хочу быть мерзавцем, который обманет и воспользуется девушкой. Не хочу быть человеком без чести.
Снова повисло молчание, но в этот раз оно потеряло толику мистического ожидания. Арлен не хотел смотреть на ведьму, и потому смотрел вдаль. Смотрел, как тучи быстро сгущаются и темнеют, как все ниже нависают над сгоревшими деревьями.
Среди туч проскочила молния, расчертив причудливыми линиями все небо, а следом прогрохотал гром. Сорвались первые крупные капли, предвещая скорое ненастье.
В тиши после грома прозвучал голос ведьмы.
— Сестры вызвали дождь, чтобы напитать уснувшую в пожаре землю влагой. А я начну наполнять этот овраг водой, чтобы обратить в озеро. От него по лесу пойдут ручьи, чтобы смыть пепел. Один из ручьев я поведу к материнскому древу. Его необходимо напоить и пробудить к жизни. Тогда и весь лес начнет возрождаться. Но когда озеро наполнится, я перестану держаться на поверхности и нырну с головой. В мокром платье мне будет сложно плыть.
Пока она говорила, начался редкий дождь. Он постепенно усиливался, обещая разразиться настоящим ливнем.
— Стоило подумать раньше и раздеться заранее, — ответил Арлен.
— Тогда ты бы не смог меня сюда привести. Ругался бы, что я бесстыдница, и не смотрел бы в мою сторону. Мне нравится, как ты смотришь.
Он снова посмотрел на нее. Ула втянула голову в плечи и смотрела виновато исподлобья. Никакой улыбки уже не было. Арлен вздохнул и протянул к ней руку. Ее волосы были мягкими и податливыми, пальцы легко зарылись в них и потрепали. Глупышка. И зачем оправдывается? Раньше ведь не оправдывалась.
— Я бы помог и довел. Но старался бы не смотреть. И ругался бы обязательно, потому что не знаю, кому еще ты можешь такое предложить. А другие и воспользоваться твоей доверчивостью могут.
— Я не доверяю другим. — Она снова расслабилась и уже сама тянулась за рукой, прикрывая глаза. — Я доверяю тебе.
Арлен почувствовал, как тоже расслабился, продолжая поглаживать. Рука сама собой опустилась на щеку. Капли продолжали срываться с неба, они падали на волосы и кожу, стекали ниже. Она действительно промокнет. И если придется плыть, мокрое платье будет сильно мешаться и тянуть ко дну.
— Это действительно необходимо? — спросил Арлен, уже зная ответ.
Ула кивнула.
Арлен убрал руку от ее лица и опустил на плечо. Потянул ткань вниз, оголяя плечо. Потом второе. Он хотел продолжить, но остановился. На коже красовались знакомые следы от зубов. Его следы.
— Я снова укусил тебя?
— Нет, это с прошлого раза осталось, — ответила Ула.
— Но ведь на тебе все быстро заживает. Даже синяк зажил еще до того, как полностью оформился. А тут. Сколько дней уже прошло?
— Такие укусы быстро не заживают. Иначе бы от них не было толка.
— Не понимаю, — признался Арлен.
Сверху снова сверкнуло и прогрохотало. Дождь усиливался.
— Потом объясню. Надо поторопиться.
Арлен кивнул и продолжил свое бесчестное дело. Он старался аккуратно снимать одежду, не касаясь ее кожи, старательно развязывал шнурки, снимал мешочки с травами. Он упорно игнорировал взглядом оголившиеся груди, а потом и живот. Когда он убирал юбку, Уле пришлось опереться на него.
Ну почему у нее нет нижнего платья? Все бы не голой ходила.
И все-таки он прикоснулся. Не к какому-то участку кожи, а к ноге! Голой! Щеки горели огнем, и Арлен искусал все губы, чтобы не проронить ни слова. Он должен закончить. Он должен помочь, а потом не мешать. И он не должен так долго смотреть.
— Спасибо, — поблагодарила Ула и огладила его щеку.
— Не за что, — упрямо отвернулся Арлен. Он закинул ее одежду на плечо и отступил на два шага. — Дальше что?
— Ступай наверх. Скоро этот овраг превратится в озеро.
Арлен кивнул послушным болванчиком и быстрым шагом взобрался по склону. За его спиной снова раздался мелодичный напев. Ула пела неизвестные ему слова с каждым мигом все громче и уверенней. И чем громче она пела, тем мощнее было течение у ручейка. Вскоре это уже была быстрая речушка, а овраг и в самом деле начал наполняться водой. Ула все также стояла в центре на поверхности воды и поднималась с ее уровнем. Ее голос не уступал в силе бурному течению, легко перекрывая шум дождя, но и мелодичность свою не терял.
Дождь тоже усиливался, обращаясь ливнем. Капли крупнели и частили, били по коже. Одежда вымокла насквозь. Повезло, что не было ветра, который бы морозил тело. А может, это и не везенье вовсе. Кто знает, на что на самом деле способны ведьмы.
Ула резко замолкла, и мгновением позже резко опустилась под воду. Ручеек тоже утих, обратившись в тонкую спокойную струйку. Озеро было готово. Ула вынырнула и поплыла к берегу. Она плыла к Арлену и улыбалась, довольная проделанной работой.
Ливень застилал глаза, и Арлен был ему благодарен. Даже если бы он задался целью рассмотреть нагое тело, не смог бы.
— У меня тут семена есть, — сообщила Ула и принялась рыться в одежде на плече Арлена. Он старательно оглядывал округу. — Вот.
Его руки коснулась прохладная ладонь, а потом Ула вручила ему один из мешочков. У нее самой тоже был такой мешочек. Она открыла его и громко затараторила непонятные слова, а затем высыпала содержимое в воду. Потом то же самое она проделала и с мешочком в руке Арлена. Семена болтались на поверхности воды. Она повторила свое заклятье еще пару раз, топнула ногой — раз, другой, третий, — и замерла. Арлен не сразу заметил изменения из-за непогоды. От озера в разных направлениях потекли ручьи.
— А теперь пошли к материнскому древу, — повелела Ула и пошла, напевая и ведя за собой один из ручейков.
Конечно же, одеваться она и не думала. Ула протянула руку в сторону, и Арлен взялся за ее ладонь. Он поддерживал ее, давая дополнительную опору, и помогал держать равновесие. Идти так пришлось долго. Ступать быстро было нельзя, иначе Ула сбивалась, и ручей останавливался, утекая лужами в ближайшие канавки и ямки. Один раз останавливались, чтобы перекусить, но почти сразу пошли дальше. А ливень все продолжал проливать землю. И как бы странно это не казалось Арлену, почва не размокала до состояния жижи, затягивая ноги по колено.
Тучи скрывали солнце и не позволяли определить время и направление. Сумерки опустились незаметно, и ночь неумолимо приближалась. Озябшие и промокшие волки крутились рядом. Арлен уже устал, хотя лишь медленно шел рядом. Что же чувствовала сама Ула? Возможно, после их ведьмовского ритуала она свалится от усталости и назад в домик ее придется нести на руках. А