сильнее нас всех, вот материнское древо ее и выбрало. Оно ведь как, матушка-природа нас бережет и сама никогда не погубит, коль сами против нее не пойдем. А Улочку, камушек наш драгоценный, матушка-природа бережет вдвойне. Так что успокойся, несмышленыш. Эх, бурная кровь.
— Прям как вчерашняя ночка, — раздался за спиной толстушки еще один знакомый голос. Вскоре и владелица его показалась. Та самая тощая шутница. Вот и сейчас она рассмеялась. — Эк вас слышно было, весь честной народ порадовали.
— Да прекрати ты, вдруг паренек стесняется, — одергивала ее толстушка.
Арлен же ничего не понимал. Ни над чем смеется тощая, ни объяснений пышки. Его Ула все еще находилась внутри выращенного ими дерева. А они тут болтают да смеются. Волки ходили рядом, тыкались носами ему в лицо, а он лишь фыркал и надеялся, что все обойдется.
— Кабы не дитя, убила бы балагура, — раздался голос Ровены за спинами ведьм.
— Да что ж ты так осерчала, Ровена? — с явным недоумением спросила толстушка. — Не понравилось, как тебя малышка уделала? Дык а чего еще ты ожидала после ее представления?
— Ее этот мальчик, не надо было роток разевать. Осталась бы при своей косе, — согласилась тощая.
— Правильно, сестры. Рада, что вы наконец уяснили.
Корни, опутавшие тело Арлена, ослабли и сами сползли под землю. Арлен вскочил на ноги и обернулся. Ула стояла перед ним. Живая, целая. На радостях руки сами потянулись к ней. Арлен прижал ее к себе. И плевать, что все еще нагая. Плевать, что до свадьбы. На все плевать, лишь бы жива была.
Ее руки легли ему на спину в ответном объятье.
— Материнское древо ожило. Мы закончили, так что завтра можем отправиться в обратный путь, — говорила он, поглаживая и успокаивая.
— Только оденься, — буркнул Арлен ей в плечо.
Глава 8
Обратный путь осложнялся погодой. Мелкая морось не прекращалась с самого утра и обещала разлиться дождем.
— Тем же путем не дойдем, увязнем, — предрекла Ула, когда они спустились утром позавтракать.
— И как быть?
— Дык ступайте по тракту, — предложила толстушка. — Дальше, зато обувка чище будет.
— Да и трактир по дороге есть, там и переночуете, — улыбалась тощая ведьма. — Только ты, защитничек, нашу девочку береги. И днем, — улыбка стала еще шире, а глаза сузились в хитром прищуре, — и ночью.
В памяти тут же всплыли постыдные моменты: как он обнимал совсем голую Улу у древа, как за руку вел обратно, как поддался на уговоры и лег с ней в одну постель. Как спал, держа ее в объятьях. Бесстыдник! Как он мог опуститься до такого? Мерзавец.
Но Ула проснулась радостная. Похоже, она наслаждалась его объятьями. И милостиво позволяла наслаждаться и ему.
Щеки, уши и шея горели огнем, а ведьмы смеялись, находя шутку невероятно смешной. Хотя Арлен шутки не понял. Ну да, он по незнанию побежал освобождать девушку, которая в этом не нуждалась. Вот такой он добродушный дурак. Но его же вовремя остановили! Он ничего не испортил!
Руки коснулись нежные пальцы. Ула тоже улыбалась спокойной тихой улыбкой. Она привалилась головой к его плечу и чуть потерлась виском. Арлен поглубже вдохнул и выдохнул весь воздух.
Пусть смеются. Он был в праве волноваться и действительно стремился защитить.
— Монеты на трактир и ночевку не забудьте, — сказала толстушка, протягивая звенящий кошель, когда Арлен и Ула уже собрались в путь.
Ула не обратила внимания на слова ведьмы и продолжила наглаживать влажную шерсть волков. Арлен взял кошель и прикрепил на свой пояс.
— Благодарю за заботу, — ответил он.
— Вот доведешь нашу драгоценную до дома целой, этим и отблагодаришь.
— Обязательно… — начал было он, но толстушка перехватила его за локоть и рванула на себя. Силищи ей было не занимать.
— Она тебя уже приняла, — зашептала она ближе к уху. — И раз так, то обязательно поведет тебя к своему материнскому древу. Не смей ему вредить. От него зависит сила ведьмы. Оно для нас священнее ваших храмов.
— Священнее храма? Это как? — переспросил Арлен. И добавил с кривой ухмылкой. — Неужто, и пожениться там можно?
— Дык конечно! И все вернее ваших странных обрядов будет. Истинно матушкой-природой заверено! — воздела она палец в небо.
— Нам пора, — прервала их Ула.
Арлен обернулся к ней. Волков поблизости уже не было, а она сама уже шагала прочь. Арлен быстро распрощался с ведьмами и побежал следом.
Шли молча. Либо Ула была в плохом расположении духа, либо просто наслаждалась спокойствием леса и шумом капель, бьющих по листве. Арлен не решался поравняться с ней. Казалось, что показываться ей на глаза — только злить лишний раз. Поэтому он шел позади, стараясь ступать тихо и аккуратно.
К полудню вышли на тракт. Большая прокатанная дорога тянулась на холм и уходила дальше, скрываясь из виду. Дождь постепенно набирал силу, увлажняя землю и собираясь лужами в колее. Одежда уже намокла и теперь неприятно липла к коже, тяжелая и холодная. Вскоре Арлен заметил, как Ула зябко потирала плечи.
Надо было где-нибудь переждать непогоду.
Арлен оглянулся по сторонам. По правую руку была неровная степь с оврагами и пригорками. По левую все еще тянулся лес, но и он был совсем не близко. Тракт обходил его стороной, потому как люди не хотели лишний раз нарываться на ведьм. Да и сами ведьмы людей никогда не жаловали.
За одним из пригорков справа Арлен увидел извилистую струйку дыма. Раз есть дым, должен быть и огонь. А значит, и люди. Вскоре показалась тропа, которая уходила с тракта за тот самый пригорок.
— Ула, погоди, — окликнул ее Арлен и в пару шагов поравнялся. Она сделала еще пару шагов, замерла и лишь потом обернулась на него. — Давай тут свернем. Смотри, — указал он пальцем на дым. — Там должны быть люди. Попросимся к ним, чтобы переждать дождь и обогреться.
— А ты уверен, что нам не откажут? — спросила она. Ее глаза смотрели прямо, и в них сложно было усмотреть что-либо.
И правда ведь, могу и отказать. Тогда Ула лишь сильнее продрогнет, а до трактира будет еще дальше идти. А вдруг они узнают, что она ведьма? Тогда точно откажут и пошлют под дождем мокнуть.
— Надо попробовать, тогда и узнаем.
Он был готов сдаться, если она не захочет. Но Ула лишь пожала плечами и свернула на тропку.
Вдали прогрохотал гром. Арлен посмотрел на пасмурное небо, темнеющее у горизонта. На краткий миг ему показалось движение на вершине пригорка. Но скорее всего, то был заяц или другая полевая живность, слишком быстрая, чтобы разглядеть.
Обогнув пригорок, они