Читать интересную книгу Черта ответственного возраста - Сергей Усков

Ужас объял Александру. Из каких соображений она самочинно решила прекратить его и свои страдания? Получилось наоборот – страданий, боли стало больше. У неё множественный перелом бедра. Аппаратом Илизарова выправляют ногу. Два месяца будут выправлять, потом в кость вживят протез – итого три месяца продлится её лечение, если не будет осложнений. Что с Илюшей сделалось после падения, она толком и не знает.

Семиэтажный дом, на крышу которого поднялась Александра, стоял на пригорке, на выровненной площадке. Одна сторона дома примыкала к уклону, вторая – к откосу. В каком-то беспамятстве Александра подошла к стороне, смотревшейся на пригорок. Отсюда дом оказался на два этажа ниже. Она оттолкнулась от крыши и полетела, словно на чьих то крыльях, по плавной дуге вниз, вытянутыми ногами встретила землю, покатилась кубарем, и увязла в сугробе. Возможно, начатое дело довершил бы двадцатиградусный мороз, если бы не случайный прохожий, выгуливающий собаку. Услышав детский плач, пёс ринулся на эти звуки и быстро обнаружил место, откуда они исходили, отрыл скорчившуюся фигуру и лаем подозвал хозяина. Тут же вызвана скорая помощь, которая сработала, на удивление, очень быстро и слаженно. Оставалось одно непонятным: как Саша отклонилась на три метра от вертикального падения и попала на пригорок, который вполовину уменьшил высоту падения. Санитарка баба Маша однозначно сказала, что это души умерших любимых отвели беду, подхватив и смягчив падение.

Саше хотелось одного: скорее увидеть Илюшу. Для этого, во-первых, нужно было самой выздороветь. Но ждать три-четыре месяца – немыслимо. Она умолила врача отпустить её повидаться. Баба Маша, её сиделка-санитарка, взялась сопроводить.

Так ранним воскресным утром по пустынной улице в больничном городке медленно со скрипом и скрежетом колёс передвигались две бесформенные фигуры: баба Маша толкала инвалидную коляску, а в коляске сидела, закутанная в байковые одеяла, Саша. В приёмной детского отделения Саша пересела в другою коляску, и баба Маша уже покатила её по больничным коридорам. У дверей реанимационной палаты Саша молча крепко сжала руку сопровождающей, чтобы она чуточку повременила, не въезжала в палату, и дала Саше справиться с захлестнувшим волнением: сынок должен увидеть её спокойной, с ясной улыбкой в лице.

Баба Маша, между тем, особо не церемонясь, вкатила коляску в палату. Илюша лежал в детской кроватке с перилами, лежал на спине без подушки.

Трубочки и проводки опутывали его маленькое тельце. На шум, произведённый вошедшими, Илюша раскрыл глаза, увидел Сашу и внятно сказал: «Мама!»

Саша, сдерживая слёзы, бросилась гладить теплыми ласковыми руками изувеченную свою кровинушку, что-то говоря ему бессвязное, но милое и дорогое. Со страхом она поняла, как дорог он ей, и в какой близости от кошмарной смерти они стояли. Как это было бы ужасно увидеть их обоих мертвых в разных гробах, ведь смерть или исход, что тогда замыслила Саша, окончательно разлучит их: тела будут лежать врозь, души потеряются в бескрайнем мире теней. Илюша безусловно стал бы Ангелом, она – продолжала бы мучения в другом измерении, и наверняка те мучения ужаснее, в полном одиночестве неприкаянной души.

Лицо Илюши стало осмысленным, лучившимся ангельской радостью. Он тянулся ручонками к ней, но мешали провода и трубочки, мешала боль, принуждающая его лежать неподвижно. Саша не могла подвинуться ближе – мешала инвалидная коляска и сломанная нога в стальном браслете аппарата Илизарова. Зашёл врач, молодой интеллигентный мужчина, сразу быстро подошел к ним и мягко прекратил болезненные для обоих движения навстречу друг другу.

– Скажите, мальчик, …Илюша, будет жить?

– С нашей стороны сделано всё возможное, – сказал врач. – Сходите в церковь и помолитесь.

– Как! Вы, врач, мне такое говорите? Нужны какие-то радикальные методы лечения…

– Сходим, – молвила баба Маша. – Прямо сегодня и сходим на вечернюю службу.

Саша редко бывала в церкви, но крестик нательный носила, по большей части, потому что это был подарок мамы. Поддерживаемая бабой Машей, она на костылях поднялась на высокое крыльцо и с внезапным трепетом вступила в лоно церкви. Раздавался мерный звук цепей кадила – молодой священник обходил храм, курился фимиам и тонкий девический голос читал молитву.

– Вовремя пришли, – шепнула баба Маша. – Давай-ка тут встанем у скамеечки, тебе не выдержать долго стоя.

– Нет я буду стоять – сказала Саша.

И простояла долгие полтора часа в благоговейном волнении. Она бесконечно осеняла себя крестным знамением и просила, чтобы хворь и немощь покинула Илюшу. Когда открылись царские врата алтаря, прихожане волной встали на колени, и святой Дух прошелестел над склонёнными головами. Саша также рухнула на колени, не чувствуя боли, и явственно ощутила сошествие Духа святого. В эту минуту она продолжала молитву особенно горячо, чтобы хворь отступила от младенца Ильи и перешла к ней. Была неизъяснимая радость, даже катившиеся слёзы были странно сладки и как будто уносили с собой прежние муки и сомнения…

На следующий день Саша утром, как только пробудилась, поковыляла к телефону и справилась о здоровье Илюши. Ей бодро ответили, что состояние улучшилось: дышит самостоятельно, температуры нет, кушает. Пораженная этими словами, Саша много-много раз поцеловала нательный крестик, снова прошептав горячую молитву. «Это чудо!» – восторженно молвила она бабе Маше и благодарила её за помощь, благоговейно благодарила Господа, что услышал молитву.

День ото дня Илюше становилось лучше: он уверенно пошёл на поправку. Хворь, действительно, отступила от него. Он хорошо питался, проявлял живой интерес к окружающему. Вскоре был готов к выписке, но забрать его оказалось некому: Саше до выписки еще месяца полтора, а вот папаша точно сгинул, никого интереса сыну-инвалиду не проявлял. Он не отступился от своих слов, что уродам не место в этой жизни. Пришлось выписать и Сашу, а уж как она управлялась одна, на костылях с домашним хозяйством и ребенком – она и сама не знала как получалось. Ходить учились вместе: Илюша и Саша.

Так же вместе стали учились по-новому понимать такую вот неожиданную жизнь.

Эпилог

Илья, несмотря на то, что из года в год активно развивался по какому-то своему особому закону, при первом же взгляде всё же вызывал смешанное чувство тревоги и жалости. Почему рождаются дети-инвалиды у здоровых родителей? Каково будет тянуть эту лямку отчуждения, мамочке, брошенной один на один с неизлечимым недугом родного дитя: недугом несоответствия принятым эталонам красоты, успеха и достоинства?

Там, за окном больничной палаты, за окном тесной однокомнатной квартирки, куда поселись Саша и Илюша, будет шумная кичливая жизнь, бесконечно реализуемый проект личного самоутверждения, проект тысячи и тысячи наполеончиков, которым зудит стать одним с именем собственным с большой буквы, с самой большой, какой ещё не было. А здесь, в четырёх стенах, с большим окном в переменчивое небо будет жить долго-долго маленький Илюша, который научится ходить, говорить, читать и писать, различать предметы окружающего мира, составлять особенные суждения, верить и надеяться, что неведомое благо утишит боль, с которой родился, и уже точно знать, что никогда он не станет обычным человеческим отпрыском с вековыми желаниями и извечными проблемами.

В дикой природе, в суровой и беспощадной борьбе за выживание, с подобными отклонениями обречены на быструю смерть. На 99 процентов природа высших обезьян схожа с человеком и всего один процент высшего, человеческого в человеке. Он, Илюша, будет жить, пока этот процент не скатится к нулю. Ему даже необходимо жить, чтобы в человекообразном существе прибавилось человечности.

***

На благотворительный вечер некоммерческого товарищества «Благовест» съезжались гости. К парадному входу в здание, прибывали одним за одним разномастные автомобили. Особняком стояли два туристических автобуса. Гостей радушно встречали и провожали в зал. Само здание производило жалкое впечатление: точно большая и дружная семья облюбовала просторный заброшенный дом с целью остановить его разрушение и приспособить для благих намерений, но хроническая нехватка денег не дает этого сделать профессионально, и приходится самим браться за строительные инструменты, на ходу приобретая навык работы.

Всего лишь год назад в тихом тенистом уголке городской окраины, казалось бы с незапамятных времён, простаивало и ветшало двухэтажное кирпичное здание, в котором когда-то был муниципальный детский сад. Инициативная группа родителей и социальных педагогов сумела доказать городской администрации в необходимости обустроить в пустующем доме центр профессиональной подготовки и адаптации людей с ограниченными возможностями. Тогда и было организовано некоммерческое товарищество «Благовест», оформлена аренда здания за символическую плату. Дальше – выживайте, как можете: денег в городской казне нет и не будет. Вечерами и в выходные дни весь работоспособный состав товарищества выметали мусор из дома, выставляли пришедшую в негодность мебель, потом на собранные в складчину деньги сами же члены товарищества сделали маломальский косметический ремонт нескольких помещений и началось главное – организация и обустройство столярных и швейных мастерских. А в отремонтированных комнатах уже действовал самодеятельный театр. Взрослые и дети, отмеченные различными физическими недугами, пробовали себя в театральном искусстве под управлением профессиональных педагогов.