Леди наклонилась, чтобы привести в порядок костюмчик сына, и Сара смогла ее как следует рассмотреть, пораженная открытием, что миссис Бирсфорд была совсем немного старше ее. Это была миловидная женщина с голубыми глазами, крошечным розовым ротиком и изящным овалом лица, которое венчалось копной рыжих волос. Было совершенно очевидно, что она собирается освободиться от бремени в течение ближайших недель.
– Миссис Бирсфорд, не хотите ли присесть? – неуверенно спросила девушка. – Недалеко в парке есть скамейка, или, может быть, ваш экипаж…
– Нет, мы пойдем пешком. – Миссис Бирсфорд улыбнулась, выпрямляясь. – Меня зовут Лидия. Я знаю, мы не были представлены, но я когда-то уже видела вас в городе. Простите, но вы так красивы, что вас трудно не запомнить.
Сара вспыхнула, не найдя что ответить.
– Вы живете в Истборне? – наконец спросила она.
– Да, муж снял для нас квартиру в нескольких кварталах отсюда. Он сейчас в отпуске, пока не заживет полученная на войне рана… – На секунду лицо женщины омрачилось. – Но вы не беспокойтесь, мы подождем его на скамейке в парке. Он должен встретить нас на этом углу после визита к своему доктору.
– Понятно, – пробормотала Сара, отчего-то чувствуя себя неловко. – Ваш… я хотела сказать, мистер Бирсфорд серьезно ранен?
– Достаточно. – Лидия быстро взглянула на Гайлса, но мальчик был поглощен зрелищем проезжавших мимо экипажей. – Бедный Вильям несколько месяцев провалялся во французском госпитале в ужасных условиях, – объяснила она, понизив голос. – В конце концов его обменяли вместе с другими военнопленными, но понадобился почти год, чтобы он пошел на поправку.
– Мне очень жаль. Должно быть, вы очень беспокоились.
По омрачившемуся личику миссис Бирсфорд Сара поняла всю нелепость своего замечания. И чуть с досады не прикусила язык. Но что еще она могла сказать? Долг любой добропорядочной жены беспокоиться о здоровье раненого мужа. Почему же ей казалось, что к данному случаю чувство долга не имело ни малейшего отношения?
– Да, конечно, – согласилась Лидия. – Но, – добавила она, просветлев, – все теперь позади. Вильям поправляется на глазах, и летом у Гайлса появится маленький братик. Кстати, это напомнило мне, мисс Линлей, что я не поблагодарила вас как следует за вашу доброту. Было очень благородно с вашей стороны прийти мне на помощь. А как насчет вас? Вы одна? Может быть, мы проводим вас, когда Вильям?…
– Нет, нет, – прервала ее Сара. – Мои друзья все еще в магазине. Я должна встретиться с ними здесь, так что со мной все в порядке.
Лидия дружески улыбнулась ей.
– Ну что ж, очень рада. Придется отпустить вас. Вы бываете на местных публичных балах? Не то чтобы Вильям и я были сейчас в состоянии танцевать, – усмехнулась она, – но ужины бывают очень хороши, и, конечно, можно поиграть в карты. Возможно, мы снова встретимся. Пойдем, Гайлс, дорогой. Поклонись мисс Линлей и дай мне руку, чтобы перейти через дорогу.
Чувствуя себя в какой-то мере ответственной за маленькую семью, Сара подождала, пока они не пересекли улицу и не уселись на скамейку у входа в парк. Она помахала им на прощание и уже было повернулась, готовая снова войти в ненавистную галантерею, когда из-за угла появился высокий джентльмен в офицерской форме. Несмотря на уличный шум, Сара услышала радостный вопль мальчика:
– Папа! Папа!
Ребенок рванулся вперед и был тут же подхвачен отцом на руки. Сара увидела, как Гайлс что-то возбужденно рассказывает, явно описывая их приключение. По какой-то непонятной причине она не могла оторвать от них глаз, не могла сдвинуться с места. Все мысли, касающиеся леди Риббонхолл, Джулии и необходимости сделать покупки, напрочь вылетели у нее из головы. Казалось, она присутствует на спектакле. Но все происходило в реальности. Она отчетливо увидела выражение тревоги и нежности на красивом лице майора, когда он склонился к жене. И сияющие любовью глаза жены. Супруги обменялись несколькими словами, и Сара увидела, как майор покачал головой и улыбнулся. Лидия засмеялась в ответ, и он, склонившись, поцеловал ей руку. Сара знала, о чем они говорят, как будто бы стояла рядом. Муж мягко выговаривает жене, а та уверяет его, что все в порядке.
Потом майор опустил сына на землю, подал руку жене, и они вошли в парк. Сара заметила любящий взгляд, брошенный им на жену.
Чувствуя, что вторглась во что-то очень интимное и личное, девушка потупила глаза, но тут же снова подняла их, так подействовала на нее увиденная картина семейного счастья.
Супруги вошли в парк, ребенок вприпрыжку бежал впереди. Поддавшись внезапному и совершенно неожиданному порыву, Сара пересекла улицу и, тоже вступив в парк, двинулась за Бирсфордами следом.
Она шла как во сне, сознавая, однако, какая глупая получится сцена, если ее заметят. Бирсфорды то и дело останавливались, привлеченные ранними цветами или необычным деревом. Гайлс носился вокруг, то и дело подбегая к родителям, чтобы показать, какие новые сокровища он отыскал на земле. Что-то удивительно знакомое было в этой идиллической картине, хотя ничего подобного из своего детства Сара вспомнить не могла.
Странное чувство насторожило девушку, и тут же пришел ответ, окончательно потрясший ее. Майор слегка прихрамывал и был, видимо из-за продолжительной болезни, слишком худым для своего роста, но в его движениях ощущалась та же мощь и стремительность, какую она заметила в Рейвенсдене. Рядом с ним Лидия выглядела маленькой и хрупкой, и, несмотря на это, она полностью доверилась мужу, родила ему ребенка и носила под сердцем второго.
Пораженная этой мыслью, Сара замерла на середине дорожки, и, как оказалось, к счастью, потому что через секунду семейство тоже остановилось. Майор обнял Лидию, нагнулся к ней и сказал что-то, вызвавшее у нее улыбку. Она поднялась на цыпочки и подставила ему губы, затем последовал быстрый поцелуй. Вся сцена длилась одно мгновенье, потом майор позвал сына, снова взял жену под руку, и все трое двинулись дальше.
Все еще не в силах пошевелиться, Сара наблюдала, как семейство исчезло из виду. Воспоминание о неумышленно подсмотренном поцелуе жгло ее.
Наконец, по-прежнему не отдавая себе отчета в том, что она делает, девушка пошла вперед, забыв о времени. Все смешалось у нее в голове. Такой, казалось, привычный мир внутри нее вдруг изменился, и изменился до неузнаваемости.
И вокруг тоже все стало другим.
– О Боже! – замерев, воскликнула Сара, с ужасом оглядываясь по сторонам. Она все еще была в парке, но, поглощенная своими мыслями, давно свернула с дорожки и оказалась на поляне, окруженной высокими кустарниками рододендрона, из-за которых ничего не было видно. Где-то вдалеке слышались голоса, но она не могла определить, с какой стороны они раздаются.