Павел стоял, переминаясь с ноги на ногу, и боялся дышать.
– Слушайте же и не перебивайте, даже если ничего не поймёте. Мне нужна не ваша понятливость, а интуиция. Человек, который только что вышел отсюда, принадлежит к неким тайным, невидимым для общества силам, называющим себя Носителями. Занимаются они тем, что мешают появляться на свет любому знанию, которое, по их мнению, способно причинить вред человечеству. Якобы, способно! Следует сказать, что убеждать в своей правоте господа Носители умеют хорошо, это уж поверьте. Все началось в девяносто третьем в Чикаго, на Всемирной выставке. Именно там меня приметили… Думается, на подобных мероприятиях, где все острые умы спешат показать миру, что они наизобретали, Носители и собирают свой урожай. Меня попросили отказаться от кое-каких планов. Я был молод и самоуверен, а потому рассмеялся им в лицо. Да, в ту пору я многого не понимал, наслаждался собственным цинизмом… Стыдно сказать, показывал фокусы с электричеством. Улыбался невеждам в зале, а в руках у меня горели электролампы без нитей накаливания. Пропуская через себя высокое напряжение, играл на неосведомлённости людей в том, что убивает не напряжение, а сила тока... Простите, видно пятьдесят – это уже начало старости: я по рассеянности не предложил вам сесть! Садитесь, садитесь, друг мой! Я же привык, подобно Виктору Гюго, работать стоя. А работаю я всегда, когда бодрствую!
Перед послушно опустившимся в кресло Циммером появилась пустая чашка – но вежливый хозяин скоро наполнил ее.
– Пейте, очень приличный кофе, кенийский, растёт на склонах Килиманджаро. Пейте, когда ещё доведётся его попробовать…
Павел покорно отхлебнул – зашипел, ошпарившись.
– Не правда ли, очень мягкий вкус? Некоторым, правда, не нравится кислинка, а по мне – так в самый раз.
– Недурно, – солидно похвалил Павел, хотя совершенно не разбирался в сортах кофе.
– Ну, так вот, – продолжил учёный. – Прошли годы, я научился отделять науку от фокусов, но Носители не оставили меня в покое и пришли снова! Пришли и попросили о сущей безделице – всего навсего, отказаться от мечты: прекратить исследования по проекту «Третий Миллениум», важнее которого в моей жизни ничего нет, не было, и не будет! К слову, юноша, как вы пришли к мысли посвятить свою жизнь электротехнике?
– Отец велел идти на юриспруденцию, но эта стезя претила, – глядя в пол, ответил Циммер. – Дело в том, что меня не трогают законы общества, ибо в них нет справедливости. Я хочу разобраться с теми законами, что положил нам Бог. Из-за этого вышла очень серьёзная размолвка с отцом, но я непременно решил сделаться учёным…
– Но зачем вам это? – удивлённо перебил Никола Тесла.
– Дабы приложить силы для блага человечества! – гордо вздёрнул подбородок студент.
– Все отцы одинаковы, – вздохнул учёный. – В вашем возрасте меня намеревались отдать в семинарию, и только хитростью да разыгрыванием целого спектакля мне удалось добиться позволения поступать в техническое училище. Но, вы упомянули слово «благо». Дело в том, что научные открытия не всегда несут благо.
– Ребёнок стремится стать взрослым человеком, а взрослый человек – хорошим человеком, – не оставляя пафоса, изрёк Павел. – Я буду держаться добра, и сторониться зла. А если где-то и оплошаю, то постараюсь создать противовес…
Тесла недоуменно вскинул бровь, став неожиданно похожим на одного из преподавателей Павла, а затем расхохотался.
– Вот и искомый ответ на мучающее меня затруднение!
Внезапно серб сделался серьёзным и наклонился над юношей.
– Знаете, вначале, когда вы появились как чёрт из табакерки, подобный порыв показался мне совершенно искренним. Но сейчас я уже не уверен, и почему-то, кажется, что вас специально подослали коварные хитрецы-Носители.
Павел покраснел как рак и бросился к двери, но учёный одним прыжком настиг его и схватил за плечо.
– Простите, я делаюсь таким чёрствым, живя в своём мире… Нет-нет, я вижу, что зря нанёс вам обиду. Но это так важно для всех, что и не знаю… Нет-нет, решено, я отказываюсь от задуманного!
– Это от того проекта, о котором вы говорили? – всё ещё обижаясь, спросил Павел. – А что он собой представляет, «Третий Миллениум»?
– Мечта, великая мечта, но теперь по вашей милости всё уже в прошлом, – отмахнулся Тесла. – Тот не ошибся, кто сказал: и комар может убить слона, если ужалит в уязвимое место. Вы тот самый комар, юноша! Но, хватит о моих мечтах – давайте поговорим о ваших.
– Ну, великих мечтаний пока ещё нет… Так, мелочи…, – сконфузился Павел. – Стать учёным, как я уже говорил, приносить пользу…
– И всё? – возмутился Тесла. – В вашем возрасте мечты переполняли меня настолько, что, будь они летучим газом, я вознёсся бы в небеса. Да и впоследствии… Знайте же, что один видный преподаватель в Граце, Яков Пешль, однажды целую лекцию доказывал перед аудиторией, будто мои мечты утопичны и абсурдны. Сегодня же многое из того, что он называл абсурдом, уже работает для всеобщей пользы!
Учёный схватил со стола салфетку и замахал ею перед собеседником.
– Мечты для Юности – всё равно, что флаг для корабля, помните об этом всегда! Есть и другие, столь же важные вещи, без которых нечего пускаться в плавание. Чувство противоречия! Поиск истины! Два сильнейших рычага для алчущего знаний и свершений, мой друг! Не удивлюсь, если окажется, что египетские фараоны построили пирамиды, только потому, что кто-то из соседей усомнился в способности такое построить. Вот и моя башня Уорденклиф сродни пирамидам – величественное, но бесполезное сооружение. Право, жаль, что всё так вышло… А ведь пробный запуск прошёл на диво хорошо. Верите, после него целую ночь все металлические предметы в Нью-Йорке исходили голубоватым свечением. Когда я ехал по Хаустон-стрит, несмотря на предрассветную пору, над улицей сотнями кружили бабочки – они мерцали в темноте крохотными огоньками святого Эльма. А я смотрел в подсвеченное таким способом небо, и был счастлив. Газетчики писали о чуде, но я выступил с опровержением и растолковал природу мнимого «чуда», ибо в ту пору, как уже сказано, я научился отделять науку от фокусов.
Великий изобретатель замолчал и, склонив голову, характерным жестом потёр лоб. Затем медленно сказал:
– Прогресс остановлен! Когда еще мир опояшется электрическими проводами? Сколько десятилетий пройдет, прежде чем государства принесут электричество в каждый дом? А я ведь предлагал мгновенную передачу!
– Мистер Тесла, я читал, что к десятому году электрифицируют каждый уголок в Европе, о том и статистика говорит …
В ответ Тесла так выпучил глаза, что Циммер сразу же пожалел о сказанном.