***
Три. Помешанный вогнал небольшой костяной нож меж ребер, что удачно застрял, не повредив легкие. Балдур оказался на одном колене, дуло его револьвера, самодовольно испускало дымку наслаждения, а обезглавленная масса с грохотом рухнула за спиной. Останавливаться было нельзя, и несмотря на колющую боль, он продолжал двигаться вперед. Сырник постарался нырнуть под плащ, чтобы взглянуть на рану, но Балдур, злобно клацнув зубами, вернул аури на место за хвост. Сырник не был в восторге, но вернулся с найденным маленьким кристалликом единственного иглопуза. Его Балдур наполнил остатками, поэтому попросту забыл о нём. Улов, конечно, не достойный Красного Стервятника, но на пару кружек хмельного хватило бы.
Сырник, нахмурив брови, разом впитал в себя всё содержимое, а сам кристаллик швырнул в лоб пролетающему мимо самоубийце. Сколько бы Балдур не бежал, казалось, что достичь тёмного конца было невозможным. Словно что-то, чтобы в нём ни обитало, всячески старалось отдалиться от стервятника, и если Балдур как раз попал в это нечто, то это объясняло происходящее.
Поток помешанных постепенно спадал, даже можно было сказать, что после многих попыток, нечто потянуло поводок на себя. Быть может Балдур оказался неправ, а беспечные потуги самоубийц действительно дирижировала тьма. Сам же стервятник чуть не потерял равновесие, и не обрушился на пол, когда каменный гигант наконец расправил свои плечи. Едва устояв на ногах, Балдур мысленно поблагодарил богов, потому что другого объяснения его выживанию не было. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и на удивление самому себе, смог разобрать очертания силуэта. Не задумываясь, стервятник направил оружие в сторону врага, как раздался голос Сырника.
— Подожди, там…
Ему не дали закончить, как их обоих придавило нечто холодное и мясистое со спины. Балдур лежал, и смотрел на Сырника, что пытался изменить форму, но казалось пурпурные ветви выкачивали дух из маленького аури. Балдур вывернул кисть так, что практически устроил себе вывих, однако даже этого не было достаточно для выстрела. Стервятники не чувствуют дух, не могут насладиться всеми его благами, но они чувствуют свой отряд.
Своим пробуждением, каменный гигант расшевелил старые стены, и они начали постепенно сыпаться. Плоть, что покрывала их дергалась в агонии и рвалась на глазах, наполняя помещение еще большим количеством крови. На лице Балдура и Сырника, расплылась широкая улыбка, когда свозь какофонию уничтожения, послышались глухие слова.
— Да с… х… е… бей! Б… бей! Поддай… с… еще!
Под громогласное и очень яркое выражение, разорвав плоть на стене, в помещение ввалился Ярик, полностью покрытый тёмно-желтой субстанцией. Он, ошалевший от произошедшего, пополз прочь от дыры, что сам же и проделал. Рыжеволосый мужчина, утирая жидкость с лица, обернулся и увидел Балдура с Сырником прикованных к полу.
— Бал… — Ярик поднял глаза, и увидел над ними бесформенную массу плоти, обезображенную такими же символами, что и на помешанных, и кусками металла, чернее вороньего крыла. — Это что за…
Дальнейшие слова утонули в небытие, так как Ярик широко раскрыв рот от удивления, принялся один за другим метать раскаленные добела огненные ядра. Масса взревела от боли, и запахло жаренным мясом. Температура моментально выросла, а на Балдура и Сырника стали падать отслаивающиеся слои плоти, словно тающее сало.
Следом появилась Дэйна, и убрав за спину щит, одним ударом меча освободила их обоих, оттаскивая в сторону. Мира в прыжке вонзила оба клинка, искрящихся молниями, и сползла по отвратной туше создания, разрезая его плоть, словно горячее масло.
Бурлящее содержимое потоком ринулось наружу, окончательно превращая помещение в выгребную яму, каких еще стоило поискать. Дэйна помогла Балдуру подняться, и мимолетно осмотрелась. Кровь, гниль, содержимое черепов и осколки последних смешались в один чан, название которому тяжело было дать.
— Как?.. Как вы сюда добрались? Я же сказал выбираться, — не отводя глаз от темноты, спросил человек.
— Мы более не на сборе, а значит отрядом вновь правлю я, — холодно ответила ему Дэйна.
Ярик с отвращением на лице, сбрасывал с себя липучую жидкость, и сплевывал на землю, а затем добавил:
— Да и как ты посмел подумать, что мы вас двоих оставим, брат? — он хлопнул Балдура по ране на плече, смачно хлюпнув жижей.
— Вы не поверите, что Балдур учудил! Точнее сказать МЫ учудили! — Сырник изобразил в воздухе жест, описывая неимоверность произошедшего.
Только Мира стояла позади всех, и молча смотрела на стервятника. Балдур знал этот взгляд, и если бы тот отличался чтением мыслей, то услышал бы в своё адрес достаточно. Из тьмы раздалось