Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

– С такими-то вонючими ногами? – ответила Шаллан. – Видишь? Слишком рано. Вероятно, в такой ранний час я не способна сострить. Так что никаких споров.

Она задумалась на секунду и продолжила более мягко:

– Кроме того, никакой убийца не согласился бы составить тебе компанию. У всех должны быть какие-то принципы, в конце концов.

Каладин фыркнул, уголки его губ слегка растянулись.

– Будь осторожен, – сказала Шаллан, перепрыгнув через упавшее бревно. – Это почти похоже на улыбку, и, могу поклясться, чуть раньше утром ты казался веселее. Ну, скорее более довольным. Так или иначе, если твое настроение улучшится, все разнообразие нашего путешествия разрушится.

– Разнообразие?

– Да. Если мы оба будем милы, пропадет все очарование. Понимаешь, большое искусство – вопрос контраста. Нечто светлое и нечто темное. Счастливая, улыбающаяся, лучезарная леди и темный, угрюмый, зловонный мостовик.

– Но ведь... – Он остановился. – Зловонный?

– Истинный мастер, рисуя картину, изображает героя с характерным для него контрастом – сильного, но с некоторой ранимостью, чтобы зритель мог сопоставить себя с ним. Ты со своими маленькими проблемами можешь создать разительный контраст.

– Как вообще можно передать в рисунке что-то подобное? – нахмурился Каладин. – Кроме того, я не зловонный.

– О, значит тебе уже лучше? Ура!

Он ошарашенно уставился на нее.

– Замешательство, – произнесла Шаллан. – Я любезно приму его как знак того, что ты поражен, насколько забавной я могу быть в столь ранний час.

Она заговорщически наклонилась и прошептала:

– На самом деле, я не очень остроумна. Просто, так уж вышло, ты туповат, поэтому тебе кажется, что я не лезу за словом в карман. Контраст, помнишь?

Шаллан улыбнулась и продолжила шагать, напевая себе под нос. Вообще-то, день стал казаться намного лучше. И почему раньше она была в плохом настроении?

Каладин побежал трусцой, догоняя ее.

– Шторма, женщина, – сказал он. – Я не знаю, как с вами быть.

– Желательно не превращать меня в труп.

– Я удивлен, что кто-то не сделал этого раньше. – Он покачал головой. – Ответьте честно, почему вы здесь?

– Ну, тот мост обрушился, и я упала...

Каладин глубоко вздохнул.

– Прости, – извинилась Шаллан. – Что-то в тебе провоцирует меня на ядовитые шпильки в твой адрес, мостовичок. Даже утром. Так почему же я приехала сюда? В первую очередь ты имеешь в виду Разрушенные равнины?

Он кивнул. В юноше чувствовалась какая-то грубая красота, похожая на красоту природных скальных образований, в противоположность прекрасной скульптуре, какой был Адолин.

Но ее пугала страстная натура Каладина. Он напоминал человека, который постоянно стискивал зубы, человека, который не мог позволить ни себе, ни кому-то другому просто присесть и хорошенько отдохнуть.

– Я приехала сюда из-за исследования Джасны Холин. Научные труды, которые она оставила, не должны быть заброшены.

– А Адолин?

– Адолин стал приятным сюрпризом.

Они прошли мимо стены, полностью покрытой устилающими ее лозами, укоренившимися чуть выше, в расколотой части скалы. Лозы извивались и втягивались по мере движения Шаллан.

«Очень быстро реагируют, – отметила она. – Быстрее, чем большинство».

Местные лозы были полной противоположностью тех, что росли в саду у нее дома. Те растения долгое время находились под защитой. Шаллан попыталась схватить одну лозу, чтобы отрезать, но та двигалась слишком быстро.

Проклятие! Ей нужен был лишь кусочек, чтобы по возвращении она могла вырастить лозу для экспериментов. Наползающая темнота отступала, когда она притворялась, что находится здесь ради изучения и классификации новых видов растений. Шаллан услышала, как Узор тихонько зажужжал на подоле, как будто понял, что она делала, отвлекаясь от затруднительного положения и опасности. Шаллан шлепнула по нему. Что подумает мостовик, если услышит, что ее одежда жужжит?

– Одну секунду, – сказала она, наконец схватив одну из лоз. Каладин наблюдал, опираясь о копье, как девушка вынула из сумки маленький нож и отрезала им кончик лозы.

– Исследование Джасны, – проговорил он. – Оно ведь имело какое-то отношение к постройкам, скрытым здесь под крэмом?

– С чего ты взял? – Шаллан убрала верхушку лозы в пустую банку из-под чернил, которую хранила для образцов.

– Вы приложили слишком много усилий, чтобы выбраться сюда. Якобы ради исследований куколки скального демона. Даже мертвой. Должно быть что-то еще.

– По всей видимости, ты не понимаешь дотошный характер научных исследований. – Шаллан потрясла баночкой.

Каладин фыркнул.

– Если бы вы действительно хотели увидеть куколку, то просто заставили бы притащить одну из них. Есть салазки для раненых, которые тянут чуллы, можно было воспользоваться ими. Никакой нужды лично проделывать весь путь.

Проклятие! Железный довод! Хорошо, что Адолин об этом не подумал. Принц прекрасен, и он, конечно, вовсе не глуп, но в то же время... мыслит прямолинейно.

Этот мостовик показал себя совсем другим человеком. То, как он наблюдал за ней, как думал...

«Даже то, как он говорил», – осознала Шаллан.

Он говорил как образованный светлоглазый. Но что насчет рабских меток на лбу? Волосы мешали рассмотреть, но, кажется, одна из меток – шаш.

Возможно, ей стоило потратить столько же времени, задаваясь вопросами о его мотивах, сколько он, очевидно, провел, выясняя ее замыслы.

– Сокровища, – произнес Каладин, когда они продолжили путь. Мостовик приподнял несколько сухих веток, торчащих из трещины, чтобы она могла пройти. – Здесь есть какие-то сокровища, их вы ищете? Но... нет. Вы легко могли разбогатеть через брак.

Шаллан ничего не ответила, пройдя через расчищенный им проход.

– Никто не слышал о вас раньше, – продолжил он. – В доме Давар действительно есть дочь вашего возраста, и вы соответствуете описанию. Возможно, вы самозванка, но у вас в самом деле светлые глаза, а тот веденский дом не особенно значителен. Но если бы вы решили притворяться кем-то, то разве не выбрали бы более высокопоставленного человека?

– Судя по всему, ты уделил моему появлению много внимания.

– Это входит в мои обязанности.

– Я честна с тобой. Исследования Джасны и есть причина моего приезда на Разрушенные равнины. Возможно, сам мир находится в опасности.

– Вот почему вы говорили с Адолином о паршменах.

– Подожди. Откуда ты... Твои люди были с нами на той террасе. Они тебе рассказали? Не думала, что они стояли достаточно близко, чтобы услышать.

– Я считал своим долгом приказать им держаться поближе, – объяснил Каладин. – На тот момент я был наполовину убежден, что вы здесь, чтобы убить Адолина.

Что ж, в нем не было ничего, кроме честности. И прямолинейности.

– Мои люди сказали, – продолжил Каладин, – что вы вроде бы хотели добиться убийства паршменов.

– Я не говорила ничего подобного, – ответила Шаллан. – Хотя и беспокоюсь, что они могут нас предать. Это спорный вопрос, поскольку я сомневаюсь, что смогу убедить кронпринцев без дополнительных доказательств.

– Тем не менее, если бы у вас все получилось, – в голосе Каладина послышалось любопытство, – что бы вы сделали? С паршменами.

– Изгнала бы их.

– И кто их заменит? Темноглазые?

– Я не говорю, что это будет легко, – заметила Шаллан.

– Им понадобится больше рабов, – задумчиво произнес Каладин. – Множество честных людей могут обнаружить на себе клейма.

– Полагаю, ты все еще сожалеешь о том, что с тобой произошло.

– А как бы вы поступили на моем месте?

– Наверное, ты прав. Мне жаль, что с тобой обошлись подобным образом, но могло быть хуже. Тебя могли повесить.

– Не хотел бы оказаться тем, кто попытается это сделать, – твердо сказал Каладин.

– Я тоже. Думаю, вешать людей – плохой профессиональный выбор для палача. Лучше рубить головы топором.

Он нахмурился.

– Понимаешь, – пояснила Шаллан, – безголовым проще стать во главе, продвинувшись по службе...

Каладин уставился на нее. Затем через мгновение поморщился.

– О шторма. Как ужасно.

– Нет, это было забавно. Безголовые часто не понимают шуток. Не волнуйся. Я помогу в них разобраться.

Он покачал головой.

– Дело не в том, остроумны вы или нет, Шаллан. Я просто чувствую, что вы слишком сильно стараетесь. Мир – далеко не солнечное место, и безумные попытки обратить все в шутку ничего не изменят.

– Фактически, мир – солнечное место. Половину времени.

– Для людей вроде вас, возможно.

– Что это означает?

Каладин скорчил гримасу.

– Послушайте, я не хочу опять затевать спор, ладно? Я только... Пожалуйста. Давайте оставим эту тему.