— Как ты думаешь, оба пассажира должны располагаться один напротив другого? — спросил Брюс.
— Особенно, если один из них хочет видеть, как другой зеленеет, — смеясь ответил Фредди. — Мы могли бы разместить и третье место, если бы сократили пространство для груза.
— Давай подождем, пока не оборудуем пассажирскую кабину.
— А ты действительно думаешь, что нам удастся оборудовать ее?
— Мне кажется, что никому не понравится, если у него сдует шляпу!
Оба бегали вокруг самолета, возбужденные, как мальчишки с новой игрушкой, забыв про Грейс.
— И кто из вас будет пилотом? — спросила она.
— Ты можешь полететь первым, старик, — предложил Фредди.
Брюс покачал головой:
— Это твой ящик. Ты за него платишь. Может, мы поменяемся на полпути.
Затем механик крутанул пропеллер, и его жужжание заглушило голоса. Когда они были готовы залезть внутрь, Грейс схватила Фредди за руку.
— Дайте мне полететь с вами, — попросила она.
— Полететь с нами? — ошалело посмотрел на нее Фредди.
— Да, а почему и нет? Там ведь много места, — настаивала она.
— Бог мой, конечно же, нет, — с трудом выговорил Фредди, глядя на нее с неподдельным ужасом. — Мы же еще не знаем, может ли он вообще летать. Он, может быть, совсем не безопасен.
— Тогда он не безопасен и для вас двоих.
— Но это же совсем другое… Блю и я привыкли. Но рисковать твоей жизнью я не собираюсь.
— Вряд ли у этой авиалинии будет успех, если вы боитесь брать пассажиров, — сказала она.
— Видишь ли, Грейс, — парировал Фредди со смехом, — это ведь самолет военно-воздушных сил, он не готов к приему пассажиров. Если мы решимся купить его, нам будет нужно проделать большую работу, прежде чем мы сможем иметь дело с людьми гражданскими. А теперь будь хорошей девочкой и отойди.
— Может быть, тебе, Фредди, лучше было бы позволить ей полететь? — спросил Брюс.
— Это совершенно исключено, — возразил Фредди. — Там не место для женщины. Капрал, пожалуйста, найдите место, где тепло, чтобы леди могла там посидеть, и, может быть, вы сумеете налить ей чашку чая?
Капрал подошел к Грейс. Она стояла и наблюдала, как Брюс и Фредди забираются в самолет. Взревел мотор, самолет вздрогнул и покатился вперед. И вот он уже мчался по взлетной полосе, оторвался от земли, пролетел над деревьями и исчез в свинцово-сером небе.
10
Грейс не приняла предложения капрала пойти и посидеть в его домике. Вместо этого она продолжала стоять возле взлетной полосы, с волнением вглядываясь в облачное небо. Вскоре самолет появился вновь, облетел летное поле и плавно приземлился. Брюс и Фредди вылезли из кабины.
— Ну как? спросила Грейс, когда они подошли к ней.
— Мы не могли, как следует, испытать самолет, — сказал Фредди. — Нельзя сказать, что погода благоприятствует нам. Радуйся, что не полетела с нами. Нас очень мотало, а потом пошел такой снег, что Брюсу пришлось руками разгребать его на лобовом стекле. Нам ничего не было видно. Но самолет был достаточно управляем.
Брюс хлопал замерзшими руками, пытаясь согреться.
— Жуткий холод, — пробормотал он.
Снежная буря усиливалась, и домики и ангары, покрытые снегом, казались какими-то неясными, серыми тенями.
— Как хорошо, что вы уже приземлились, — сказала Грейс, — а то вам было бы трудно отыскать взлетную полосу.
— Я еще никогда не приземлялся во время снежной бури, — задумчиво произнес Брюс. — Может быть, это было бы очень интересно.
Когда Фредди в сопровождении капрала пошел в сторону домиков, Брюс направился назад, к машине.
— Значит, ваш корабль вскоре отправится в плавание? — спросила Грейс, стараясь идти рядом с ним.
— Завтра.
— Я думаю, вы будете рады уехать отсюда и снова оказаться в жаркой Австралии.
— Я буду рад опять почувствовать, как меня греет солнце, и мне не придется носить на себе эту чертову сбрую, — признался он. — Хорошо, конечно, начать все сначала.
— И совсем забыть о войне? — спросила Грейс.
— Есть такие вещи, которые я не забуду никогда, — сказал он спокойным тоном.
— Мне просто не верится, что я вас больше не увижу, — вырвалось у нее.
Брюс смахнул снег с куртки.
— Да. Но, может быть, так будет лучше? Я уеду туда, где мне все знакомо, а вы останетесь здесь, у себя дома. — Он посмотрел на домики. — Фредди — хороший парень. Он иногда шутит многовато, но, когда нужно, у него — стальные нервы. Он глазом не моргнул, когда выстрелом у него перебило стойку. Прикрутил эту штуковину проволокой и продолжал полет. А я помогу ему как следует измениться, чтобы он вам подходил — покажу ему, что жизнь — не только шампанское и пирожные, так ведь?
Он улыбнулся, глядя на нее. Она забыла, что когда он улыбался, то становился совсем другим человеком. Резкие черты его лица смягчались, и он казался лукавым мальчишкой, что совершенно обезоруживало окружающих.
— Ну а как же вы? — спросила она с трудом, стараясь, чтобы голос ее не выдал. — Устроите там свою жизнь с какой-нибудь крепкой австралийкой?
— Я еще очень долгое время не смогу и думать о том, как устроить свою жизнь хоть с кем-нибудь, — сказал он откровенно. — Жену нельзя содержать без денег. Вот почему так важна для меня эта авиалиния. Для меня это — единственная возможность заработать деньги.
— Я уверена, вам это удастся, — сказала она. — Когда-нибудь вы станете знаменитым летчиком и, может быть, побьете рекорд перелета из Австралии в Англию.
— Да, это уже было бы что-то, — отозвался он и рассмеялся. — И я появлюсь у вас в доме и приглашу вас пообедать со мной в «Ритце»!
— Мне бы это очень понравилось, — сказала она.
— Мне бы тоже!
Они посерьезнели и стояли, глядя друг на друга. Затем к ним подошел Фредди и положил свои руки им на плечи.
— Похоже на то, что у нас будет самолет, — сказал он. — Мы сможем получить его, как только придет официальное разрешение.
Они возвращались поздно, проезжая по тихим улицам с плохо различимыми домами.
— Вы оба очень молчаливы, — заметил Фредди. — А мне думается, что рождение нашей собственной авиакомпании дает нам повод отпраздновать это.
— Ты не мог ожидать, что я сейчас буду без ума от счастья? — спросила Грейс. — Вы уезжаете… Я остаюсь здесь одна, а перед вами — полмира и масса удовольствий.
— Да, но ты всегда будешь с нами в наших мыслях, не так ли, Блю? — сказал Фредди, улыбаясь Брюсу. — Когда мы будем сидеть в австралийском буше [4] под палящим солнцем и глотать пыль в коктейле, мы будем думать о тебе, такой спокойной и уравновешенной, как ты ходишь здесь в английском саду в белых перчатках и большой соломенной шляпе, и будем говорить: «О, если бы сейчас здесь с нами была Грейс!». Правда, Блю?