— Тебя не возьмут.
— Как!?
— Ты знаешь, как проводится кастинг в проститутки? Девушка должна встать спиной у стены. Сложить руки за головой, и выставить локти вперед. Та, у которой сиськи выпирают дальше локтей, принимается. Можешь посмотреть в зеркало. Осанка у тебя хорошая. Не проходишь.
— Скотина! Ты должен говорить мне комплименты!
— Обойдешся. Ты пиздец как осложнила мне жизнь, и предлагаешь осложнить еще больше.
— Андрей, я не красивая?
— Оль. Для такого как я, ты — не офигенная девушка. Не удивительная принцесса. Ты — плакат, на нем написано — «Беги отсюда!».
Похоже, меня сильно повело, с устатку. Да и она тоже не очень то трезвая. Ну, сейчас еще налью, она окосеет и позову охрану. Скажу — забирайте нафиг. И я налил ей и себе.
Глава 22
Я умею просыпаться когда мне нужно. Поэтому без двадцати шесть я проснулся. Сначала подумал, что снова перебрал и не помню, как пришел домой. Потом резко вспомнил, и понял, что мне конец. В шею мне уютно сопела девушка Ольга Мединская. Но мы оба были одеты. И я подумал, что это мой шанс.
Крайне бесшумно вылез из постели, и скрылся в санузле. Попутно ткнув кофеварку. Она своими хрипами кого хочешь разбудит.
Вчера мы с ней наклюкались. Причем её то я сознательно старался напоить, а вот мне нет прощения. Так офоршмачиться! Я хотел сдать её, пьяную, на руки охране, и жить дальше. Но, то ли она оказалась крепче, чем я ожидал. А скорее я — слабее чем мог. В общем, и выпили — всего ничего. А как я уснул — не помню.
Помню что она злилась на отца, которой в своих планах поставил пункт — выдать замуж дочь. А её мнением не поинтересовался. А я советовал спокойно и по-взрослому поговорить с родителями, а не устраивать побегов. И не подставлять людей, которые ей ничего не сделали. Еще мы танцевали танго, потому что она рассказывала, что когда они жили в Бразилии, она ходила заниматься танго с настоящими танцорами. Давай покажу. Ты, Петров, гибкий как бревно, не хватай девушку, а держи нежно. Я всячески язвил и сардонически шутил, что врываться к незнакомым людям нужно именно за этим. Чтоб потом нежно держали. И вообще, твоя охрана, она подслушивает под дверью? Они охраняют, а не подслушивают. Я могу делать что хочу!
Она вообще много болтала. То ли алкоголь, то ли потрепаться не с кем. Говорила, что идея поговорить с отцом конечно хороша, нужно только с папой увидеться. Последний раз они виделись в Париже год назад. Он водил её с мамой по Хеменгуеевским местам. Я спросил — в Ля Прокоп ещё пускают с улицы, или уже только по записи? Она начала допытываться кто ж я такой, что про такую фигню в курсе. По быстрому еще налил, и отшутился, что наш секс-кооператив обслуживал саммит Горбачев-Миттеран, видишь, какой успешный визит? Меня обещали представить к ордену, жду. Рассказывал анекдоты, байки, и приколы из интернета. Дальше не помню.
Нда. И что теперь прикажете делать? Оделся. Собрал в рюкзак. Отхлебнул кофе.
— Ольга! Просыпайся! — ну до чего очаровательная девчонка!
Она заворочалась и, не открывая глаз, повернулась спиной.
— Вставай давай, девица-алкаголица. Там охрана вся извелась! — потянул одеяло.
— Петров! Уйди! — одной рукой схватила и натянула одеяло, другой закрыла голову подушкой. Понятно. Оне стесняются. Ну и ладно.
Взял листок А4, написал:
ОЛЬГА!
ДВЕРЬ ПЛОХО ЗАХЛОПЫВАЕТСЯ.
БУДЕШЬ УХОДИТЬ, ПОВЕРНИ КЛЮЧ В ЗАМКЕ ДВА РАЗА.
ПОТОМ БРОСЬ КЛЮЧ В ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК.
УДАЧИ!
Положил так, что не сможет не увидеть. Придавил ключом от квартиры. У меня еще есть.
За окном темно. В свете фонарей видно, что выпал снег, и вроде как начал таять, а потом опять падать. Обычная ноябрьская невнятица. Кроме ботинок, джинсов, свитера, куртки, кепки, обмотал шею арафаткой. И ушел. Ну а что? Я в няньки не нанимался. Сейчас еще с охраной объясняться.
При моем появлении из подъезда, с заднего сидения стоящей впритык Волги, вылезли давешние двое. Тот, что постарше, махнул ксивой.
— Документы!
— Не убирай ксиву то. Хочу ознакомиться, кто так борзо в квартиры врывается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он явно сдержался. И поднес к моему носу удостоверение. МВД СССР. Капитан. Кандрашов Николай Германович. Оперуполномоченный. Без отдела. Так бывает? Но удостоверение ношеное, тертое. По виду подлинное.
Точно так же достал паспорт, и поднес к его лицу. Понял, что он мгновенно запомнил весь разворот. С номером, ФИО и местом и датой рождения.
— Где Ольга Владимировна?
— Спит. — пожал плечами.
— А ты ей кто?
Подавил желание заложить барышню. Жалко дурочку.
— Не твое дело. У вас все? Я опаздываю.
И потопал на троллейбус. Похоже, действительно просто охрана. Я ожидал, что будет еще какая то тусовка. Участкового там подтянут, и вообще, возьмутся меня устанавливать по полной. А они только документы глянули, и все. Ну и ладно. По большому счету это всего лишь приключение. Чего мне предъявить то можно?
Стоя на задней площадке троллейбуса, я думал, что девчонка конечно суперская, и «ах! не нам, не нам, а кому то ему, достанется эта ледяная кружка пива». Вспоминал, как бьется жилка на шее и как она удивительно пахнет. Потом вспомнил, как она сказала, что всего пол-года как вернулась в Союз. А в МГИМО учится на пятом курсе. Это что, её просто по приказу взяли на пятый курс? Кто же ты такой, папа девушки Ольги? Я никогда не слышал о таком мидовском или партийном функционере. Да чтобы ещё его дочери предоставляли охрану. Ох, темны дела твои…
— Я надеюсь, причина уважительная, Андрей?
— Более чем, Сергей. Ты не пожалеешь. Пойдем.
В раздевалке Серега, иронично пронаблюдал мои манипуляции с ключом. И на некоторое время завис возле ящика. Совсем как я, когда открыл мешок.
— Сколько здесь?
— Два четыреста тридцать.
— Номера?
— На первый взгляд — не подряд. Упаковка Госбанк.
Серега наклонился, и достал из пары пачек по купюре. Я закрыл дверь, и снова приклеил ключ к днищу. Мы не торопясь пошли обратно.
— Тебя, Андрей, хоть из дому не выпускай!
— Мне нельзя без свежего воздуха.
Дальше Серега меня въедливо расспросил. И, похоже, пришел к таким же выводам.
— Значит, теперь нужно как то это все обезналичить, и не спалиться.
— Я рад, Сергей, что мы думаем одинаково. Только вот идей у меня пока нет.
— Ладно, давай будем подумать. Я тут поспрашиваю…
Вошла Наталья.
— Вы чего такие мрачные?
— Понедельник. Не хочу работать. В жизни нет счастья.
Наташка заварила себе чаю. Уселась за стол, полезла в сумочку.
— Ученые сказали, что шоколад содержит молекулы счастья. Вот вам по кусочку.
— Это они просто водку не пьют.
— Петров! Ты что, вчера опять напился?
— Наташ! У меня был важный повод!
— Вернулся домой?
— Я встретил с девушку своей мечты.
— Да ты что!!!! Кто она? Я её знаю? Когда нас познакомишь?
— Мы расстались.
— Ты, Андрей, сегодня прямо волнительный. Новости — одна к одной. — фыркнул Серега. — рассказывай.
Ну а что? Рассказал. В процессе рассказа Наташка ахала, а Серега бурчал под нос экспрессивно-неприличное.
— Позвони ей! — припечатала Наташка. — Сегодня же.
— Я не взял телефон.
— Петров, ты правда такой придурок?
— Знаешь, Андрей, я все больше убеждаюсь, что Горький прав. Ну, что в прекрасном человеке — все прекрасно.
— Да ладно тебе! Не так уж я и хорош, Сергей.
— Да нет, просто у ебанутых — та же фигня.
— Я бы попросил!
— Скажи, что я не прав. В кои-то веки… и даже телефон не взял.
— На эти ваши наезды, вот что я скажу вам, дети мои. В жизни случается много романтических моментов. И ради них стоит жить. Но. Моменты проходят. А из-за спины этих моментов выглядывает жестокий небритый урод по имени Реальность. И ты понимаешь, что это даже не дурная мелодрама. Это хрень какая то. Принцесса и тракторист. Герцогиня и водопроводчик. Самим то не смешно? Тут надо молиться, чтобы к нам сейчас какая-нибудь гебуха не приперлась, выяснять, а не со шпионской ли целью девушку завлекли? Впрочем, я не жду от вас благодарности. Я привык быть непонятым и гонимым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})