— надо не всем.
Если вы сами читали «Лунную долину», то наверняка сможете вспомнить этот маленький кусочек:
— Послушай, Саксон, — прервал ее Билл, пораженный мыслью, внезапно пришедшей ему в голову, — насчет одного я теперь спокоен: я больше не боюсь остаться в деревне без работы. Вначале я боялся, только тебе не говорил. И когда мы вышли из Сан-Леандро, я совсем было приуныл. А видишь, мне уже два места предложили — миссис Мортимер и Бенсон; и к тому же постоянные. Видно, в деревне человек всегда может получить работу.
— Нет, — поправила его с горделивой улыбкой Саксон, — ты ошибаешься. Хороший работник всегда может получить работу. Крупные фермеры не станут нанимать людей из одного великодушия.
— Да уж конечно, они заботятся о себе, не о других, — усмехнулся Билл.
— За тебя-то они сразу хватаются. А потому, что ты хороший работник. Они видят это с первого взгляда. Вспомни, Билл, всех рабочих, которых мы встречали на дороге. Ни одного нельзя сравнить с тобой. Я к ним присматривалась очень внимательно. Все они какие-то слабосильные, и телом и духом, какие-то ненадежные во всех отношениях.
— Да, никудышные ребята, — скромно согласился Билл.
Саксон говорит о жителях Деревни, которым она просто не нужна. Жизнь в деревне просто не подходит им, как Биллу и Саксон не подошла жизнь в городе. Это не их жизнь, а чужая. Чужая жизнь не подходит никому. Найдут ли эти люди себя в городе — это другой вопрос. (Многим людям за всю их жизнь так и не удаётся стать самим собой). Но в деревне у них точно шансов нет.
Когда я слышу или читаю, что жизнь в деревне — это счастье. Это путь к гармонии. Это путь к себе: и прочие похожие вещи — то я согласен.
С одним уточнением — не для всех.
Деревня — это фундамент всей Цивилизации. Прочная, сильная, долговечная, способная развиваться цивилизация может стоять только на прочном фундаменте. Горожане в своей массе становятся сборищем идиотов, когда начинают презирать Деревню. Вроде тех кретинов, которые пилят сук, на котором сидят.
Кстати. Апологетам Города не мешало бы вспомнить, что он не всегда был таким, как сейчас. Давайте вспомним средневековые города.
Улицы были иногда настолько узкими, что туда не мог проникнуть солнечный свет.
В своем жилище человек Средневековья не мог уединиться, он все время находился на глазах других, живших с ним в том же доме, да и не испытывал присущей нашему времени потребности в уединении.
О том, что уединение было неведомо людям Средневековья, свидетельствует и история мебели. Кровати той эпохи делались очень широкими, на них могли спать по нескольку человек, и гости ложились в одну постель с хозяевами — это считалось проявлением гостеприимства.
Естественно, современные стандарты гигиены, типа душ два раза в день, тогда не применялись. Заметим, что и сейчас их соблюдают далеко не все, даже жители цивилизованных стран. В давние времена большинство простых людей, что в России, что в Европе мылись где-то раз в неделю.
Для начала, заметим, что здоровый человек, у которого нет привычки регулярно по пьяни валяться в собственной блевотине и мочиться в штаны, даже при режиме мытья 1 раз в неделю ничем особо ужасным и отвратительным не пахнет. Каждый, кто хоть раз ходил в более-менее длительные походы, сам это прекрасно знает. Присутствует легкий запах застарелого пота, различимый только если принюхиваться, потому как он почти полностью забивается запахом дыма, въедающегося в одежду и волосы.
Вот примерно так же пахли простые люди в Европе на протяжении многих сотен лет. Открытый огонь в очаге был постоянным спутником жизни, над огнем сушили одежду, у огня собирались вечерами. Вытяжка была несовершенной, дома, отапливаемые «по-черному» — т. е. без трубы, просто с дырой в потолке над очагом, были типичными ажно до 19 века, так что дым был основным «человеческим» запахом и дезодорантом заодно.
Что до собственно мытья — то простые люди мылись примерно раз в неделю. Технология помывки, полагаю, известна многим читателям, по временам сезонного отключения горячей воды: кастрюльки с горячей водой, тазик и ковшик. За тысячу лет тут мало что изменилось.
Вообще, в Средние века в помещении было весьма холодно. До XII в. единственным источником тепла был находившийся в общей комнате, она же — столовая-кухня, большой очаг, размещенный в центре и служивший для приготовления пищи. С XII в. в замках и городских домах появились камины, дававшие, впрочем, немного тепла: у камина можно согреться, но с его помощью трудно отопить комнату. Только к началу XIV в. стали появляться заимствованные с севера и востока, из Венгрии и славянских земель, печи. Потому в холодное время спали чаще всего одетыми. В жилищах того времени было не только холодно, но и темно. Окна были маленькими. В Южной Европе окно представляло собой проем со ставнем. На севере, где холоднее, окна затягивали промасленным тряпьем или вставляли кусочки слюды, ибо стекло было дорогим. Там же, где оконное стекло применялось — во дворцах, богатых домах — оно было мутное, непрозрачное. Больших листов оконного стекла не умели тогда делать, потому оконные рамы представляли собой частые переплеты. Окна обычно не открывались, а вынимались на лето.
Свет в помещение проникал через окна, либо исходил от очага или камина, куда для большей яркости пламени подбрасывали солому. Те, кто побогаче, пользовались глиняными, реже металлическими или стеклянными лампами — плошками, в которых в масле плавал фитиль. Пользовались также свечами, делавшимися, чаще всего, из сала. Только очень богатые люди или церковь могли позволить себе восковые свечи. Все эти виды освещения давали много чада и мало света, поэтому, когда мы читаем у средневековых авторов о том, как некий зал «был освещен так, что от света было больно глазам», то надо помнить, что перед нами явное преувеличение.
Наиболее типичная европейская городская улица шириной в 7–8 метров (такова, например, ширина важной магистрали, которая ведет к собору Парижской Богоматери). Маленькие улицы и переулки были значительно уже — не более двух метров, а во многих старинных городах встречались улочки шириной и в метр. Одна из улиц старинного Брюсселя носила название «Улица одного человека», свидетельствующее о том, что два человека не могли там разойтись. "Уличное движение составляли три элемента: пешеходы, животные, повозки. По улицам средневековых городов часто гнали стада».
Большинство домов имели толстую соломенную кровлю, которая была самым благоприятным местом для обитания и размножения всякой живности, особенно мышей и насекомых. Во время непогоды и