булатова. С флангов шли лавиной передохнувшие казацкие сотни. Отбив идущих на помощь янычарам поредевшую турецкую конницу, с гиканьем и матюгами погнали их обратно к укреплённому лагерю.
Ахмет-паша всё время наблюдал за ходом боя. Мужественно оценил свои потери, дал команду на отход в лагерь, расположенный у селения Писанцы.
Обескураженный разгромом конницы, визирь не стал испытывать судьбу. Решил дождаться подхода основных сил. Хотя он понимал, что дело не в количестве войск, а в качестве, дисциплине, силе духа. А всего этого в его армии не хватало, в отличие от армии Кутузова. Дали отбой и русские горнисты. Это Кутузов отменил преследование отступающих в лагерь турок.
Прошло время. Русские никаких действий не предпринимали. Великий визирь терялся в догадках: «Почему русские не преследуют, почему вопреки военной логики и всей военной науки не атакуют? Опять Кутуз-паша что-то замыслил». Ему, великому визирю Порты, одержавшему не одну победу над именитыми противниками, никак не удаётся понять тактику Кутузова.
Вызвал чорбаджи лазутчиков. Через мгновение тот вошёл в шатёр, прикоснулся ладонью к сердцу, склонил в почтении голову.
– Мехмет! – обратился паша к вновь назначенному чорбаджи разведчиков.
После неудачной операции по захвату Кутузова предыдущего чорбаджи разжаловали и в наказание отправили на галеры.
– Я хочу знать, что делается в лагере русских. Мне важен каждый момент в их действиях, перемещениях, расположениях полков. Какие приказы отдаёт Кутуз-паша, что предпринимает? Противник ведёт себя странно. Мы до сих пор думали, что Кутузов не занимается состоянием армии, кутит с конкубинами. А на самом деле он отлично подготовил армию, одни егеря чего стоили в сегодняшнем бою, не одну сотню моей конницы положили. Мне необходимо знать всё об армии русских, их командирах.
Выдержав паузу, продолжил:
– У тебя есть свежая информация из лагеря русских?
– Да, мой господин. Информация есть. Только что прибыл связной от моих людей из стана русских.
Чорбаджи ещё ниже склонился перед великим визирем.
– Говори, не тяни. Я слушаю.
– Ни одно подразделение из своих расположений не выходило. Но в лагере и крепости происходит движение, проводят в основном хозяйственные работы. Отправляют за Дунай обозы с ранеными и убитыми. Боеприпасы не подвозят, подкреплений в живой силе не поступает.
– Каковы потери русских? – поинтересовался Ахмет-паша.
– Убитыми около пятиста человек, раненых – семьсот человек.
– Каковы наши потери? Что тебе известно? Мне пока точно сказать не могут. Всё считают.
– Согласно пересчётам личного состава – у нас отсутствует в строю, не считая раненых, более пяти тысяч, из них две тысячи анатолийцев и более тысячи сипахов. Основные потери нам нанесли силы русской артиллерии, стрелки егерских полков, русская кавалерия, а точнее – казаки.
– О-о, Аллах, – воскликнул визирь, воздев руки вверх. – За что ты наказываешь нас, защитников веры великого пророка Мухаммеда, твоих верных сыновей? Да воздастся им по заслугам их. Аминь.
Обратившись на восток, великий визирь скорбно омыл лицо ладонями. Следом омыл лицо и Мехмет.
– Я приказываю докладывать мне каждые три часа обо всех изменениях в лагере Кутуз-паши. В случае выступления войск в нашу сторону, докладывать сразу.
Чорбаджи, пятясь в поклоне, вышел из шатра.
Глава 17
Вечерело. Боевые действия затихли. Русские войска приводили себя в порядок. Трудились похоронные команды, санитары. Подобрав с полей кровавой битвы погибших, хоронили тут же. Раненых бойцов погрузили в телеги, отправили на левый берег Дуная.
С усердием работали кашевары. Война войной, а еда по распорядку. Готовили кашу с мясом. Варили наваристые щи. Приказано выдать личному составу двойную порцию водки. Надо снять напряжение, тем более что сегодня была одержана славная виктория. Не подвели соколики. Не уронили чести. Сдюжили солдатики, отразили бешеные атаки турок и знатно их потрепали. Офицеры тоже славно потрудились, один