— Лазурит — камень, связанный с Венерой, — пояснила Блайд. — Говорят, что он защищает того, кто его носит. А еще этот камень помогает залечивать раны и символизирует любовь. Я купила его, потому что он напомнил мне цвет твоих глаз.
— И по какому поводу подарок? — спросил Роджер, не отрывая взгляда от кольца.
— По случаю нашей свадьбы, — ответила Блайд. — Там, с внутренней стороны, есть гравировка.
Роджер повернул кольцо и прочитал вслух:
— Amor vincit omnia.
— «Любовь побеждает все», — громким шепотом проговорила Блайд.
Роджер оторвал взгляд от кольца и посмотрел на жену. Ее красота, теплая улыбка и этот неожиданный подарок — все было направлено на то, чтобы превратить его в раба и сделать несчастным. О женщины! Их коварству нет предела! У них нет чести и гордости, они готовы на любой бесчестный поступок, лишь бы добиться своего — сделать мужчину покорным себе. Ему, Роджеру, придется все время быть начеку, чтобы не поддаться чарам любви.
Роджер натянуто улыбнулся и, взяв Блайд за руку, вложил кольцо ей в ладонь и сложил пальцы в кулак.
— Очень мило, но я не намерен носить кольцо, на котором написана такая откровенная ложь, — произнес он с сарказмом. — Прибереги его для более легковерного мужчины.
Блайд побледнела. Ее лицо исказилось, как от сильной боли.
— Какой же ты ублюдок, — прошептала она и положила кольцо на стол.
— Уверяю тебя, я рожден в законном браке, — холодно заметил Роджер.
— Я купила это кольцо для тебя. — Голос Блайд задрожал, а на глаза навернулись слезы обиды. — Если оно не нужно тебе, я выброшу его.
— Выбросишь такую дорогую вещь? — с сомнением в голосе спросил Роджер. — Это будет расточительно и глупо с твоей стороны.
— Я купила его на деньги, которые выручила, обойдя тебя в торговле зерном и шерстью, — гневно бросила Блайд и вышла из зала.
Роджер почувствовал себя гадом. Он не хотел обижать Блайд, а всего лишь хотел защитить себя. Ему нужна только любовь его дочери, а все остальные женщины могли катиться ко всем чертям.
Он взял кольцо и снова стал рассматривать его. Блайд сделала то, чего не делал для него ни один человек, а он ответил грубостью на ее доброту.
Отец никогда не обращал на него внимания, а Дарнел изменяла ему. Видимо, такова его, Роджера, судьба, — не знать ничьей любви.
— Поздравляю, милорд, — раздалось над самым ухом Роджера.
Он обернулся и увидел мажордома.
— С чем? — угрюмым тоном спросил Роджер.
— С тем, что вы только что обидели эту славную молодую леди, — ответил мистер Боттомз.
— Ты забываешься, Боттомз. Я — хозяин, а ты — всего лишь слуга, — нахмурившись, строго произнес Роджер.
— Это не я забыл о своем месте, — не унимался Боттомз.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что я видел, как вы вели себя со своей женой. С лондонскими шлюхами вы были куда любезнее.
— Мистер Боттомз, эта славная молодая леди чуть не разорила меня, сбивая мои цены на шерсть и зерно, — злобно заметил Роджер.
Мажордом ответил ему широкой улыбкой:
— Если бы ей это удалось, то вам это пошло бы на пользу.
— Если ей это удастся, ты не будешь здесь работать, — заметил Роджер.
— Леди Блайд сказала мне, что я всегда могу рассчитывать на достойное место в доме Деверэ, — невозмутимым гоном ответил Боттомз.
— Неужели? А что скажет на это их мажордом Бэзилдон?
— Думаю, что он не будет против, — бросил Боттомз, поворачиваясь, чтобы уйти. — Мистер Дженнингз — мой кузен.
Роджер смотрел вслед удалявшемуся мажордому и думал о том, что тот по большому счету» прав. Он действительно был любезен со шлюхами, потому что не боялся влюбиться и потерять себя. В его жизни не было места молодой и невинной жене, тем более теперь, когда нужно было найти убийцу.
Роджер взял кольцо со стола и положил его в карман. Предстояло провести не один час в кабинете, разбираясь со счетами и бухгалтерскими книгами. Последующие четыре часа он добросовестно пытался разобраться в столбцах цифр, но в конце концов не выдержал и отшвырнул от себя бумаги.
Налив в бокал виски, Роджер сел в кресло и закрыл глаза. За окном послышались раскаты грома — гроза поздней осенью была обычным явлением.
Роджер встал и подошел к окну. Небо прорезала молния, и за ней последовал новый громовой раскат. Вслед за этим в оконное стекло ударили тугие струи ледяного дождя.
Счета могут подождать до утра, подумал Роджер и вышел из кабинета, направляясь к себе в спальню. Интересно, боится ли Блайд грозы? Эта мысль неожиданно пришла Роджеру на ум. Большинство женщин пугает такая погода. За ужином он обидел жену, так что теперь будет вполне уместно поинтересоваться, не напугана ли она.
Роджер не стал стучать в дверь спальни, а тихонько приоткрыл ее и заглянул внутрь. На столике возле кровати догорала одинокая свеча. Блайд спала тихо и безмятежно. Роджер подошел ближе и тут заметил следы слез на ее щеках. Его взгляд скользнул ниже: Блайд, ворочаясь во сне, откинула одеяло и теперь лежала раскрытой. Только полупрозрачная ночная рубашка прикрывала ее молодое, цветущее тело. Один рукав сполз, обнажая упругую грудь.
«Блайд уже не дитя», — эта мысль молнией пронзила сознание Роджера. Он почувствовал, что сгорает от желания встать на колени и припасть губами к этой груди, а когда Блайд проснется от его прикосновения, лечь рядом и овладеть ею.
«Если ты сейчас уступишь своему желанию, то будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь», — мысленно сказал себе Роджер. Но не в силах сдержаться, он положил Блайд руку на грудь и слегка потрогал сосок большим пальцем. В этот момент Блайд вздохнула во сне и колдовское очарование было разрушено. Роджер отдернул руку и поспешно вышел из спальни.
Прислонившись спиной к двери, он тяжело дышал. Было бессмысленно отрицать, что он хотел Блайд, но стоит ему овладеть ею хотя бы раз, его ждет ужасное будущее.
Его сознание жаждало покоя, а его плоть — Блайд. Ее шелковистая кожа и розовый сосок будили в нем страстное желание. Остаток ночи Роджер провел без сна.
Глава 5
Блайд закрыла глаза и попыталась не думать о своих проблемах, вернее, одной проблеме — как покорить сердце Роджера. Однако сейчас ей требовалось очистить сознание и приготовить все необходимое для совершения заклинания. Она подошла к письменному столу, взяла небольшой колокольчик, красную шелковую ленточку и четырнадцать золотых монет. Затем положила монеты на кровать и направилась в гардеробную, небольшое окошко которой выходило на восток, Когда Блайд открыла ставни, в крохотную комнатку ворвался утренний ветерок. Она встала на стул и привязала колокольчик над окном. Первый же порыв ветра заставил его тихонько зазвонить, Этот звук напоминал смех эльфов.