class="p1">– От командующего Русской армией на Дунае, дорогого гостя Константина Варлама, генерала от инфантерии и кавалера Кутузова Михаила Илларионовича и офицерского корпуса – цветы хозяйкам бала Луксандре Гулиано и её матери Катеньке Барканеску.
Оркестр, по знаку церемониймейстера, заиграл туш. Четыре русских офицера торжественно внесли в центр зала две огромные корзины с тюльпанами, сиренью и прочей красотой, установили перед растерявшимися дамами.
Помня просьбу генерала, Каменский первым подбежал к Катеньке, щёлкнул каблуками, галантно пригласил даму на танец. Та, недовольно зыркнув глазками в сторону генерала, присела в реверансе, положила руку на шитый золотом эполет офицера. Закружила с ним по блестящему паркету.
Тут встал генерал. Шагая натёртыми воском до зеркального блеска сапогами, в белых лосинах, синем сюртуке, в орденах, подошёл к Луксандре, галантно склонив голову, пригласил юную даму на танец.
Присутствующие гости встали с мест, дружно захлопали в ладоши. Через минуту весь манеж был заполнен вальсирующими парами.
Сашенька, довольная оказанным вниманием, откинулась на руки генерала, упивалась танцем. Михаил Илларионович, заметив знак майора, подвёл в танце Сашеньку к её мужу.
– Прошу извинить меня, Сашенька, я должен ненадолго покинуть вас.
Генерал галантно передал Луксандру, поклонился и пошёл к выходу, лавируя между танцующими.
В вестибюле было довольно сумрачно, в бронзовых настенных канделябрах горело всего несколько одиночных свечей. Но генерал как ни в чём не бывало пошагал к своим покоям. Тут вдруг колыхнулось от возникшего сквозняка пламя в свечах. В глубине мелькнула тень. Но генерал невозмутимо продолжал движение. Вслед ему из зала громко зазвучал марш Преображенского полка. «Странно, – пронеслось в голове Кутузова, – откуда здесь знают этот марш, по чьему указу играют?»
Вдруг перед ним возникла фигура человека, завёрнутая в чёрный плащ. От неожиданности генерал отпрянул, прижался спиной к стене. Моментально выхватил из-за пояса маленький потаённый пистолет.
– Не двигайся, стрелять буду, – спокойно произнёс генерал и взвёл курок.
– Я, Михаил Илларионович, ваш старинный друг и сослуживец, в прошлом капитан армии фельдмаршала Румянцева, – стоящий перед ним человек откинул плащ, приподнял широкополую шляпу.
В глаза бросилась до боли знакомая мерзкая улыбка.
– Да, капитан, времени ушло много, но твоя улыбка и твоя деятельность не стали менее мерзкими. – Генерал не сводил с него пистолета.
– Не дурите, генерал. Вы же понимаете, со мной шутки не проходят. Лучше сдайтесь, и мы тихо пройдём в ваш кабинет. Отдадите то, что мне потребуется. А вы прекрасно понимаете, что мне надо, и мы разойдёмся спокойно. Вы займётесь своими делами, я своими. Как в картах. Каждый будет при своих.
– Нет, капитан, с тобой играть бесполезно. Знатно шельмуешь. По Стамбулу помню. А до этого Очаков был. Суворов лично как вора брал. Царица тогда пожалела, милостиво оставила жить, только с позором выдворила из России. А я жалеть тебя не намерен. Бесполезно.
Михаил Илларионович почувствовал, как по спине побежали капли холодного пота, ноги предательски ослабели в коленях. «Да, не молод уже в такие игры играть, – промелькнула в голове паскудная мысль, – не генеральское дело в шпионах ходить».
– Повторяю, генерал, я не один. И я не шучу. Пройдите в свой кабинет тихо. Там всё решим спокойно.
Тут в зале громко ударили литавры. От неожиданности и напряжения Анжели вздрогнул. Выхватил правой рукой кинжал, левой пистолет, дёрнулся к генералу, но тут же охнул, запрокинул голову и медленно стал оседать на пол. Это его, придерживая, укладывал на пол майор. Тут же слева и справа по коридору раздался лёгкий шум. Но всё быстро затихло. К майору бесшумно подошли четыре человека в плащах, Михаил Илларионович их узнал.
«Вот для чего этот шик с цветами, – догадался генерал, – конечно, а как ещё незаметно провести сюда своих людей? Ну майор, ну голова! Да-а, времена меняются, люди тоже, а нравы всё те же, сволочные».
Через некоторое время из ворот усадьбы Варлама тихо выехала карета. К ней присоединилась полусотня казаков. Взяли направление на запад, к Дунаю. Впереди ждала крепость Рутцук.
Во дворце светились окна, оркестр играл мазурку. А в апартаментах командующего приходили в себя, барахтались, пытались освободиться от пут раздетые донага Анжели и ещё пять человек его помощников.
Глава 15
Армия Ахмет-паши уверенно, не встречая каких-либо препятствий, походным маршем продвигалась на восток к крепости Рущук. С рассветом, когда до намеченной цели осталось тридцать вёрст, Ахмет-паша дал команду остановиться на привал. Пора произвести разведку, передохнуть, привести себя в порядок, позаботиться о конях, накормить всех.
Но самое главное – визирь ждал известий из стана противника. Он до сих пор был в неведении о намерениях русских. Пока было известно только одно – никаких решительных действий, передислокаций, строительства дополнительных оборонительных сооружений в разбросанных по берегам Дуная войсках не ведётся. Только в Рущук прибыло всего пять тысяч солдат с пушками, для подкрепления гарнизона крепости, да в районе Силистрии замечена слабая суета после прибытия туда генерала Ланжерона. Туда же подтянулась речная флотилия русских. Сам же Кутузов ведёт размеренный образ жизни. Продолжает развлекаться с молодой конкубиной, ведёт вялую торговлю. Иногда проводит совещания с генералитетом.
Но Ахмет-паша прекрасно знал Кутуз-пашу, шайтан ещё тот! Что-то задумал, затаился. И разведка никак не может помочь. Одна надежда на Анжели. Этот француз давно вьётся вокруг. Он заприметил его ещё в Стамбуле. Вот и здесь проявился, организовал серьёзную шпионскую сеть среди валашских вельмож, крупно интригует, сорит деньгами, но целей своих не раскрывает. Хотя и так понятно, главная задача поставлена Бонапартом. Активизировать военные действия на дунайском театре, связать армию русских в войне с Турцией. Не дать возможности русскому императору усилить свою армию на западе.
Размышления сераскира прервал вошедший в шатёр селихдар. Доложил:
– Чорбаджи прислал гонца.
Ахмет-паша оторвался от мыслей, разрешающе кивнул оруженосцу, который в походе был всегда рядом с командующим и замещал один обязанности всех помощников.
Вошедший, отдав почести великому визирю, передал запечатанный свиток. Бросив взгляд на текст сообщения, сераскир изменился в лице, даже побледнел.
Из донесения чорбаджи следовало, что весь гарнизон численностью более пяти тысяч человек с пушками, конницей и обозом под командованием генерала Ланжерона оставил крепость Силистрию, которая находилась ниже по течению Дуная, и организованно, быстрым маршем двинулся к Рущуку. Сама крепость, а точнее, её основная боевая часть, все вспомогательные укрепления были взорваны.
Это означало, что Кутузов неожиданно увеличил свои силы под Рущуком до пятнадцати тысяч.
«Вот шайтан, проявил себя наконец. Хитрый лис, поэтому он вёл себя так тихо в Бухаресте, основные силы вывел, направил в Молдавию. Но далеко не увёл, придержал