— Мне пришлось его привести, — сказал он до этого Джейм, говоря о последнем. — Так велел Отец.
Джейм уже не в первый раз задумалась, что же планирует Лорд Каинрон. Он ясно дал понять, что не слишком доволен успехами Горбела в её дискредитации — достаточно недоволен, чтобы его заменить? Сейчас наступил подходяще драматичный момент.
Рядом с ними два абсолютно идентичных мальчика, наряженные в золото залитой солнцем пшеницы, дразнили угрюмого третьего, одетого в штормовой серый, мерцающий опаловыми молниями.
— Лорданы Эдирр и Коман, — шепнула Рута в ухо Джейм. Хоть и будучи приграничным оболтусом[45], кадет любила прихвастнуть своим, полученным через вторые руки, знанием политики Заречья, которое могло быть, а могло и не быть, достаточно точным.
— Неужели Эдирры всегда действуют парами? — спросила Джейм, думая о Лордах Эссине и Эссире, которые разделяли между собой власть в своём доме.
— Чаше да, чем нет. Эдирры производят так много близнецов, что это создаёт проблему.
Маленький мальчик, возможно лет четырёх, с пронзительным смехом метнулся между ними, следом за ним нёсся измученный кендар.
— Сын и наследник Даниора, — с умным видом сказала Рута.
Джейм, тем временем, заметила знакомое лицо на другом конце двора и двинулась вперёд, чтобы поприветствовать Кирен. С ней был беловолосый Киндри.
— Я пришёл поглазеть на шоу, — сказал он своей кузине, улыбаясь.
Джейм подумала, что никогда раньше не видела, чтобы он выглядел лучше. Он прошёл долгий путь от того ободранного чучела, которым он был во время их первой встречи. Вполне возможно, за это следовало благодарить Кирен. Лордан Яран улыбнулась, такая же строгая[46] и спокойная, как и всегда. Она тоже носила парадный мундир, голубино-серый и украшенный серебряной отделкой. С её тёмными, коротко подстриженными волосами и стройным телосложением, она не слишком походила на женщину, хотя не то, чтобы она специально оделась так, чтобы скрыть этот факт; это была всего лишь более элегантная версия её рабочей одежды, как летописицы Горы Албан, которая не слишком радовалась тому, что остальная часть её дома выбрала её лорданом. Только несколько лордов догадывались о её поле. Лучше было не думать о том, что все они скажут, когда выяснят правду.
— Ты прислала нам ненасытного учёного[47], - сказала она.
— Кого?
— Твой слуга Серод. Он прочитал всё, что смог найти, и замучил вопросами каждого летописца или певца, которого только смог поймать, разыскивая сведения по истории Южных Пустошей.
Джейм была ошеломлена. После травмы, нанесённой ему Курткой Лордана, она могла только надеяться занять Серого работой, пока погода не позволит безопасное путешествие в Котифир, рассчитывая на то, что она всё же окончит училище и последует вслед за ним.
— Как же он уговорил их сотрудничать? — спросила она, помня о том, что когда речь заходила об обмене информацией, большинство летописцев работало по схеме равноценного обмена (бартера).
— Тут я сумел немного помочь, — сказал Киндри. — Видишь ли, на днях Индекса одолели боли в суставах, с которыми не смогли справиться даже лечебные травы из его сарайчика.
Индекс, который заполучил свою кличку, потому что он знал, где находится каждый потаённый бит информации, будь он в свитке, голове учёного или памяти певца. Индекс, чьи знания позволили ему скопить фантастический запас обменных очков.
— Так ты передал Сероду очки, полученные за помощь в качестве целителя. Я очень признательна за это.
Уши Киндри слегка порозовели. — Считай это компенсацией за помощь мне в побеге из Училища Жрецов.
Джейм ощутила, что, похоже, и сама покраснела, вспомнив, как грубо с ним обходилась во время путешествия в Рестомир для спасения Серого, и всё потому, что не могла вынести его жреческое прошлое, и неважно, что его обучение было насильственным. Похоже, что это предубеждение наконец прошло, по крайней мере в отношении Киндри. Вот бы и Тори мог сказать то же самое о своих чувствах касательно шаниров.
Из замка возник Тиммон, выглядящий потрясённым.
— Это было ужасно, — сказал он Джейм, едва ли заботясь о том, не слышит ли его кто-нибудь ещё. — Дедушка уверен, что я — Передан. Дари всё пытается объяснить ему разницу, но тот продолжает упрямо твердить, что «кровь и кость, отец знает лучше.» Ты бы видела взгляд Дари. Он плюнул в меня гнилым зубом.
Досада болтался в пределах слышимости. — Стал слабым и мягким, а? Бедный старик. И теперь любой сможет, не стесняясь, использовать его в своих интересах.
Тиммон возмущенно вскинулся. — Если ты имеешь в виду меня.
— Досада, — сказал Горбел. — Заткнись.
Маленький сынишка Холли снова пронёсся мимо них, на этот раз преследуя бесёнка Горбела и громко вопя, — Собачка!
— Эй, а ну живо, прекрати это, — рявкнул Лордан Каинрон и поспешил на помощь своей зверюшке.
Досада и Обидин остались.
— О, — сказал первый Тиммону с широкой, белозубой ухмылкой, — Я вовсе не имел в виду тебя, Лордан. Твой кузен Дари, теперь.
Тиммон выпрямился во весь рост, демонстрируя больше силы и властности, чем Джейм видела в нём до сих пор.
— Это дела дома, Каинрон. Держись от них подальше.
Досада и в самом деле отскочил на шаг, но не больше. Его ухмылка, слегка померцав, вернулась обратно. — А вы, Миледи Кирен. Вам не кажется, что Верховный Совет всё же заслуживает правды?
Кирен ответила, по-прежнему спокойная и невозмутимая. — Ты думаешь что я что-то от них прячу? Они видят только то, что ожидают увидеть. В отличие от тебя, я мало что скрываю.
Досада покраснел, но его возражение застряло у него в горле. Он остерегался бросать вызов шаниру вроде Кирен, чьи силы заключались в способности выявлять правду. Однако, что за игру он затеял, задирая тех, кто стоял выше него? Горбел бы его оборвал, но Обидин просто стоял рядом, излучая лёгкий интерес. Она задумалась, а что если, подобно однозначно покойной, неоплаканной Рандир, собственным талантом Досады была способность искушать.
Сможешь ли ты искусить разрушителя во мне, Каинрон?
Как будто услышав её мысли, он повернул свои белые зубы к ней.
— Я вижу, вы избегаете льстить моде, Лордан. Какие вы. скромные. Хотя это не совсем точно: может, вы и носите кадетскую куртку — очень стильную, хочу заметить — но свои волосы вы заплели в мерикитском стиле. Давайте посмотрим: гладкие справа, но, ох, боже мой, двадцать кос слева, скрученных в одну ниже по спине. Вы и в самом деле убили двадцать холмовиков?
Простейшим ответом было «нет». Джейм не имела не малейшего понятия, сколько ноятов она лично порубила во время их налёта на деревню мерикит, но женщины мерикит засчитали ей все свои победы, а Бабка Сид собственноручно заплела из волос Джейм запись об убитых врагах, вымазывая косы в их крови. Почему она решила носить их в Готрегоре? Возможно, чтобы компенсировать свою простецкую куртку или, быть может, вызова ради, поскольку остальные кадеты уже начинали шептаться о её приключениях среди так называемых дикарей. Только сейчас до неё дошло, что эти слухи вполне мог распускать Досада, один из немногих в Тентире, кто мог знать, что эти косы означают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});