– Я знаю это, – ответила Сарида. – И уже много раз я отговаривалась. Я объясняла ему, что отец сильно болен, что его нельзя оставлять одного. Теперь, как вы сами слышали, его терпению пришел конец.
Герцог подошел к открытой двери. Он стоял и смотрел на безлюдный пейзаж, думая, как неудачно сложилось, что она вместе с отцом оказалась в таком уединенном месте, где люди вроде полковника Ван Кеерка могут их преследовать. Он достаточно хорошо знал таких распущенных людей, и мысль о том, что один из них может приблизиться к такому утонченному и прелестному существу, как Сарида, казалась ему убийственной.
Он сказал себе, что это нормальное чувство, какое и должен испытывать всякий порядочный человек при виде юной девушки, преследуемой отвратительным распутником. Но потом он признал, что все же его чувства имеют более личный характер, и что он и Сарида связаны друг с другом какими-то таинственными узами, происхождение которых он не мог понять.
Он обернулся к ней:
– Послушайте, – сказал он Сариде, – я подумаю и найду способ, чтобы помешать Ван Кеерку ужинать с вами завтра вечером.
Он решил попросить султана пригласить голландца на ужин или, на худой конец, зайти к полковнику и заставить того, по меньшей мере, отложить свое приглашение. Еще не зная, как это сделать, он был совершенно убежден, что сумеет что-то предпринять.
В этот момент до его сознания дошло, что Сарида стоит рядом с ним и держит его за локоть.
– Пожалуйста, – попросила она, – не вмешивайтесь в это дело. Есть гораздо более важные вещи, которыми необходимо заняться.
– Если вы говорите о храме, – сказал герцог, – я могу только напомнить вам, сколько времени он уже просуществовал. Сейчас самая насущная, самая неотложная проблема – это вы сами.
– Это не имеет значения, – ответила Сарида.
Герцог посмотрел на нее с недоверием.
Он не мог представить себе ни одной женщины из тех, которых знал, считающей какой-то храм, пусть самый прекрасный и единственный в мире, важнее собственной безопасности. Однако Сарида говорила с ним совершенно искренне. Для нее храм был гораздо значительнее, чем собственные чувства и риск, которому подвергалась она, молодая привлекательная девушка.
– К черту все это, – выругался про себя герцог. – Скорее я убью эту свинью, чем позволю дотронуться до Сариды.
Он не анализировал своих чувств, он знал только то, что именно так он и поступит.
Вскоре настало время герцогу возвращаться во дворец. Полковник уже отъехал так далеко, что встретиться с ним на дороге стало маловероятным, а в Джокьякарте никто не знал, куда он уехал.
– Я проявлю фотографии, – сказал он Сариде. – Если они получились недостаточно хорошо, то завтра нужно будет повторить попытку.
Он уже собрался обойти дом, чтобы забрать лошадь, когда Сарида остановила его:
– Скорее всего… я просто разнервничалась из-за приезда полковника Ван Кеерка… Но не могли бы вы вернуться сюда сегодня вечером.
Казалось, что слова срываются с губ против ее воли, и герцог понял, что она через силу заставляет себя произнести их.
– У вас предчувствие, будто что-то случится? – спросил он.
– Я пытаюсь убедить себя, что у меня разыгралось воображение… но что-то все же надвигается, я это знаю.
– В таком случае, я приеду к вам, как только смогу отделаться от султана.
– Вы, правда, приедете? – Сарида подняла взгляд, и он увидел, что она по-детски верит в него.
Он сказал себе, что ей больше не к кому обратиться за помощью, и он, англичанин, – единственный человек, которому она может доверять.
– Я приеду, – пообещал он.
Он повернулся, чтобы сесть на коня:
– А пока вы сидите с отцом, а если вернется Ван Кеерк, не оставайтесь с ним с глазу на глаз.
– Я не сделала бы этого и сегодня утром, если бы отец уже проснулся, – сказала Сарида. – Мне хотелось бы, чтобы вы поняли – я не хочу его волновать… когда полковник Ван Кеерк мне угрожает. Отца это приведет в ярость.
– Его можно понять, – сказал герцог. – Этот человек позорит мундир, который носит. Я не оставлю этого дела, и когда вернусь в Англию, сообщу о нем голландским властям.
Герцог сказал это не подумав и увидел, что Сарида смотрит на него с удивлением. Ей показалось странным, что голландцы смогут обратить внимание на слова рядового англичанина, не облеченного властью. Герцог понял, что должен исправить ошибку, сделанную им, когда он заговорил от своего собственного имени.
– Главное не думать о неприятном, – сказал он другим тоном. – Идите в храм, Сарида, и помолитесь Будде, как вы это делали вчера. Я знаю, что он защитит вас.
Он увидел, как глаза Сариды загорелись.
– Вы все понимаете! – воскликнула она. – Вы действительно понимаете им
– Конечно, – ответил герцог.
Он знал, что это была правда, и нет больше надобности притворяться. Это была правда.
По дороге обратно во дворец герцог признался себе, что глубоко увлечен Саридой и полон решимости ее защитить.
Более того, он хотел спасти ее от такой жизни, которая, как он предчувствовал, рано или поздно закончится катастрофой.
Он знал, что его нынешнее чувство совсем не походило на то, что он испытывал раньше по отношению к другим женщинам. В прошлом его желание обладать ими было всецело физическим – он стремился к ним с такой силой страсти, что они охотно отвечали взаимностью.
Сарида не была похожа на них. Это отличие было настолько разительно и необычно, как и невероятное сходство ее и его самого с рельефом принцессы Шайлендры и царя Ракая Пикатана.
– Послушайся я голоса разума, – внушала ему какая-то частица рассудка, – я бы тотчас вернулся в Индию, забыл обо всем, что со мной случилось на Яве, и о том, что я когда-нибудь встречал девушку по имени Сарида.
Но в то же время его душа, та часть его существа, о которой он не вспоминал долгие годы, говорила ему совершенно другое. Он нашел Сариду, и теперь ему казалось невозможным снова потерять ее. Он мог читать ее мысли, он знал, что когда она молилась, она вступала в мистический таинственный мир, куда ему хотелось за ней последовать. Как женщина она была настолько прелестна и в то же время настолько чиста, что он боялся прикоснуться к ней.
Всю дорогу его мучили вопросы, на которые он не мог найти ответа.
Он знал, что Сариду нужно спасти от полковника, точно так же, как нужно спасти храм от голландцев, а сокровища храма от воров.
Но это еще не все. Он заберет Сариду и ее отца назад в Англию на своей яхте. Что произойдет, когда они окажутся дома?
Она уже жила в его мыслях, а если быть честным с собой, то и в его сердце. Он думал о ней почти каждую минуту, пока не заснул, а после этого она царила в его сновидениях.