белая футболка-поло и бежевые брюки. Черные, солнцезащитные очки придавали лоска. На фоне желтой машины он выглядел столичным мажором, а не парнем из глубинки.
Мы осторожно погрузили упакованные картины на заднее сидение. Я села в машину и снова задалась вопросом: откуда у Кости деньги? Но свои мысли я всегда оставляла при себе. Нас с детства учили: говорить о деньгах некрасиво.
Он сел за руль и повернулся ко мне.
— Красивое платье.
— Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. Едем? — Я потянулась к ремню безопасности, испытывая неловкость.
Последние несколько месяцев это чувство не уходило, а лишь усиливалось. Может быть, потому что изменился сам Костя. Он стал самоуверенным и местами наглым. Мог спокойно довести до слез официантку или нахамить работнику заправки.
Я знаю, что люди меняются, но некоторые перемены очень больно наблюдать.
Мы поехали в галерею через центр города. Я очень любила старинные фасады зданий и большой фонтан.
Ветер развивал мои волосы. Я тоже надела очки и слушала любимую Костину группу, попутно отвечая на стандартные вопросы: как дела? что нового?
— Мы с Дмитриенко на выходных в Питер хотим сгонять. — Говорит Костя, когда мы заезжаем на парковку галереи. — Давай с нами. Или тебя твой Федорцов не отпустит?
Его вопрос звучит едко, и я чувствую раздражение вперемешку с грустью.
— Меня Марк везде отпускает. Мне не нравится твой тон, Костя.
— Я не хотел тебя обидеть. Извини, Настен. Правда.
Он прикасается к моему бедру, и я инстинктивно дергаюсь, задевая при этом крышку бардачка. Она открывается, демонстрируя мне отвратительное содержимое.
Все становится на свои места. Невозможно заработать на такую машину и квартиру, пусть даже в ипотеку, на одном графическом дизайне. Костя — вчерашний выпускник. Когда бы он успел?
Меня начинает мутить от ужаса.
Я вспоминаю, как он плакал в начальной школе, разбив коленку. Как заступился за нашего одноклассника Пашу, зашуганного ботаника, которого не пнул только ленивый.
Костя … мой друг.
Я вытираю вмиг вспотевшие ладони о подол платья и шепчу, не глядя на него.
— Что это, Кость? — Протягиваю пальцы к свертку и тут же их одергиваю.
Костя молчит. Я слышу, как судорожно крутятся шестеренки в его голове. Он думает, как бы накидать мне лапши на уши.
— Что это?! — Кричу и впиваюсь в него глазами.
В носу становится щекотно. Я начинаю колотить его куда попало: по плечам, спине, бедру.
Впервые в жизни я бью человека.
Он перехватывает мои запястья, больно сжав. Я чувствую, как по щекам катятся слезы. Ощущаю их соленый вкус на губах.
— Что ты за человек? Ты что, не помнишь, как закончил муж Симоновой из-за этого? — Указываю кивком на бардачок. — Она одна с тремя детьми осталась. Тремя! — Захожусь в рыданиях.
— Насть, это не то, что ты думаешь. Это не мое. — Бормочет Костя, глядя мне в глаза.
— А чье? Я дура, по-твоему? — Голос проседает, и я хриплю. — Уничтожь это сегодня же. Прекрати это. Выброси все с этим связанное из своей жизни, Костя, иначе я за себя не отвечаю. Ты понял? Понял меня?
Из последних сил выдергиваю руки из его захвата. Выскакиваю из машины под его глупые оправдания и хлопаю дверью.
Тогда мне казалось, что это самый плохой день в моей жизни. Но как же я ошибалась. Настоящий кошмар случился потом. Не знаю, чем я так прогневила Господа, и почему всегда давала шанс не тем людям.
14
Инга
Для меня становится полной неожиданностью, что Мирон игнорирует мои сообщения и звонки. Я не понимаю, что происходит и по-настоящему злюсь.
Еще спустя день я окончательно прихожу в себя и решаю действовать. Способность мыслить вернулась ко мне, а вместе с ней усилилось желание докопаться до правды.
Интуиция подсказывает, что я на верном пути.
У Мирона свой тату-салон в центре. Уточняю в интернете адрес и решаю действовать на опережение. Мне нужно быть на месте за полчаса до открытия. Мирон всегда сам открывает студию и в первой половине занимается бухгалтерией. Он вроде экономист по образованию.
Мне нужно застать его врасплох, чтобы он не успел придумать сказочку, почему игнорировал меня. Дмитриенко что-то скрывает. Я не думаю, что он боится. С его отцом я бы чувствовала себя, как у Христа за пазухой. Здесь что-то другое.
Костя еще спит. Я быстро собираюсь и заказываю в приложении такси — эконом, разумеется. По дороге вспоминаю, как Мирон бегал с фонариком по лесополосе. Как быстро и четко организовал поиски и взял на себя общение с полицией. Так в чем теперь дело?
Успеваю пожалеть о своей жадности и желании сэкономить, потому что в мои мысли постоянно вклинивается неприятный водитель с грязными ногтями. Он резко тормозит на светофорах и так же резко газует. В машине пахнет бензином, и меня быстро начинает укачивать.
— Девушка, а у вас парень есть? — Смотрит на меня в зеркало заднего вида.
Начинается. Вот что ему на это ответить?
— Есть. — Киваю, глядя в окно. — Он нервный, страдает вспышками агрессии и жутко не любит, когда к его девушке подкатывают в такси. Ваша работа ведь привезти меня в назначенное место, так? — Поворачиваю голову и злобно зыркаю на него.
— Че хамить- то сразу, кудряшка? — Обиженно бубнит он и делает музыку погромче.
Выхожу прямо перед входом в салон.
Сегодня сухо и холодно. Дергаю дверь — заперто. Я приехала даже раньше, чем планировала. Посматриваю на ларек с кофе напротив, но не решаюсь бежать к нему: боюсь пропустить появление Мирона. Вдруг он потом мне не откроет.
Он появляется минут через двадцать, идет пешком со стороны проспекта. На вид ему не дашь больше восемнадцати. Мирон невысокий и худой. С виду типичный хипстер в пальто и яркой шапке с септумом в носу.
На нем большие наушники поверх шапки, взгляд устремлен в землю: он не сразу замечает меня.
— Инга? — Он останавливается и хмурится.
Нет, блин, Санта. Думал спрятаться от меня?
— Привет, Мирон. — Я прячу ладони в куртку. — Кофе есть?
Он проходит мимо и открывает дверь. Лицо такое, будто что-то мерзкое унюхал.
— Проходи.
— Спасибо. — Захожу за ним внутрь. — Как горы?
В салоне тесно и темно. Всего пара комнат и коридор со стойкой ресепшен, но при этом салон пользуется популярностью в городе.
Мирон включает нижний, красноватый свет, и снимает пальто. Чувствую себя героиней триллера, попавшей к маньяку в комнату для проявки фотографий.
— Горы на месте. Красота и покой. Жаль, пришлось вернуться. Если бы не работа, остался бы