спиной.
Я пользуюсь тем, что Костя отвлекся на Федорцова и хорошенько заезжаю ему по ребрам. Он сгибается пополам и хрипит.
— Инга! — повышает голос Федорцов. — Быстро иди в ванную и обработай губу. Мы пока здесь поговорим. — Он в упор смотрит на Костю, в голосе — металл.
Я ежусь. Не хотела бы я оказаться на его месте. Обхожу Федорцова, который тоже не разулся и, наплевав на все, прямо в обуви иду в ванную.
Губа ноет. До этого момента было не больно, потому что в кровь выбросился стократный запас адреналина. Смотрю в зеркало, я похожа на героиню триллера: лицо в слезах, подбородок в крови.
Роюсь в шкафчике в поисках перекиси и ватных дисков. Обрабатываю припухшую губу и мою руки.
Почему я так легко поверила Мирону? Почему я верю, что Костя мог воспользоваться ситуацией? У меня не укладывается в голове происходящее. Ведь, если любишь человека, желаешь ему счастья, пусть даже с кем-то другим. Не зря умные люди говорят: насильно мил не будешь.
Возвращаюсь на кухню. Костя сидит на стуле, а над ним нависает Федорцов. Он остался в черном пальто нараспашку.
Костя очень сильно злится. Об этом свидетельствуют его сжатые кулаки и челюсти, которые вот-вот сотрут зубы в мелкую крошку.
Я снова смотрю не него и не понимаю, как между нами все могло рухнуть.
— Рассказывай, что тебе надо? Зачем ты трешься вокруг Инги? — Обманчиво — спокойно говорит Федорцов.
— Не твое дело. — Костя дергает плечом.
Я захожу на кухню и становлюсь за спиной Марка Николаевича.
— Я даю тебе одну минуту, чтобы подумать и сформулировать четкий ответ. Если ты против — говорить мы будем в другом месте и при других обстоятельствах. Я понятно изъясняюсь? — Федорцов выпрямляется и становится рядом со мной, оперевшись на столешницу гарнитура.
— Я ищу Настю вместе с Ингой. — Нехотя выдает Костя. — Она пропала с вечеринки Дмитриенко.
— Я в курсе, дальше.
— Что дальше? — Огрызается Костя. — Мы еще ничего не нарыли. Там-сям потоптались и все.
— Меня волнует ваш спарринг в коридоре. Какого черта, мне звонит охрана и сообщает, что Инга несется домой вне себя, а через двадцать минут я застаю вашу потасовку? — Федорцов складывает руки на груди и его взгляд опаляет мою щеку.
— Какая охрана? — Спрашивает Костя и, разумеется, не получает ответа.
Смотрит на меня, как бы раздумывая что ответить. На дне его голубых глаз плещется сомнение и страх. Я делаю большие глаза и качаю головой.
Не хочу, чтобы Настя предстала перед Федорцовым распущенной девицей или жертвой.
— Это у Инги спрашивай. — Он кивает в мою сторону. — Неважно, что я скажу. Она все равно все переврет.
— Да что ты говоришь. — Кривлю лицо.
— Замолчали оба. Ты сейчас собираешь свои вещи и валишь на все четыре стороны. Отныне ты не лезешь в это дело, понял?
— А это уже не тебе решать. — Костя встает и осторожно обходит осколки.
Я берусь за веник. Федорцов рассматривает меня. В комнате повисает давящая тишина. Только гремят осколки, которые я скидываю в мусорное ведро.
— Тебя вообще нельзя без присмотра оставить? — Он говорит строго, но спокойно. В голосе преобладают бархатистые интонации. Я ощущаю их почти физически. — Инга, тебе двадцать один. Ты ведешь себя, как бунтующий подросток: лезешь везде, огрызаешься, пускаешь дом, кого не попадя, а теперь еще и дерешься. — В его глазах проскальзывают искорки веселья и тут же гаснут.
— Некого попадя, а друга. По крайней мере, он был им раньше. — Плюхаюсь на стул.
Федорцов подходит ко мне, наклоняется и медленно приближает лицо, обхватив пальцами подбородок. Я перестаю дышать.
16
— Не дергайся, дай посмотрю. — Он действительно опускает взгляд на мои губы и слегка поворачивает лицо к окну, на свет, чтобы лучше осмотреть рану. — Ничего серьезного, но лучше приложить что-то холодное.
Я ныряю в глубину его глаз с причудливыми крапинками, и тут же прикрываю глаза, чтобы не утонуть. Его пальцы сжимают подбородок сильнее, я чувствую его бархатный парфюм. Со мной происходит что-то странное. Чем ближе ко мне находится Федорцов, тем сложнее мне четко мыслить.
— Я надеюсь, ты одумаешься, Инга. — Вклинивается в происходящее голос Кости.
Открываю глаза. Федорцов отстраняется и выпрямляется.
Костя стоит в дверном проеме со спортивной сумкой, с которой приехал. Как я была рада и даже не подозревала, чем может закончиться наше внезапное соседство.
— Я — твой настоящий друг, Белова, если ты вдруг по какой-то причине это забыла. Отмотай воспоминания лет на пятнадцать назад и вспомни все хорошее и плохое, что мы прошли вместе. — Говорит Костя, игнорируя Федорцова, и надевает черную шапку.
Мне нечего ответить. Я все сказала, но в груди продолжает царапаться сомнение. В горле стоит ком. Не думала я, что будет так сложно. Чувствую взгляд Марка Николаевича на себе.
Костя уходит. Противно лязгает дверь, и наступает тишина.
Я смотру на свои руки, думаю, что делать.
— Спасибо за помощь, Марк Николаевич. Вам пора. Я думаю, что и в охране больше нет необходимости. Тот, кто влез ко мне в квартиру, больше не появлялся. Думаю, что и не появится больше. — Автоматически отмечаю, что я перестала называть квартиру «нашей».
— Поживешь у меня, пока мы не разберемся в этом деле. Хватит, Инга, набегалась в одиночку. — Федорцов застегивает пальто и давит своей энергетикой. — Я уже понял, что у тебя шило в одном месте, и тебя опасно оставлять без присмотра.
— Как вы правильно отметили, мне двадцать один, поэтому опекун мне по закону не полагается. — Откидываюсь на спинку стула, показывая всем видом, что никуда не поеду.
— Я даю тебе десять минут, чтобы сложить все необходимое. Если будешь выделываться: я позову Дениса на помощь. Он получил за «коротыху» и теперь немного зол, что ты на него мне нажаловалась. Думаю, он с удовольствием запихнет тебя в машину. Даже сильно просить не придется. — Он подходит к окну и убирает руки в карманы пальто.
— Почему вы постоянно командуете? Это у вас врожденное или по наследству передается?
Федорцов молча смотрит на меня, а все его выражение лица говорит: «Ты можешь хоть немного помолчать?»
Почему-то мне кажется, что в этот раз он настроен серьезно, поэтому я иду собирать вещи. Не хочу проверять, потащит ли меня за шиворот в машину Денис или нет. Бросаю в рюкзак все самое необходимое: ноутбук, зарядки, вещи, маленькую косметичку с уходовой косметикой и зубной щеткой. Проверяю окна и перекрываю воду.
Пока я проделываю все эти манипуляции, Федорцов стоит, уткнувшись